– Помолчите, господа. Мы не можем говорить все одновременно.
Шум разговоров стих, и на этот раз сержант расслышал.
– Прошу прощения, сэр. Я вызову дежурного офицера.
Дежурный офицер оказался аристократом и джентльменом. Он подъехал и оглядел отряд.
– Полковник Кортни?
В его голосе звучало сомнение.
– Здравствуйте, – с дружеской улыбкой ответил Уэйт. – Надеюсь, мы не опоздали к веселью?
– Думаю, нет.
Взгляд офицера остановился на Стефе Эразмусе. Тот вежливо приподнял шляпу.
– Доброе утро, минхеер.
Патронташ выглядел не очень уместно на его черном костюме.
Офицер оторвал от него взгляд.
– У вас есть палатки, полковник?
– Да, с нами все необходимое.
– Я прикажу сержанту показать вам ваше место.
– Спасибо, – сказал Уэйт.
Офицер повернулся к сержанту.
Он был так ошеломлен, что взял сержанта за руку.
– Отведите их подальше. Поместите по ту сторону от инженерных войск, – лихорадочно прошептал он. – Если генерал их увидит…
Он слегка содрогнулся.
Вначале Гаррик ощутил запах. Запах послужил ему опорной точкой, с которой ему удалось наконец выползти из укрытия в своем сознании.
Для Гаррика подобные возвращения к реальности всегда сопровождались ощущением легкости и обострением чувств. Цвета становились яркими, кожа чувствительной к прикосновениям, восприятие вкусов и запахов – острым и ясным.
– Помолчите, господа. Мы не можем говорить все одновременно.
Шум разговоров стих, и на этот раз сержант расслышал.
– Прошу прощения, сэр. Я вызову дежурного офицера.
Дежурный офицер оказался аристократом и джентльменом. Он подъехал и оглядел отряд.
– Полковник Кортни?
В его голосе звучало сомнение.
– Здравствуйте, – с дружеской улыбкой ответил Уэйт. – Надеюсь, мы не опоздали к веселью?
– Думаю, нет.
Взгляд офицера остановился на Стефе Эразмусе. Тот вежливо приподнял шляпу.
– Доброе утро, минхеер.
Патронташ выглядел не очень уместно на его черном костюме.
Офицер оторвал от него взгляд.
– У вас есть палатки, полковник?
– Да, с нами все необходимое.
– Я прикажу сержанту показать вам ваше место.
– Спасибо, – сказал Уэйт.
Офицер повернулся к сержанту.
Он был так ошеломлен, что взял сержанта за руку.
– Отведите их подальше. Поместите по ту сторону от инженерных войск, – лихорадочно прошептал он. – Если генерал их увидит…
Он слегка содрогнулся.
Вначале Гаррик ощутил запах. Запах послужил ему опорной точкой, с которой ему удалось наконец выползти из укрытия в своем сознании.
Для Гаррика подобные возвращения к реальности всегда сопровождались ощущением легкости и обострением чувств. Цвета становились яркими, кожа чувствительной к прикосновениям, восприятие вкусов и запахов – острым и ясным.