Выполняя завет своего учителя, Козлов окончил военное училище. Приобрел солидные познания в топографии, в умении ориентироваться на местности. Наметил обширную программу самообразования и выполнял ее с редкостной настойчивостью. Так, он полтора года прилежно посещал Пулковскую обсерваторию, изучая теорию и практику астрономических наблюдений. Одновременно учился литературному мастерству, понимая, что мало увидеть и пережить, надо еще и ярко рассказать о пережитом. Его часто видели на лекциях и докладах крупных ученых.
Благоговея перед Пржевальским, ученик, возможно, понял, что даже у великого путешественника были кое-какие пробелы в знаниях. Восполняя их у себя, Козлов серьезно занимается этнографией. Унаследовав у Пржевальского преклонение перед природой, он развивает в себе интерес и к обыденной человеческой жизни, умение подмечать черточки незнакомого быта, особенности психологии людей, с которыми сталкивает его судьба в отдаленных уголках земного шара.
В первое путешествие с Пржевальским в 1883 году отправился восторженный подпоручик. Свое третье путешествие в 1893 году начинает уже достаточно зрелый исследователь. Новую Центральноазиатскую экспедицию справедливо называют экспедицией Роборовского — Козлова: у каждого свои задачи, маршруты сходятся лишь временами.
А затем высоко в горах, уже на втором году трудных странствий, Роборовского внезапно поражает паралич, и Козлов с этих минут до конца экспедиции становится ее руководителем, отвечающим и за жизнь больного товарища.
Кончается XIX век, давший истории открытий столько блистательных имен. И все же на картах полушарий еще достаточно как «белых пятен» в полном смысле слова, так и мест, где исследователи успели сделать лишь первые робкие шаги.
На рубеже двух веков Козлов начинает свое четвертое путешествие. Теперь это его полностью самостоятельная экспедиция, а поведет он ее туда, где мечтал когда-то побывать вместе с Пржевальским.
Он должен продолжать дело учителя. Цель экспедиции — Тибет. Там уже сделано немало, но хватит ли человеческой жизни, чтобы сделать все?
На этот раз предстоит обследовать восточнотибетскую область Кам. Экспедиция снова идет через Монголию, продолжая изучение ее хребтов, пустынь, степей. Верблюдов сменяют высокогорные яки: караван вступает на Тибетское нагорье. Вторично видит Козлов истоки Хуанхэ. Открываются снежные вершины и глубокие ущелья Кама. Экспедиция достигает верховьев Янцзы. Остается проникнуть в бассейн Меконга, еще одной из великих рек Азии. Козлов пересекает не исследованный до той поры высокий водораздельный хребет, назвав его хребтом Русского географического общества. В бассейне Меконга экспедиция зимует, продолжая изучение местной фауны и флоры.
Лишь одну давнюю мечту, которую лелеял еще Пржевальский, так и не удается осуществить его ученику. Он не получает доступа в Лхасу, столицу Тибета, священный город буддистов, где живет их духовный вождь далай-лама.
Лхаса закрыта для иностранцев. Это древний, неукоснительно соблюдаемый закон. Однако англичане несколько раз пытались нарушить его.
Посол от далай-ламы посещает путешественников и прежде всего осведомляется, откуда они. Узнав, что перед ним русские, рассказывает о полученной им инструкции: «Если русские, то приказано тотчас же познакомиться с вами и передать от далай-ламы привет, а если англичане, то, не заводя разговора, ехать обратно с донесением».
Посол приносит извинение от имени далай-ламы: даже сам правитель Тибета не может нарушить заветы и открыть ворота Лхасы чужеземным гостям…
В России между тем давно нет вестей от Козлова. Газеты начинают кампанию: надо искать пропавших. Однако поздней осенью 1901 года экспедиция, ушедшая свыше двух лет назад, дала о себе знать. Она возвращалась, проложив более десяти тысяч километров исследовательских маршрутов по местам, как тогда говорили, забытым богом и людьми.
Пожалуй, только самого Пржевальского в Петербурге встречали некогда с таким триумфом, как теперь его ученика.
За два десятилетия скромный конторщик из местечка Слобода превратился в одного из наиболее прославленных русских географов и натуралистов своего времени, в путешественника, получившего мировую известность и признание.
*
Итак, 19 марта 1908 года Петр Кузьмич Козлов увидел Хара-Хото.
Все произошло проще, обыденнее, чем представлялось. За долгую дорогу через Монголию трудности и помехи были куда серьезнее, чем на последнем этапе к желанной цели.
Покинули бивак налегке маленькой группой, захватив с собой запас воды и продовольствия, самые необходимые инструменты. Углубились в пустыню. Вскоре появились первые обнадеживающие находки: там след древней канавы, тут жернов, подальше глиняные и фарфоровые черепки.
Потом показались субурганы — нечто вроде глинобитных невысоких башенок, сооружаемых последователями буддийской религии в честь знаменательных священных событий или на могилах праведников. Субурганы как бы охраняли древнюю дорогу, ведущую в Хара-Хото.
Нетерпение и волнение Козлова и его спутников все нарастали. Но вот преодолены последние холмы…
Город был полузасыпан песками. Сохранились стены его крепости. За ними виднелось какое-то куполообразное здание, развалины дворцов или храмов. И всюду — субурганы, большие и малые, один особенно высокий и массивный.
Выполняя завет своего учителя, Козлов окончил военное училище. Приобрел солидные познания в топографии, в умении ориентироваться на местности. Наметил обширную программу самообразования и выполнял ее с редкостной настойчивостью. Так, он полтора года прилежно посещал Пулковскую обсерваторию, изучая теорию и практику астрономических наблюдений. Одновременно учился литературному мастерству, понимая, что мало увидеть и пережить, надо еще и ярко рассказать о пережитом. Его часто видели на лекциях и докладах крупных ученых.
Благоговея перед Пржевальским, ученик, возможно, понял, что даже у великого путешественника были кое-какие пробелы в знаниях. Восполняя их у себя, Козлов серьезно занимается этнографией. Унаследовав у Пржевальского преклонение перед природой, он развивает в себе интерес и к обыденной человеческой жизни, умение подмечать черточки незнакомого быта, особенности психологии людей, с которыми сталкивает его судьба в отдаленных уголках земного шара.
В первое путешествие с Пржевальским в 1883 году отправился восторженный подпоручик. Свое третье путешествие в 1893 году начинает уже достаточно зрелый исследователь. Новую Центральноазиатскую экспедицию справедливо называют экспедицией Роборовского — Козлова: у каждого свои задачи, маршруты сходятся лишь временами.
А затем высоко в горах, уже на втором году трудных странствий, Роборовского внезапно поражает паралич, и Козлов с этих минут до конца экспедиции становится ее руководителем, отвечающим и за жизнь больного товарища.
Кончается XIX век, давший истории открытий столько блистательных имен. И все же на картах полушарий еще достаточно как «белых пятен» в полном смысле слова, так и мест, где исследователи успели сделать лишь первые робкие шаги.
На рубеже двух веков Козлов начинает свое четвертое путешествие. Теперь это его полностью самостоятельная экспедиция, а поведет он ее туда, где мечтал когда-то побывать вместе с Пржевальским.
Он должен продолжать дело учителя. Цель экспедиции — Тибет. Там уже сделано немало, но хватит ли человеческой жизни, чтобы сделать все?
На этот раз предстоит обследовать восточнотибетскую область Кам. Экспедиция снова идет через Монголию, продолжая изучение ее хребтов, пустынь, степей. Верблюдов сменяют высокогорные яки: караван вступает на Тибетское нагорье. Вторично видит Козлов истоки Хуанхэ. Открываются снежные вершины и глубокие ущелья Кама. Экспедиция достигает верховьев Янцзы. Остается проникнуть в бассейн Меконга, еще одной из великих рек Азии. Козлов пересекает не исследованный до той поры высокий водораздельный хребет, назвав его хребтом Русского географического общества. В бассейне Меконга экспедиция зимует, продолжая изучение местной фауны и флоры.
Лишь одну давнюю мечту, которую лелеял еще Пржевальский, так и не удается осуществить его ученику. Он не получает доступа в Лхасу, столицу Тибета, священный город буддистов, где живет их духовный вождь далай-лама.
Лхаса закрыта для иностранцев. Это древний, неукоснительно соблюдаемый закон. Однако англичане несколько раз пытались нарушить его.
Посол от далай-ламы посещает путешественников и прежде всего осведомляется, откуда они. Узнав, что перед ним русские, рассказывает о полученной им инструкции: «Если русские, то приказано тотчас же познакомиться с вами и передать от далай-ламы привет, а если англичане, то, не заводя разговора, ехать обратно с донесением».
Посол приносит извинение от имени далай-ламы: даже сам правитель Тибета не может нарушить заветы и открыть ворота Лхасы чужеземным гостям…
В России между тем давно нет вестей от Козлова. Газеты начинают кампанию: надо искать пропавших. Однако поздней осенью 1901 года экспедиция, ушедшая свыше двух лет назад, дала о себе знать. Она возвращалась, проложив более десяти тысяч километров исследовательских маршрутов по местам, как тогда говорили, забытым богом и людьми.
Пожалуй, только самого Пржевальского в Петербурге встречали некогда с таким триумфом, как теперь его ученика.
За два десятилетия скромный конторщик из местечка Слобода превратился в одного из наиболее прославленных русских географов и натуралистов своего времени, в путешественника, получившего мировую известность и признание.
*
Итак, 19 марта 1908 года Петр Кузьмич Козлов увидел Хара-Хото.
Все произошло проще, обыденнее, чем представлялось. За долгую дорогу через Монголию трудности и помехи были куда серьезнее, чем на последнем этапе к желанной цели.
Покинули бивак налегке маленькой группой, захватив с собой запас воды и продовольствия, самые необходимые инструменты. Углубились в пустыню. Вскоре появились первые обнадеживающие находки: там след древней канавы, тут жернов, подальше глиняные и фарфоровые черепки.
Потом показались субурганы — нечто вроде глинобитных невысоких башенок, сооружаемых последователями буддийской религии в честь знаменательных священных событий или на могилах праведников. Субурганы как бы охраняли древнюю дорогу, ведущую в Хара-Хото.
Нетерпение и волнение Козлова и его спутников все нарастали. Но вот преодолены последние холмы…
Город был полузасыпан песками. Сохранились стены его крепости. За ними виднелось какое-то куполообразное здание, развалины дворцов или храмов. И всюду — субурганы, большие и малые, один особенно высокий и массивный.