Ещё один шаг, и он растворяется в тенях. Я напряжённо смотрю на то место, где он пропал. Но уже не вижу ничего, кроме каменной стены и края гобелена.
Страх постепенно перестаёт сковывать меня, уступая место откровенной панике. Меня трясёт. Какой сон?! Я сижу, закутавшись в одеяло, и пялюсь в темноту. Не бояться его?! Как?! Вылез из полоски сумрака в ладонь шириной. Облапал, не спросив. Чего хотел — не понятно!
Во что я играю?! Честное слово, когда дядя, приподняв меня за подбородок, со всем своим ядом в голосе заявил:
— Ты вырос, щенок, и я нашёл тебе применение. Старый владыка Эганора, умирая, велел своему младшему сыну, кровавому Рейли, жениться не позднее двадцати пяти лет. Этот срок уже заканчивается. Только Рейли — мужеложец и терпеть не может женщин. Настолько, что, говорят, даже готов нарушить волю отца, лишь бы не тащить одну из них в свой замок. Я хочу помочь соседям. Ты наденешь платье, станешь вести себя, как полагается принцессе, и поедешь в Эганор. Я хочу сделать Рейли одолжение, дать возможность публично исполнить волю отца, повести под венец девицу знатного рода и при этом не нарушить своих принципов.
Тогда я боялся, что всё сказанное дядей — ложь. Что, осознав подлог, поняв, что под красивым платьем не девушка, маг придёт в ярость и просто убьёт меня. Сейчас в моей голове бьётся мысль, что лучше бы он меня убил…
Было трудно не заметить, что удостоверившись в моей принадлежности к мужчинам, Рейли быстро сменил ледяной взгляд на заинтересованный… а значит, всё-таки «ублажать»… Меня бьёт дрожь.
В таком состоянии меня застаёт дуэнья:
— Деточка, что случилось? На тебе ж лица нет!?
Я почти готов расплакаться на руках старухи. Напугать он не хотел! Да я теперь без свечи, вообще, засыпать разучусь! На каждую тень, как на врага, таращиться буду! Пришёл, одеялком укрыть?!
— Герцог зашёл доброй ночи пожелать.
— Вот охальник!
Она обнимает меня, как ребёнка. Гладит по волосам худой костлявой рукой.
— Только доброй ночи пожелать?
Я, наконец, беру себя в руки. Отстраняюсь:
— Да. Вылез из теней в углу, пожелал доброй ночи и обратно ушёл. Просто, напугал до смерти!
Дуэнья смеётся. Я злюсь на неё, продолжая возмущаться:
— Весь замок только и говорит, что он чуть ли ни младенцами на завтрак закусывает, а тут такое явление!
Она снова гладит меня по волосам, убирает выбившиеся локоны за плечи.
— Не суди воина по его отношению к врагам, деточка. Ты не врагом к нему идёшь. Рейли — беспощадный зверь для тех, кто решит с ним драться, но ты — совсем другое дело. Подумай, по лесу бродит медведь — хозяин диких просторов, неслышно ступает барс — владыка снежных гор, в кустарниках недовольно рыщет сердитый кабан. Каждый из них дик и жесток для врага. Но также, у каждого есть логово, и те, для кого он ласков и заботлив.
Она подталкивает меня, укладывая, поправляет одеяло:
— Это великая женская мудрость, разглядеть в свирепом барсе ласкового кота, в грозном медведе — пушистого балагура. Разглядеть и полюбить. И тебе нужно научиться этой мудрости.
Она привстаёт:
Ещё один шаг, и он растворяется в тенях. Я напряжённо смотрю на то место, где он пропал. Но уже не вижу ничего, кроме каменной стены и края гобелена.
Страх постепенно перестаёт сковывать меня, уступая место откровенной панике. Меня трясёт. Какой сон?! Я сижу, закутавшись в одеяло, и пялюсь в темноту. Не бояться его?! Как?! Вылез из полоски сумрака в ладонь шириной. Облапал, не спросив. Чего хотел — не понятно!
Во что я играю?! Честное слово, когда дядя, приподняв меня за подбородок, со всем своим ядом в голосе заявил:
— Ты вырос, щенок, и я нашёл тебе применение. Старый владыка Эганора, умирая, велел своему младшему сыну, кровавому Рейли, жениться не позднее двадцати пяти лет. Этот срок уже заканчивается. Только Рейли — мужеложец и терпеть не может женщин. Настолько, что, говорят, даже готов нарушить волю отца, лишь бы не тащить одну из них в свой замок. Я хочу помочь соседям. Ты наденешь платье, станешь вести себя, как полагается принцессе, и поедешь в Эганор. Я хочу сделать Рейли одолжение, дать возможность публично исполнить волю отца, повести под венец девицу знатного рода и при этом не нарушить своих принципов.
Тогда я боялся, что всё сказанное дядей — ложь. Что, осознав подлог, поняв, что под красивым платьем не девушка, маг придёт в ярость и просто убьёт меня. Сейчас в моей голове бьётся мысль, что лучше бы он меня убил…
Было трудно не заметить, что удостоверившись в моей принадлежности к мужчинам, Рейли быстро сменил ледяной взгляд на заинтересованный… а значит, всё-таки «ублажать»… Меня бьёт дрожь.
В таком состоянии меня застаёт дуэнья:
— Деточка, что случилось? На тебе ж лица нет!?
Я почти готов расплакаться на руках старухи. Напугать он не хотел! Да я теперь без свечи, вообще, засыпать разучусь! На каждую тень, как на врага, таращиться буду! Пришёл, одеялком укрыть?!
— Герцог зашёл доброй ночи пожелать.
— Вот охальник!
Она обнимает меня, как ребёнка. Гладит по волосам худой костлявой рукой.
— Только доброй ночи пожелать?
Я, наконец, беру себя в руки. Отстраняюсь:
— Да. Вылез из теней в углу, пожелал доброй ночи и обратно ушёл. Просто, напугал до смерти!
Дуэнья смеётся. Я злюсь на неё, продолжая возмущаться:
— Весь замок только и говорит, что он чуть ли ни младенцами на завтрак закусывает, а тут такое явление!
Она снова гладит меня по волосам, убирает выбившиеся локоны за плечи.
— Не суди воина по его отношению к врагам, деточка. Ты не врагом к нему идёшь. Рейли — беспощадный зверь для тех, кто решит с ним драться, но ты — совсем другое дело. Подумай, по лесу бродит медведь — хозяин диких просторов, неслышно ступает барс — владыка снежных гор, в кустарниках недовольно рыщет сердитый кабан. Каждый из них дик и жесток для врага. Но также, у каждого есть логово, и те, для кого он ласков и заботлив.
Она подталкивает меня, укладывая, поправляет одеяло:
— Это великая женская мудрость, разглядеть в свирепом барсе ласкового кота, в грозном медведе — пушистого балагура. Разглядеть и полюбить. И тебе нужно научиться этой мудрости.
Она привстаёт: