Я не могла ослушаться. Потому что воочию видела два следствия его гнева. Поэтому на трясущихся ногах медленно засеменила в общий зал вслед за похитителем…
Большая комната оказалась очень мрачной и блеклой. Несмотря на обилие золотого, черного и темно-сливового она напоминала больше готический замок. Было что-то в этом угрожающее и сексуальное… Вроде нет вездесущего красного, цепей и кляпов, но ощущение будто попала в бордель…
— Садись! — Варл разместился на широком сливовом кресле, а мне предложил его близнеца напротив. Хоть нас и разделял стеклянный стол — ощущения были… жуткие. Ох, не нравились мне его мутные взгляды… Особенно, когда мужчина нагнулся к полупустому графину с коньяком и, налив мне полный бокал, протянул с непоколебимым видом: — Пей.
— Я вообще не пью. Никогда! — активно замотав головой, я слукавила. Ну кто не пьет в девятнадцать лет? Естественно, я не напивалась в усмерть, но все же недавняя студентка. Тем не менее звериный оскал и сжатые губы Варла заставили принять «дар». От греха подальше… — Эм… Спасибо.
— Выпей все до дна. Тебе это нужно сейчас.
— Зачем?
— Выпей. Все. До. Дна.
Не нравилась мне наша словесная перепалка. Его настойчивость тоже заставляла содрогаться. Тем не менее, неуверенно пригубив омерзительное пойло, я залпом выпила половину содержимого и… чуть не умерла, жадно хватая ртом воздух, безмолвно умоляя мужчину о закуске. Он только довольно улыбнулся краями губ.
— Расскажи мне о себе, «Катя»… — опершись на подлокотник кресла, Максим задумчиво прошелся глазами по моему телу, словно трактором. Я лишь неуютно поежилась и, руководствуясь сиюминутным порывом, сделала еще один мощный глоток из бокала. — Слишком много в тебе загадок. Мне это нравится. Или не очень…
Алкоголь ударил в голову так сильно, что я, вконец обнаглев, откинулась на кресле и пропыхтела себе под нос:
— Нет во мне никаких загадок! Кроме имени. Хотите, я вам его скажу и вы меня отпустите?
— А если я не хочу отпускать? — неожиданно выпалил он, продолжая потягивать коньяк и рассуждать. — Скучно мне живется, цыпленок. Все так обыденно и просто… А тут ты на голову свалилась! Что будем делать?
Варл явно был не в себе. Даже имея небольшой опыт общения с этом человеком — сейчас он казался слишком разговорчивым. Решив воспользоваться моментом, я с надеждой придвинулась к нему и более серьезно взмолилась:
— Послушайте, мне все равно, чем вы занимаетесь. Конечно, я не могу это одобрить, но… В мире всякое происходит и каждый должен думать только о себе. Так вот — я думаю! И хочу предложить сделку: вы меня отпускаете, а я уезжаю из города. Вы никогда меня больше не увидите, клянусь!
— «Ты». Не уедешь, — поправил меня Варл и откинулся на кресло. Явно мои унижения доставляли ему удовольствие.
Видимо, мой вид показался ему слишком сконфуженным, потому что мужчина дерзко усмехнулся и пояснил, как пятилетнему ребенку, то, что казалось ему очевидным:
— Хватит «выкать» и ты никуда не уедешь. Я не собираюсь выпускать тебя. Ты будешь жить тут. В этой квартире. Со мной. Кончай уже выносить мозг! Еще один разговор на эту тему и я заставлю тебя молчать по-другому.
На секунду я ему поверила. Нет, от человека напротив можно ожидать всего и играть с ним я бы никогда не решилась, но… куда мне деть детскую наивность и глупость? Особенно, когда алкоголь развязал язык и расслабил нервы… Я больше не боялась мужчину напротив и воспринимала его, как равного. Определенно это не закончится ничем хорошим…
— Но… Так нельзя! Понимаете? Рабство давно отменили. Я хочу домой. В свою прошлую жизнь. Мне было там… нормально.
— Думаю, тебе лет двадцать… Это милое личико и фигура делают тебя похожей на подростка, но взгляд взрослый не по годам… — задумчиво протянул Максим, словно и не слышал моих слов. Его глаза горели, как у маленьких мальчиков, собирающих «Лего», когда он спросил: — Ты на каком курсе в вузе? Голос у тебя красивый… В каком-нибудь театральном учишься, да?
Сперва я хотела устроить маленькую взбучку, которую затевала каждый раз, когда родители делали вид, будто меня не существует, а затем замерла… Какого черта? Как он узнал?! Моя едва поджившая ранка была болезненна сдернута. И кем?! Каким-то бандитом из переулка!
— Нет! Я не певица, не танцовщица, не балерина, не актриса… Я обычный взрослый человек! Хватить разговаривать со мной, как с душевнобольной! У вас нет на это никаких прав. Как и на меня. Ясно?! Вы вообще никто и ваше слово для меня ничего не значит.
Я не могла ослушаться. Потому что воочию видела два следствия его гнева. Поэтому на трясущихся ногах медленно засеменила в общий зал вслед за похитителем…
Большая комната оказалась очень мрачной и блеклой. Несмотря на обилие золотого, черного и темно-сливового она напоминала больше готический замок. Было что-то в этом угрожающее и сексуальное… Вроде нет вездесущего красного, цепей и кляпов, но ощущение будто попала в бордель…
— Садись! — Варл разместился на широком сливовом кресле, а мне предложил его близнеца напротив. Хоть нас и разделял стеклянный стол — ощущения были… жуткие. Ох, не нравились мне его мутные взгляды… Особенно, когда мужчина нагнулся к полупустому графину с коньяком и, налив мне полный бокал, протянул с непоколебимым видом: — Пей.
— Я вообще не пью. Никогда! — активно замотав головой, я слукавила. Ну кто не пьет в девятнадцать лет? Естественно, я не напивалась в усмерть, но все же недавняя студентка. Тем не менее звериный оскал и сжатые губы Варла заставили принять «дар». От греха подальше… — Эм… Спасибо.
— Выпей все до дна. Тебе это нужно сейчас.
— Зачем?
— Выпей. Все. До. Дна.
Не нравилась мне наша словесная перепалка. Его настойчивость тоже заставляла содрогаться. Тем не менее, неуверенно пригубив омерзительное пойло, я залпом выпила половину содержимого и… чуть не умерла, жадно хватая ртом воздух, безмолвно умоляя мужчину о закуске. Он только довольно улыбнулся краями губ.
— Расскажи мне о себе, «Катя»… — опершись на подлокотник кресла, Максим задумчиво прошелся глазами по моему телу, словно трактором. Я лишь неуютно поежилась и, руководствуясь сиюминутным порывом, сделала еще один мощный глоток из бокала. — Слишком много в тебе загадок. Мне это нравится. Или не очень…
Алкоголь ударил в голову так сильно, что я, вконец обнаглев, откинулась на кресле и пропыхтела себе под нос:
— Нет во мне никаких загадок! Кроме имени. Хотите, я вам его скажу и вы меня отпустите?
— А если я не хочу отпускать? — неожиданно выпалил он, продолжая потягивать коньяк и рассуждать. — Скучно мне живется, цыпленок. Все так обыденно и просто… А тут ты на голову свалилась! Что будем делать?
Варл явно был не в себе. Даже имея небольшой опыт общения с этом человеком — сейчас он казался слишком разговорчивым. Решив воспользоваться моментом, я с надеждой придвинулась к нему и более серьезно взмолилась:
— Послушайте, мне все равно, чем вы занимаетесь. Конечно, я не могу это одобрить, но… В мире всякое происходит и каждый должен думать только о себе. Так вот — я думаю! И хочу предложить сделку: вы меня отпускаете, а я уезжаю из города. Вы никогда меня больше не увидите, клянусь!
— «Ты». Не уедешь, — поправил меня Варл и откинулся на кресло. Явно мои унижения доставляли ему удовольствие.
Видимо, мой вид показался ему слишком сконфуженным, потому что мужчина дерзко усмехнулся и пояснил, как пятилетнему ребенку, то, что казалось ему очевидным:
— Хватит «выкать» и ты никуда не уедешь. Я не собираюсь выпускать тебя. Ты будешь жить тут. В этой квартире. Со мной. Кончай уже выносить мозг! Еще один разговор на эту тему и я заставлю тебя молчать по-другому.
На секунду я ему поверила. Нет, от человека напротив можно ожидать всего и играть с ним я бы никогда не решилась, но… куда мне деть детскую наивность и глупость? Особенно, когда алкоголь развязал язык и расслабил нервы… Я больше не боялась мужчину напротив и воспринимала его, как равного. Определенно это не закончится ничем хорошим…
— Но… Так нельзя! Понимаете? Рабство давно отменили. Я хочу домой. В свою прошлую жизнь. Мне было там… нормально.
— Думаю, тебе лет двадцать… Это милое личико и фигура делают тебя похожей на подростка, но взгляд взрослый не по годам… — задумчиво протянул Максим, словно и не слышал моих слов. Его глаза горели, как у маленьких мальчиков, собирающих «Лего», когда он спросил: — Ты на каком курсе в вузе? Голос у тебя красивый… В каком-нибудь театральном учишься, да?
Сперва я хотела устроить маленькую взбучку, которую затевала каждый раз, когда родители делали вид, будто меня не существует, а затем замерла… Какого черта? Как он узнал?! Моя едва поджившая ранка была болезненна сдернута. И кем?! Каким-то бандитом из переулка!
— Нет! Я не певица, не танцовщица, не балерина, не актриса… Я обычный взрослый человек! Хватить разговаривать со мной, как с душевнобольной! У вас нет на это никаких прав. Как и на меня. Ясно?! Вы вообще никто и ваше слово для меня ничего не значит.