Меня нагнал лекарь и сунул в руки фляжку.
– Общеукрепляющее зелье.
Я кивнула и сделала несколько крупных глотков. Стало легче дышать и думать. Мы прошли квартал и встали на остановку паробуса, который должен был отвезти нас на вокзал.
Начался дождь. Как то неожиданно посмурнело и многие пешеходы раскрыли свои зонтики-трости. Нам же оставалось довольствоваться хлипкой крышей остановки и ждать нужного транспорта.
Макс, несмотря на неудовольствие от того, что мы снова срываемся с места, смотрел на приближающуюся махину с восторженно сияющими глазами.
– Мы поедем на нем! Мы поедем! И на поезде тозе поедем, да, мама?
– Да, наверное, – я против воли улыбнулась.
Механизмы здесь и вправду были впечатляющими, особенно которые ездили. Из трубы паробуса вырывался дым, сам он был похож на нагромождение металлолома, но ехал зато быстро. Спустя полчаса мы достигли, наконец, вокзала.
Серое, железное, монстрообразное здание с прозрачными стеклянными трубками-пролетами в несколько этажей. Он нависал над улицей и стал неплохим прикрытием от усилившегося дождя.
Покрепче перехватив руку Макса, чтобы тот никуда не делся – а то от брызжущих во все стороны восторгов он делался совсем невнимательным – я направилась внутрь.
И растерялась.
Вокзал был огромным и полным людей всех сословий. Ездили механические тележки, перевозившие багаж; кричали разносчики, предлагая самые разные закуски и развлечения; орудовали юркие карманники – вон какой-то толстый господин погнался за оборвышем. Отовсюду слышались громкие возгласы, магический усилитель голоса рвал барабанные перепонки, столило пройти рядом с гигантской часовой трубкой, а огромные круглые часы, крутящиеся в воздухе в центре, тикали с устрашающими щелчками.
И как мне найти Теймара?
Время как раз подходило к трем часам, когда я догадалась сунуться в будку с надписью «Билеты» и там сообщили, что нужный мне состав прибудет на пятый путь.
Мы стали пробираться сквозь суету в нужную сторону. Меня несколько раз пихнули так, что я чуть не упала. Или это я из-за собственного состояния? Такое ощущение, что действия зелья прекратилось.
Ох, только бы не пропустить друга.
Свет вдруг начал больно резать по глазам, а звуки становились все громче. Я все стала ощущать сильнее, будто все органы чувств вдруг заработали в полную силу. Особенно нос – вонь немытых тел носильщиков, старых кожаных чемоданов, резких духов торговок – благородные эрты предпочитали дирижабли и порталы – горящих магических дров и самой разной еды, что продавалась на вокзале, вызывала тошноту.
– Паловоз! – счастливо запищал Макс и мы с расширившимися глазами смотрели на это чудо магическо-инженерной мысли.
Собственно, он выглядел как и наши паровозы, если бы их рисовали то ли дизайнеры, то ли писатели-фантасты. Изобилие украшений и устрашающего вида железяк вряд ли были функциональны, скорее, добавляли очарования механическому монстру.
Из вагонов, вставших напротив перрона, начали выходить люди.
Меня же интересовал один.
Пропустить его я не имела права – если он направится к дому Кавтара, обратный путь я проделать уже не смогу. Перед глазами двоилось, и я из последних сил держалась в вертикальном положении.
Меня нагнал лекарь и сунул в руки фляжку.
– Общеукрепляющее зелье.
Я кивнула и сделала несколько крупных глотков. Стало легче дышать и думать. Мы прошли квартал и встали на остановку паробуса, который должен был отвезти нас на вокзал.
Начался дождь. Как то неожиданно посмурнело и многие пешеходы раскрыли свои зонтики-трости. Нам же оставалось довольствоваться хлипкой крышей остановки и ждать нужного транспорта.
Макс, несмотря на неудовольствие от того, что мы снова срываемся с места, смотрел на приближающуюся махину с восторженно сияющими глазами.
– Мы поедем на нем! Мы поедем! И на поезде тозе поедем, да, мама?
– Да, наверное, – я против воли улыбнулась.
Механизмы здесь и вправду были впечатляющими, особенно которые ездили. Из трубы паробуса вырывался дым, сам он был похож на нагромождение металлолома, но ехал зато быстро. Спустя полчаса мы достигли, наконец, вокзала.
Серое, железное, монстрообразное здание с прозрачными стеклянными трубками-пролетами в несколько этажей. Он нависал над улицей и стал неплохим прикрытием от усилившегося дождя.
Покрепче перехватив руку Макса, чтобы тот никуда не делся – а то от брызжущих во все стороны восторгов он делался совсем невнимательным – я направилась внутрь.
И растерялась.
Вокзал был огромным и полным людей всех сословий. Ездили механические тележки, перевозившие багаж; кричали разносчики, предлагая самые разные закуски и развлечения; орудовали юркие карманники – вон какой-то толстый господин погнался за оборвышем. Отовсюду слышались громкие возгласы, магический усилитель голоса рвал барабанные перепонки, столило пройти рядом с гигантской часовой трубкой, а огромные круглые часы, крутящиеся в воздухе в центре, тикали с устрашающими щелчками.
И как мне найти Теймара?
Время как раз подходило к трем часам, когда я догадалась сунуться в будку с надписью «Билеты» и там сообщили, что нужный мне состав прибудет на пятый путь.
Мы стали пробираться сквозь суету в нужную сторону. Меня несколько раз пихнули так, что я чуть не упала. Или это я из-за собственного состояния? Такое ощущение, что действия зелья прекратилось.
Ох, только бы не пропустить друга.
Свет вдруг начал больно резать по глазам, а звуки становились все громче. Я все стала ощущать сильнее, будто все органы чувств вдруг заработали в полную силу. Особенно нос – вонь немытых тел носильщиков, старых кожаных чемоданов, резких духов торговок – благородные эрты предпочитали дирижабли и порталы – горящих магических дров и самой разной еды, что продавалась на вокзале, вызывала тошноту.
– Паловоз! – счастливо запищал Макс и мы с расширившимися глазами смотрели на это чудо магическо-инженерной мысли.
Собственно, он выглядел как и наши паровозы, если бы их рисовали то ли дизайнеры, то ли писатели-фантасты. Изобилие украшений и устрашающего вида железяк вряд ли были функциональны, скорее, добавляли очарования механическому монстру.
Из вагонов, вставших напротив перрона, начали выходить люди.
Меня же интересовал один.
Пропустить его я не имела права – если он направится к дому Кавтара, обратный путь я проделать уже не смогу. Перед глазами двоилось, и я из последних сил держалась в вертикальном положении.