— Это жестоко, Дрейк. Очень. Пять лет назад Сэм изменил мне… И пусть я рада этому, ведь встретила тебя… Но я бы не пережила этого вновь, понимаешь?
Мужчина тяжело сглотнул и нервно пробормотал:
— Все было спланировано заранее. Это я попросил Крис прийти утром, а затем попросил миссис Джеферсон посидеть с дочками неделю. К тому же, был уверен, что ты поедешь в офис к секретарше. — мужчина залез во внутренний карман пиджака и достал красную бархатную коробочку, осторожно протягивая мне ее. — Это тебе, Молли. Я лишь хотел еще раз доказать тебе, что люблю только тебя. Впереди у нас долгое путешествие. Как ты и мечтала!
Окинув мужчину полным ярости взглядом, я быстро направилась к двери, на ходу бросив:
— Да пошел ты, придурок. Подарить жене на годовщину измену… Это сильно. Мои аплодисменты.
Ноги несли меня прочь из этого дома. Видеть Моррея не хотелось, а выпить стало чем-то жизненно необходимым. Но не успела я переступить через дверной косяк, как родные руки подхватили под талию, а затем резко перекинули через плечо, затягивая обратно в спальню.
— Что ты творишь, Дрейк? Немедленно поставь меня на место!
— Поставить? Я лучше положу! — заговорщически прошептал он, а затем кинул меня на кровать и прижал своим громадным телом. Он снова достал коробочку и открыл ее. Но удерживать меня, вырывающуюся, да еще и пытаться надеть украшение в полумраке — нереальная задача. Дрейк тяжко выдохнул и закрыв мой протестующий рот сладким поцелуем, хрипло пробормотал: — Прости, ты не оставляешь мне выбора!
Не успела я понять, о чем говорит Моррей, как он резко завел руки за голову, а затем быстро надел наручники, фиксируя меня за столб у кровати.
— Что ты творишь?!. Немедленно отпусти меня. Я хочу уйти.
— Нет, малыш. — он криво усмехнулся, а затем наконец достал из коробочки колье из розовых бриллиантов и надел мне на шею. На секунду он замер, глядя на то, как камни переливаются на груди в тусклом свете свечей, а затем снова залез в коробку и достал от туда браслет и кольцо. Сказать, что они были красивыми, утонченными и нежными — промолчать. Но чувства не измеряются в украшения, только лишь в словах. — Я облажался, Молли. Хотел сделать интересный квест для тебя и освежить твои чувства. Кто знал, что это может задеть старые раны? Ты права. Я придурок.
— Ты должен был просто проснуться рядом сегодня утром и съесть тот чертов сэндвич, что готовили нам дети все утро. Все! — сквозь слезы прошептала я, с трудом разглядывая мужчину через мутные от слез глаза. — А теперь… Даже не знаю, как говорить с тобой.
Дрейк наклонился ниже и провел носом по моему, словно поглаживая. Его руки скользнули под платье, проводя линию от берда к животу, а потом вниз до колен, задевая трусики. Губы осторожно коснулись моих и, как бы я не пыталась, не смогла устоять перед диким желанием снова почувствовать вкус моего мужчины. Теперь, когда злость и обида немного отступила, во мне бушевало странное счастье: мой муж любит меня, не изменяет и ценит. Пусть сюрпризы — не его конек, но мне они и не нужны.
— Ты можешь не говорить со мной, Молли. Просто будь рядом? Я организовал для нас прекрасные медовые каникулы… Без сюрпризов, обещаю! — хрипло прошептал он мне в губы, а затем я ощутила, как что-то твердое упирается мне в живот. Это было так странно… Спустя пять лет чувствовать такую дикую страсть. Когда сносить крышу и ты не успеваешь раздеться, потому что хочется стать единым целым с любимым. Когда он входит тебя, а мир вдруг кажется цельным и нет ничего нужнее, чем его взгляд, прикосновение, поцелуй, слова… — Пять лет, как один день. Возможно, сперва это была страсть. Но сейчас… Ты все для меня. Ты и девочки… Нет ничего важнее, малышка!
Он входил в меня быстро и резко, словно что-то доказывая. Я лишь могла жадно выхватывать поцелуи между толчками и его постоянными признаниями в любви. Руки были связанны, одежда слегка натирала, а язык мужчины грубо трахал мой рот.
— Кажется, скоро у тебя появиться еще один важный человек в жизни. — осторожно намекнула я, ощущая, как комок внизу живот превращается в огненную лавину.
— Никакой любовницы нет и не будет. Как и у тебя другого мужчины. Свободные отношения только через мой труп. — рыкнул он мне в ухо, а затем закусил мучку, ускоряясь так сильно, что пот каплями стекал на мою шею, активирую еще и эрогенные зоны.
— Ты не понимаешь… Четыре недели, Дрейк.
Он сделала решающий толчок, и я… растворилась. Слышал, как хрипит мужчина на пике, вторя мое имя, не могла перестать кончать снова и снова. Его тело трясло, словно в припадке эпилепсии, а член внутри меня пульсировал.
— Что… Что ты сказала? — немного приходя в себя, прошептал мужчина, наклоняясь прямо к моему лицу.
— Говорю, что своими тупыми шутками, ты едва не довел беременную женщину до сердечно приступа. — резко выпалила я, а затем сделала единственную доступную пакость в данном положении — укусила его за нос.
Дрейк лишь отстранился и засосал мои губы так жадно, словно это его последний поцелуй на свете:
— Это жестоко, Дрейк. Очень. Пять лет назад Сэм изменил мне… И пусть я рада этому, ведь встретила тебя… Но я бы не пережила этого вновь, понимаешь?
Мужчина тяжело сглотнул и нервно пробормотал:
— Все было спланировано заранее. Это я попросил Крис прийти утром, а затем попросил миссис Джеферсон посидеть с дочками неделю. К тому же, был уверен, что ты поедешь в офис к секретарше. — мужчина залез во внутренний карман пиджака и достал красную бархатную коробочку, осторожно протягивая мне ее. — Это тебе, Молли. Я лишь хотел еще раз доказать тебе, что люблю только тебя. Впереди у нас долгое путешествие. Как ты и мечтала!
Окинув мужчину полным ярости взглядом, я быстро направилась к двери, на ходу бросив:
— Да пошел ты, придурок. Подарить жене на годовщину измену… Это сильно. Мои аплодисменты.
Ноги несли меня прочь из этого дома. Видеть Моррея не хотелось, а выпить стало чем-то жизненно необходимым. Но не успела я переступить через дверной косяк, как родные руки подхватили под талию, а затем резко перекинули через плечо, затягивая обратно в спальню.
— Что ты творишь, Дрейк? Немедленно поставь меня на место!
— Поставить? Я лучше положу! — заговорщически прошептал он, а затем кинул меня на кровать и прижал своим громадным телом. Он снова достал коробочку и открыл ее. Но удерживать меня, вырывающуюся, да еще и пытаться надеть украшение в полумраке — нереальная задача. Дрейк тяжко выдохнул и закрыв мой протестующий рот сладким поцелуем, хрипло пробормотал: — Прости, ты не оставляешь мне выбора!
Не успела я понять, о чем говорит Моррей, как он резко завел руки за голову, а затем быстро надел наручники, фиксируя меня за столб у кровати.
— Что ты творишь?!. Немедленно отпусти меня. Я хочу уйти.
— Нет, малыш. — он криво усмехнулся, а затем наконец достал из коробочки колье из розовых бриллиантов и надел мне на шею. На секунду он замер, глядя на то, как камни переливаются на груди в тусклом свете свечей, а затем снова залез в коробку и достал от туда браслет и кольцо. Сказать, что они были красивыми, утонченными и нежными — промолчать. Но чувства не измеряются в украшения, только лишь в словах. — Я облажался, Молли. Хотел сделать интересный квест для тебя и освежить твои чувства. Кто знал, что это может задеть старые раны? Ты права. Я придурок.
— Ты должен был просто проснуться рядом сегодня утром и съесть тот чертов сэндвич, что готовили нам дети все утро. Все! — сквозь слезы прошептала я, с трудом разглядывая мужчину через мутные от слез глаза. — А теперь… Даже не знаю, как говорить с тобой.
Дрейк наклонился ниже и провел носом по моему, словно поглаживая. Его руки скользнули под платье, проводя линию от берда к животу, а потом вниз до колен, задевая трусики. Губы осторожно коснулись моих и, как бы я не пыталась, не смогла устоять перед диким желанием снова почувствовать вкус моего мужчины. Теперь, когда злость и обида немного отступила, во мне бушевало странное счастье: мой муж любит меня, не изменяет и ценит. Пусть сюрпризы — не его конек, но мне они и не нужны.
— Ты можешь не говорить со мной, Молли. Просто будь рядом? Я организовал для нас прекрасные медовые каникулы… Без сюрпризов, обещаю! — хрипло прошептал он мне в губы, а затем я ощутила, как что-то твердое упирается мне в живот. Это было так странно… Спустя пять лет чувствовать такую дикую страсть. Когда сносить крышу и ты не успеваешь раздеться, потому что хочется стать единым целым с любимым. Когда он входит тебя, а мир вдруг кажется цельным и нет ничего нужнее, чем его взгляд, прикосновение, поцелуй, слова… — Пять лет, как один день. Возможно, сперва это была страсть. Но сейчас… Ты все для меня. Ты и девочки… Нет ничего важнее, малышка!
Он входил в меня быстро и резко, словно что-то доказывая. Я лишь могла жадно выхватывать поцелуи между толчками и его постоянными признаниями в любви. Руки были связанны, одежда слегка натирала, а язык мужчины грубо трахал мой рот.
— Кажется, скоро у тебя появиться еще один важный человек в жизни. — осторожно намекнула я, ощущая, как комок внизу живот превращается в огненную лавину.
— Никакой любовницы нет и не будет. Как и у тебя другого мужчины. Свободные отношения только через мой труп. — рыкнул он мне в ухо, а затем закусил мучку, ускоряясь так сильно, что пот каплями стекал на мою шею, активирую еще и эрогенные зоны.
— Ты не понимаешь… Четыре недели, Дрейк.
Он сделала решающий толчок, и я… растворилась. Слышал, как хрипит мужчина на пике, вторя мое имя, не могла перестать кончать снова и снова. Его тело трясло, словно в припадке эпилепсии, а член внутри меня пульсировал.
— Что… Что ты сказала? — немного приходя в себя, прошептал мужчина, наклоняясь прямо к моему лицу.
— Говорю, что своими тупыми шутками, ты едва не довел беременную женщину до сердечно приступа. — резко выпалила я, а затем сделала единственную доступную пакость в данном положении — укусила его за нос.
Дрейк лишь отстранился и засосал мои губы так жадно, словно это его последний поцелуй на свете: