– Я тебя люблю. Клянусь, я люблю тебя больше всего на свете. Я не причиню тебе боли, ты ведь знаешь это, правда?
Она по-прежнему ничего не отвечала. Он сделал умоляющий жест, сжимая в руке деревянную ногу, и его глаза наполнились слезами.
– Энн. Я скорее убью себя, чем испугаю тебя.
Он быстро вышел и закрыл за собой дверь. Энн выбралась из постели, босиком пробежала по комнате и закрыла дверь на ключ.
Утром Гаррик удивился, застав Энн в беззаботном веселом настроении. Она вплела в волосы зеленую ленту и оделась в зеленое платье, поблекшее, но красивое. За завтраком она весело болтала и, когда они пили кофе, перегнулась через стол и коснулась руки Гаррика.
– Чем займемся сегодня, Гарри?
Гаррик выглядел озадаченным – так далеко вперед он не заглядывал.
– Наверно, сядем в полуденный поезд на Ледибург, – сказал он.
– О! – Энн выразительно надула губки. – Я так тебе противна, что ты хочешь лишить меня медового месяца?
– Наверно… – начал Гаррик. – Ну конечно. Я об этом не подумал. – Он возбужденно улыбнулся. – Куда же мы двинемся?
– Можно уплыть на почтовом пароходе в Кейптаун, – предложила Энн.
– Да! – Гаррик немедленно подхватил эту мысль. – Это будет весело.
– Но… – Энн вдруг приуныла. – У меня с собой только два старых платья.
Она коснулась своей одежды. Гаррик пытался справиться с этой новой проблемой.
И нашел решение.
– Мы купим тебе новые!
– О Гарри, правда? Правда?
– Допивай кофе, и пойдем в город. Посмотрим, что у них есть.
– А я уже допила.
Энн встала, готовая к выходу.
Они заказали отдельную каюту на «Замке Даннотар», следующем из порта Наталь в Кейптаун. На борту было еще несколько молодых пар. Энн в элегантном новом платье, чрезвычайно возбужденная, стала центром веселой маленькой группы; играли в настольные игры, обедали, танцевали и флиртовали, а пароход шел на юг. Стояли солнечные золотые дни ранней осени.
Вначале Гаррик довольствовался тем, что незаметно держался возле Энн. Он всегда оказывался на месте, чтобы подать ей пальто, принести коробку конфет или плед. Он ласково смотрел на нее, радовался ее успеху и не ревновал, когда она исчезала с привлекательным молодым человеком, не жаловался, что приходится спать на неудобном диване в гостиной их каюты.
– Я тебя люблю. Клянусь, я люблю тебя больше всего на свете. Я не причиню тебе боли, ты ведь знаешь это, правда?
Она по-прежнему ничего не отвечала. Он сделал умоляющий жест, сжимая в руке деревянную ногу, и его глаза наполнились слезами.
– Энн. Я скорее убью себя, чем испугаю тебя.
Он быстро вышел и закрыл за собой дверь. Энн выбралась из постели, босиком пробежала по комнате и закрыла дверь на ключ.
Утром Гаррик удивился, застав Энн в беззаботном веселом настроении. Она вплела в волосы зеленую ленту и оделась в зеленое платье, поблекшее, но красивое. За завтраком она весело болтала и, когда они пили кофе, перегнулась через стол и коснулась руки Гаррика.
– Чем займемся сегодня, Гарри?
Гаррик выглядел озадаченным – так далеко вперед он не заглядывал.
– Наверно, сядем в полуденный поезд на Ледибург, – сказал он.
– О! – Энн выразительно надула губки. – Я так тебе противна, что ты хочешь лишить меня медового месяца?
– Наверно… – начал Гаррик. – Ну конечно. Я об этом не подумал. – Он возбужденно улыбнулся. – Куда же мы двинемся?
– Можно уплыть на почтовом пароходе в Кейптаун, – предложила Энн.
– Да! – Гаррик немедленно подхватил эту мысль. – Это будет весело.
– Но… – Энн вдруг приуныла. – У меня с собой только два старых платья.
Она коснулась своей одежды. Гаррик пытался справиться с этой новой проблемой.
И нашел решение.
– Мы купим тебе новые!
– О Гарри, правда? Правда?
– Допивай кофе, и пойдем в город. Посмотрим, что у них есть.
– А я уже допила.
Энн встала, готовая к выходу.
Они заказали отдельную каюту на «Замке Даннотар», следующем из порта Наталь в Кейптаун. На борту было еще несколько молодых пар. Энн в элегантном новом платье, чрезвычайно возбужденная, стала центром веселой маленькой группы; играли в настольные игры, обедали, танцевали и флиртовали, а пароход шел на юг. Стояли солнечные золотые дни ранней осени.
Вначале Гаррик довольствовался тем, что незаметно держался возле Энн. Он всегда оказывался на месте, чтобы подать ей пальто, принести коробку конфет или плед. Он ласково смотрел на нее, радовался ее успеху и не ревновал, когда она исчезала с привлекательным молодым человеком, не жаловался, что приходится спать на неудобном диване в гостиной их каюты.