Хэл аккуратно опустил перо в чернильницу и задумчиво потер подбородок, прежде чем снова посмотрел на сына.
— Почему?
— Ты знаешь, отец, ты там был. Это так отвратительно, что я не могу заставить себя говорить об этом, но Том нанес глубокое оскорбление мисс Каролине.
— Ага! — сказал Хэл. — Так вот оно что.
Молча глядя на Гая, он думал: «Если эта маленькая шлюха восприняла то, что ее уложили на спину, как оскорбление, она очень своеобразно выражала это». А вслух спросил:
— Кто она для тебя?
— Я люблю ее, отец, — ответил Гай с простым достоинством, которое тронуло Хэла. Он сдержал улыбку, уже готовую появиться на губах.
— А леди известно о твоих чувствах?
— Не знаю, — ответил Гай.
— Ты не объяснился? Ты не обручен? Ты не просил у мистера Битти руки его дочери?
Голос Гая дрогнул.
— Нет, отец, еще нет. Мне только семнадцать и…
— Боюсь, ты несколько запоздал с объяснениями. — Хэл говорил мягко, он хорошо помнил боль первой любви. — Что в данных обстоятельствах, пожалуй, даже к лучшему.
— Не понимаю вас, сэр.
Гай напряженно распрямился.
«Теперь придется объясняться с этим маленьким занудой», — с тайной улыбкой подумал Хэл.
— Говоря проще, теперь, когда ты знаешь о, выразимся так, наклонностях мисс Битти, ты можешь пересмотреть свое мнение о ней. Достойна ли она такой благородной любви, как твоя? Возможно, брат оказал тебе услугу, раскрыв перед тобой ее истинную природу, пусть даже насильно?
Хэл собирался добавить: «Кажется, совершенно ясно, что мисс Битти маленькая распутница», но сдержался, подумав: «Еще не хватало драться на дуэли с родным сыном».
— Том заставил ее, — с мрачной решимостью заявил Гай. — Поэтому я должен бросить ему вызов.
— Он утащил ее в погреб против ее воли?
— Может быть, нет, но он соблазнил ее.
— Если ты вызовешь Тома, весь экипаж узнает, что произошло между ними. Хочешь, чтобы ее отец узнал об этой небольшой нескромности? Чтобы она испытала всю силу отцовского гнева?
Хэл аккуратно опустил перо в чернильницу и задумчиво потер подбородок, прежде чем снова посмотрел на сына.
— Почему?
— Ты знаешь, отец, ты там был. Это так отвратительно, что я не могу заставить себя говорить об этом, но Том нанес глубокое оскорбление мисс Каролине.
— Ага! — сказал Хэл. — Так вот оно что.
Молча глядя на Гая, он думал: «Если эта маленькая шлюха восприняла то, что ее уложили на спину, как оскорбление, она очень своеобразно выражала это». А вслух спросил:
— Кто она для тебя?
— Я люблю ее, отец, — ответил Гай с простым достоинством, которое тронуло Хэла. Он сдержал улыбку, уже готовую появиться на губах.
— А леди известно о твоих чувствах?
— Не знаю, — ответил Гай.
— Ты не объяснился? Ты не обручен? Ты не просил у мистера Битти руки его дочери?
Голос Гая дрогнул.
— Нет, отец, еще нет. Мне только семнадцать и…
— Боюсь, ты несколько запоздал с объяснениями. — Хэл говорил мягко, он хорошо помнил боль первой любви. — Что в данных обстоятельствах, пожалуй, даже к лучшему.
— Не понимаю вас, сэр.
Гай напряженно распрямился.
«Теперь придется объясняться с этим маленьким занудой», — с тайной улыбкой подумал Хэл.
— Говоря проще, теперь, когда ты знаешь о, выразимся так, наклонностях мисс Битти, ты можешь пересмотреть свое мнение о ней. Достойна ли она такой благородной любви, как твоя? Возможно, брат оказал тебе услугу, раскрыв перед тобой ее истинную природу, пусть даже насильно?
Хэл собирался добавить: «Кажется, совершенно ясно, что мисс Битти маленькая распутница», но сдержался, подумав: «Еще не хватало драться на дуэли с родным сыном».
— Том заставил ее, — с мрачной решимостью заявил Гай. — Поэтому я должен бросить ему вызов.
— Он утащил ее в погреб против ее воли?
— Может быть, нет, но он соблазнил ее.
— Если ты вызовешь Тома, весь экипаж узнает, что произошло между ними. Хочешь, чтобы ее отец узнал об этой небольшой нескромности? Чтобы она испытала всю силу отцовского гнева?