— Согласен. Но давайте договоримся с этого момента: я — Кэри, а вы — Джулия, идет? Ну а вы что здесь делаете?
— Я здесь работаю. Мне нравится Нью-Йорк, и я переехала сюда сразу же после новогодних праздников, к тому же мне предложили работу, от которой просто невозможно было отказаться. Мне хорошо в Нью-Йорке, только хотелось бы, чтобы его жители проявляли больше дружелюбия.
— Понимаю. Ваша работа находится далеко отсюда?
— В нескольких кварталах. А почему вы без Амелии?
— Амелия не смогла поехать. А я делал покупки, обожаю дарить подарки!
Джулия рассмеялась:
— И я тоже. Могу потратить несколько часов, чтобы выбрать подходящий подарок. Неважно, во сколько он мне обойдется, если я знаю, что человеку понравится. И еще люблю смотреть, как разворачивают подарки.
— Похоже, вам самой не часто дарят подарки, хотя такой милой девочке, как вы, они должны просто сыпаться в сумочку.
Джулия улыбнулась.
— Девочке? Мне тридцать восемь, через два дня исполнится тридцать девять. Полагаю, это выводит меня из разряда «девочек».
— Для меня все женщины — девочки, — усмехнулся Кэри. — Амелии нравится, когда я называю ее «подружкой».
Джулия приступила к еде. Кэри с удовольствием наблюдал, как она откусывала от сэндвича большие куски. Хороший аппетит. Он слышал, что жительницы Нью-Йорка морят себя голодом, чтобы достичь стандартов моделей, или экономят, чтобы позволить себе сумасшедшую арендную плату за квартиры в фешенебельных небоскребах. Джулия же явно наслаждалась сэндвичем. Мужским сэндвичем, если судить по размерам.
Джулия наклонилась над столиком:
— Кого я не понимаю, так это вегетарианцев. Как можно отказаться от мяса? Я, наверное, хищница по своей природе.
— Я тоже.
Сидя с Джулией и болтая с ней о еде, Кэри чувствовал себя очень уютно.
— Только стыд удерживает меня от порыва встать в очередь еще за одним сэндвичем, — хихикнула Джулия. Она вновь откинулась на спинку стула. — Ну, и в потакание моему единственному ужасному пороку, я закурю. Я позволяю себе семь сигарет в день. Извините, я даже не спросила, курите ли вы.
— К сожалению, курю. Обычно я не делаю этого в ресторанах, но здесь, кажется, можно. Хотя сейчас это наболевший вопрос.
Джулия глубоко затянулась и выпустила колечко дыма. Кэри одобрительно похлопал и закурил свой «Кэмел».
— Вы можете себе представить, Кэри, что не закурили сигарету после того, как занимались любовью?
Кэри закашлялся. В голове зазвучал предупредительный сигнал, но он не обратил на него внимания.
— Нет, не могу.
— Согласен. Но давайте договоримся с этого момента: я — Кэри, а вы — Джулия, идет? Ну а вы что здесь делаете?
— Я здесь работаю. Мне нравится Нью-Йорк, и я переехала сюда сразу же после новогодних праздников, к тому же мне предложили работу, от которой просто невозможно было отказаться. Мне хорошо в Нью-Йорке, только хотелось бы, чтобы его жители проявляли больше дружелюбия.
— Понимаю. Ваша работа находится далеко отсюда?
— В нескольких кварталах. А почему вы без Амелии?
— Амелия не смогла поехать. А я делал покупки, обожаю дарить подарки!
Джулия рассмеялась:
— И я тоже. Могу потратить несколько часов, чтобы выбрать подходящий подарок. Неважно, во сколько он мне обойдется, если я знаю, что человеку понравится. И еще люблю смотреть, как разворачивают подарки.
— Похоже, вам самой не часто дарят подарки, хотя такой милой девочке, как вы, они должны просто сыпаться в сумочку.
Джулия улыбнулась.
— Девочке? Мне тридцать восемь, через два дня исполнится тридцать девять. Полагаю, это выводит меня из разряда «девочек».
— Для меня все женщины — девочки, — усмехнулся Кэри. — Амелии нравится, когда я называю ее «подружкой».
Джулия приступила к еде. Кэри с удовольствием наблюдал, как она откусывала от сэндвича большие куски. Хороший аппетит. Он слышал, что жительницы Нью-Йорка морят себя голодом, чтобы достичь стандартов моделей, или экономят, чтобы позволить себе сумасшедшую арендную плату за квартиры в фешенебельных небоскребах. Джулия же явно наслаждалась сэндвичем. Мужским сэндвичем, если судить по размерам.
Джулия наклонилась над столиком:
— Кого я не понимаю, так это вегетарианцев. Как можно отказаться от мяса? Я, наверное, хищница по своей природе.
— Я тоже.
Сидя с Джулией и болтая с ней о еде, Кэри чувствовал себя очень уютно.
— Только стыд удерживает меня от порыва встать в очередь еще за одним сэндвичем, — хихикнула Джулия. Она вновь откинулась на спинку стула. — Ну, и в потакание моему единственному ужасному пороку, я закурю. Я позволяю себе семь сигарет в день. Извините, я даже не спросила, курите ли вы.
— К сожалению, курю. Обычно я не делаю этого в ресторанах, но здесь, кажется, можно. Хотя сейчас это наболевший вопрос.
Джулия глубоко затянулась и выпустила колечко дыма. Кэри одобрительно похлопал и закурил свой «Кэмел».
— Вы можете себе представить, Кэри, что не закурили сигарету после того, как занимались любовью?
Кэри закашлялся. В голове зазвучал предупредительный сигнал, но он не обратил на него внимания.
— Нет, не могу.