— Вы чего, дайте! — испугалась Даша.
— Идите-идите.
Толстая неопрятная тетка, в куртке, наброшенной поверх клетчатого платья, обдав Дашу запахом алкоголя, устремилась навстречу мужчине. И закричала так, что визгливый голос заметался под высоким потолком.
— Эти вот, она вот тоже! Устроили бардак, чистый бардак, наркоманки сюда ездиют и ездиют на машинах своих. Ржут, регочут, матами ругаются, у-у-у, поблядушки! Ателье у них! Блятелье!
Даша, коротко оглянувшись на свой пакет в руке мужчины, побежала к мастерской, дернула дверь и рванулась в туалет, на ходу расстегивая джинсы.
Через пару минут, внимательно поправляя волосы перед зеркалом, слушала доносящиеся из мастерской невнятные голоса. Покусала губы, улыбнулась себе независимо и вышла на яркий свет.
Мужчина, в распахнутой коробом на груди дубленке, уже сидел на табурете, поставив пакет на стол, а Галка рядом слушала и кивала, ковыряя ножничками шов на недошитой вещи. Вдвоем посмотрели на Дашу. Она выжидательно — на них. Мужчина встал. Отряхивая меховую ушанку, сказал с улыбкой, обнажающей крупные зубы:
— Ну, пойду.
— Я провожу, — Галка положила шитье и, направляясь вслед за гостем, подмигнула Даше. Та села. Разворошив покупки, достала коробку и, насыпав Патрисию корм в миску под столом, легла на руки подбородком, лениво прислушиваясь к разговору в холле. Тихо и непонятно говорил мужчина, потом Галка засмеялась, довольно кокетливо. Хлопнула дверь и в вестибюле тут же заорала консьержка.
— Ну? — спросила Галка, возвращаясь к ножницам, — и где ты его нашла?
— Это он меня нашел, — пробубнила Даша, не поднимая головы, — на крылечке. Я войти не могла.
— Угу. Ой, а тут скандал был! К Аленище Соник заходил, помирились они. А потом снова поругались, в подъезде. Ух, Аленка его честила. Я выскочила, думаю, ножницы у нее отобрать, на всякий случай. А они — целуются. И тут эта корова выкатилась из своего угла. И, ну орать, про блядство, про дом свиданий. Я говорю — у них все законно. Он ее муж, говорю. А толку? Орала, что будет звонить и жаловаться, комиссию пусть шлют, с проверкой.
— Ойй… так это что, уже проверка приходила? Мужик этот? — испугалась Даша, припоминая свои неласковые ответы ответственному лицу.
Галка, прижимая к себе платье, прошла к зеркалу, оглаживая ткань. Ответила немного обиженно:
— Почему мужик. Мальчик. Вполне себе ничего.
— Ни фига себе, мальчик. Габаритный такой.
— Да уж, не Мишка наш, — фыркнула Галка.
— Я не разглядела, думала, щас на крыльце лужу сделаю. Только заметила — волосы светлые, из-под шапки.
Галка повертелась перед зеркалом, положила платье на стол, расправляя.
— Это, Дашенька, один из тех фотографов, помнишь, я говорила — студия в «Орхидее».
— Который тебя в мачку хотел?
— Нет, напарник его.
— Вы чего, дайте! — испугалась Даша.
— Идите-идите.
Толстая неопрятная тетка, в куртке, наброшенной поверх клетчатого платья, обдав Дашу запахом алкоголя, устремилась навстречу мужчине. И закричала так, что визгливый голос заметался под высоким потолком.
— Эти вот, она вот тоже! Устроили бардак, чистый бардак, наркоманки сюда ездиют и ездиют на машинах своих. Ржут, регочут, матами ругаются, у-у-у, поблядушки! Ателье у них! Блятелье!
Даша, коротко оглянувшись на свой пакет в руке мужчины, побежала к мастерской, дернула дверь и рванулась в туалет, на ходу расстегивая джинсы.
Через пару минут, внимательно поправляя волосы перед зеркалом, слушала доносящиеся из мастерской невнятные голоса. Покусала губы, улыбнулась себе независимо и вышла на яркий свет.
Мужчина, в распахнутой коробом на груди дубленке, уже сидел на табурете, поставив пакет на стол, а Галка рядом слушала и кивала, ковыряя ножничками шов на недошитой вещи. Вдвоем посмотрели на Дашу. Она выжидательно — на них. Мужчина встал. Отряхивая меховую ушанку, сказал с улыбкой, обнажающей крупные зубы:
— Ну, пойду.
— Я провожу, — Галка положила шитье и, направляясь вслед за гостем, подмигнула Даше. Та села. Разворошив покупки, достала коробку и, насыпав Патрисию корм в миску под столом, легла на руки подбородком, лениво прислушиваясь к разговору в холле. Тихо и непонятно говорил мужчина, потом Галка засмеялась, довольно кокетливо. Хлопнула дверь и в вестибюле тут же заорала консьержка.
— Ну? — спросила Галка, возвращаясь к ножницам, — и где ты его нашла?
— Это он меня нашел, — пробубнила Даша, не поднимая головы, — на крылечке. Я войти не могла.
— Угу. Ой, а тут скандал был! К Аленище Соник заходил, помирились они. А потом снова поругались, в подъезде. Ух, Аленка его честила. Я выскочила, думаю, ножницы у нее отобрать, на всякий случай. А они — целуются. И тут эта корова выкатилась из своего угла. И, ну орать, про блядство, про дом свиданий. Я говорю — у них все законно. Он ее муж, говорю. А толку? Орала, что будет звонить и жаловаться, комиссию пусть шлют, с проверкой.
— Ойй… так это что, уже проверка приходила? Мужик этот? — испугалась Даша, припоминая свои неласковые ответы ответственному лицу.
Галка, прижимая к себе платье, прошла к зеркалу, оглаживая ткань. Ответила немного обиженно:
— Почему мужик. Мальчик. Вполне себе ничего.
— Ни фига себе, мальчик. Габаритный такой.
— Да уж, не Мишка наш, — фыркнула Галка.
— Я не разглядела, думала, щас на крыльце лужу сделаю. Только заметила — волосы светлые, из-под шапки.
Галка повертелась перед зеркалом, положила платье на стол, расправляя.
— Это, Дашенька, один из тех фотографов, помнишь, я говорила — студия в «Орхидее».
— Который тебя в мачку хотел?
— Нет, напарник его.