— Тогда повтори, что я сейчас говорил, — предложил мастер Уэлш.
Том задумчиво посмотрел на него и погладил подбородок. Одновременно он под столом пнул Дориана.
Дориан преданно бросился ему на помощь:
— Вы говорили, сэр, что тавтология — это…
— Спасибо, Дориан, — остановил его Уэлш. — Но я спрашиваю твоего брата, а не тебя.
Он неодобрительно посмотрел на Тома. Его всегда раздражало, когда молодой человек с хорошей головой отказывался использовать свои возможности полностью.
— Теперь, после отсрочки, Томас, может, ты объяснишь нам значение этого слова?
— Тавтология — это ненужное, лишнее повторение того, что уже было высказано словом или фразой, — ответил Том.
Уэлш не скрывал разочарования. Он надеялся, что Том продемонстрирует перед остальными свое невежество и устыдится.
— Ты поражаешь меня своей эрудицией, — сдержанно сказал он. — Может, дашь нам пример тавтологии?
— Наставительный наставник? — предположил Том.
— Докучный наставник! — Дориан рассмеялся, и даже Гай поднял голову и улыбнулся.
«Отродье Битти» не поняли ни слова, но увидели, что Уэлш побагровел, а Том сложил руки на груди и торжествующе улыбнулся, догадались, что их идол одержал верх, и радостно захихикали. Только Каролина продолжала писать на доске, даже не подняв головы.
Том был озадачен и обижен. Как будто между ними вообще ничего не произошло! И поскольку его вечные стычки с мастером Уэлшем нисколько ее не заинтересовали, он попытался привлечь ее внимание другими способами.
Когда Каролина выходила на палубу, он пытался превзойти собственные силы и опыт, демонстрируя мастерство и проворство на реях. Повторяя подвиги старших, он бежал по всей рее, подняв руки над головой, к своему месту на лине или скользил без остановки вниз, так что грубая конопляная веревка срывала кожу с ладоней, прежде чем он, стукнув о палубу босыми ногами, приземлялся на палубу рядом с тем местом, где стояла девушка. Она же, едва взглянув на него, отворачивалась.
Как назло, она была мила и любезна с Гаем, Дорианом и даже с мастером Уэлшем. Том, которому медведь на ухо наступил, был исключен из музыкального кружка, и Каролина как будто находила особое удовольствие в обществе Гая.
Они непрерывно перешептывались во время уроков, и Уэлш безуспешно пытался заставить их замолчать. Том протестовал:
— Я решаю задачу по тригонометрии и не могу думать, когда вы трещите как сороки.
Уэлш мстительно улыбнулся.
— Я не уверен, что твои мыслительные процессы ускоряются даже в полной тишине.
При этих словах Каролина звонко рассмеялась и склонилась на плечо Гаю, как будто хотела разделить шутку с ним.
Взгляд, который она бросила на Тома, был злым и насмешливым.
— Тогда повтори, что я сейчас говорил, — предложил мастер Уэлш.
Том задумчиво посмотрел на него и погладил подбородок. Одновременно он под столом пнул Дориана.
Дориан преданно бросился ему на помощь:
— Вы говорили, сэр, что тавтология — это…
— Спасибо, Дориан, — остановил его Уэлш. — Но я спрашиваю твоего брата, а не тебя.
Он неодобрительно посмотрел на Тома. Его всегда раздражало, когда молодой человек с хорошей головой отказывался использовать свои возможности полностью.
— Теперь, после отсрочки, Томас, может, ты объяснишь нам значение этого слова?
— Тавтология — это ненужное, лишнее повторение того, что уже было высказано словом или фразой, — ответил Том.
Уэлш не скрывал разочарования. Он надеялся, что Том продемонстрирует перед остальными свое невежество и устыдится.
— Ты поражаешь меня своей эрудицией, — сдержанно сказал он. — Может, дашь нам пример тавтологии?
— Наставительный наставник? — предположил Том.
— Докучный наставник! — Дориан рассмеялся, и даже Гай поднял голову и улыбнулся.
«Отродье Битти» не поняли ни слова, но увидели, что Уэлш побагровел, а Том сложил руки на груди и торжествующе улыбнулся, догадались, что их идол одержал верх, и радостно захихикали. Только Каролина продолжала писать на доске, даже не подняв головы.
Том был озадачен и обижен. Как будто между ними вообще ничего не произошло! И поскольку его вечные стычки с мастером Уэлшем нисколько ее не заинтересовали, он попытался привлечь ее внимание другими способами.
Когда Каролина выходила на палубу, он пытался превзойти собственные силы и опыт, демонстрируя мастерство и проворство на реях. Повторяя подвиги старших, он бежал по всей рее, подняв руки над головой, к своему месту на лине или скользил без остановки вниз, так что грубая конопляная веревка срывала кожу с ладоней, прежде чем он, стукнув о палубу босыми ногами, приземлялся на палубу рядом с тем местом, где стояла девушка. Она же, едва взглянув на него, отворачивалась.
Как назло, она была мила и любезна с Гаем, Дорианом и даже с мастером Уэлшем. Том, которому медведь на ухо наступил, был исключен из музыкального кружка, и Каролина как будто находила особое удовольствие в обществе Гая.
Они непрерывно перешептывались во время уроков, и Уэлш безуспешно пытался заставить их замолчать. Том протестовал:
— Я решаю задачу по тригонометрии и не могу думать, когда вы трещите как сороки.
Уэлш мстительно улыбнулся.
— Я не уверен, что твои мыслительные процессы ускоряются даже в полной тишине.
При этих словах Каролина звонко рассмеялась и склонилась на плечо Гаю, как будто хотела разделить шутку с ним.
Взгляд, который она бросила на Тома, был злым и насмешливым.