Тогда, выйдя из камеры, я не попёрся сдуру на выход. Помнил, что там надобно через караульное помещение пройти. А я не настолько ещё рэмба, чтобы с голыми руками пробить дорогу через полдесятка дюжих ребятишек.
Вместо этого потопал… наверх.
Почему туда?
А всё просто.
Когда мне приносили еду, я изо всех сил напрягал слух. Моя камера на втором этаже, еду несут снизу. Так что, совершенно логично накормить сначала тех, кто ближе - чтобы наверх полную бадью с едой не тащить. Легче же…
Весь процесс моей кормёжки занимал пару минут - не больше. Потом стражник топал дальше.
А я - сидел и считал. С учётом времени возможного подъема, открывания-закрывания окошек в двери, получалось пятнадцать минут. Наличие среди надзирателей спринтеров отметаем сразу - нет у них тут любителей быстрого бега. Пока он туда-сюда дойдёт, покормит… назад вернётся…
По всему выходило, что наверху сидит ещё парочка человек, не больше.
А этажей тут три… и по несколько камер на каждом.
Что сделает любой вменяемый тюремщик, обнаружив отсутствие заключённого? Правильно - проверит остальных. Не в том плане, разумеется, что хождение в гости тут запрещено - а на предмет и их возможного отсутствия. А вот пустые камеры никто проверять не станет - с какого бодуна-то? Предположить, что сбежавший узник добровольно залез в соседнее помещение - ну, это если только спьяну…
Быстро проскакиваю по лестнице наверх.
Третий этаж. В какую камеру заглядывает надзиратель?
Включаем логику. В дальнюю - а с бодуна-то? Нафиг туда кого-то сажать, чтобы потом по коридору далеко топать? Ну, не верста, конечно… но и ноги-то свои!
Поэтому ближние камеры не трогаем, бежим в конец коридора. Так, засовы тут задвинуты… ну и правильно - привычка не оставлять незапертую дверь! Забираюсь в крайнюю, повторяю свой трюк с проволочкой… готово!
Особо долго ждать не пришлось - по коридору забегали уже через час. Разумеется, в окошко моей двери заглянули тоже.
Тут уже срабатывает стереотип поведения. Услышав подходящего надзирателя (если он не старается подойти незаметно), заключённый о б я з а н сесть на койку - так, чтобы его хорошо было видно. Стражник приоткрывает окошко, смотрит - и топает дальше. И к данному порядку тут приучены все - и тюремщики не исключение. Это мне растолковали в первый же день - и весьма (вспоминаю боль в боку…) доходчивым образом…
Так и сейчас.
Не стал надзиратель дверь открывать - она же заперта! А кто может её закрыть? Только он сам. Если же кто-то вошёл - то и засов бы остался незадвинутым. Всё логично и правильно. И на койке никто не сидит - что вполне укладывается в те же рассуждения. Если заключенный присутствует в камере - то он д о л ж е н сидеть в это время на положенном месте.
Вот и не открылась дверь…
А больше я ничего и не слышал. Надо думать, все разборки происходили в караулке - а это первый этаж, отсюда ничего не слыхать.
Единственное, в чём заключался риск - в открытии засова. Тут и так-то не слишком светло, свет падает лишь в узкие окошки, прорубленные в стенах. Вечером, надо думать, какой-нибудь фонарь зажигают. Ходить-то можно, а вот всякие там хитрые операции с засовами производить… темно! Пришлось отпирать его засветло - в чём был немалый риск!
Но - обошлось… эту камеру никто повторно проверять не стал. А я уж на всякий случай табуретку приготовил…
Тогда, выйдя из камеры, я не попёрся сдуру на выход. Помнил, что там надобно через караульное помещение пройти. А я не настолько ещё рэмба, чтобы с голыми руками пробить дорогу через полдесятка дюжих ребятишек.
Вместо этого потопал… наверх.
Почему туда?
А всё просто.
Когда мне приносили еду, я изо всех сил напрягал слух. Моя камера на втором этаже, еду несут снизу. Так что, совершенно логично накормить сначала тех, кто ближе - чтобы наверх полную бадью с едой не тащить. Легче же…
Весь процесс моей кормёжки занимал пару минут - не больше. Потом стражник топал дальше.
А я - сидел и считал. С учётом времени возможного подъема, открывания-закрывания окошек в двери, получалось пятнадцать минут. Наличие среди надзирателей спринтеров отметаем сразу - нет у них тут любителей быстрого бега. Пока он туда-сюда дойдёт, покормит… назад вернётся…
По всему выходило, что наверху сидит ещё парочка человек, не больше.
А этажей тут три… и по несколько камер на каждом.
Что сделает любой вменяемый тюремщик, обнаружив отсутствие заключённого? Правильно - проверит остальных. Не в том плане, разумеется, что хождение в гости тут запрещено - а на предмет и их возможного отсутствия. А вот пустые камеры никто проверять не станет - с какого бодуна-то? Предположить, что сбежавший узник добровольно залез в соседнее помещение - ну, это если только спьяну…
Быстро проскакиваю по лестнице наверх.
Третий этаж. В какую камеру заглядывает надзиратель?
Включаем логику. В дальнюю - а с бодуна-то? Нафиг туда кого-то сажать, чтобы потом по коридору далеко топать? Ну, не верста, конечно… но и ноги-то свои!
Поэтому ближние камеры не трогаем, бежим в конец коридора. Так, засовы тут задвинуты… ну и правильно - привычка не оставлять незапертую дверь! Забираюсь в крайнюю, повторяю свой трюк с проволочкой… готово!
Особо долго ждать не пришлось - по коридору забегали уже через час. Разумеется, в окошко моей двери заглянули тоже.
Тут уже срабатывает стереотип поведения. Услышав подходящего надзирателя (если он не старается подойти незаметно), заключённый о б я з а н сесть на койку - так, чтобы его хорошо было видно. Стражник приоткрывает окошко, смотрит - и топает дальше. И к данному порядку тут приучены все - и тюремщики не исключение. Это мне растолковали в первый же день - и весьма (вспоминаю боль в боку…) доходчивым образом…
Так и сейчас.
Не стал надзиратель дверь открывать - она же заперта! А кто может её закрыть? Только он сам. Если же кто-то вошёл - то и засов бы остался незадвинутым. Всё логично и правильно. И на койке никто не сидит - что вполне укладывается в те же рассуждения. Если заключенный присутствует в камере - то он д о л ж е н сидеть в это время на положенном месте.
Вот и не открылась дверь…
А больше я ничего и не слышал. Надо думать, все разборки происходили в караулке - а это первый этаж, отсюда ничего не слыхать.
Единственное, в чём заключался риск - в открытии засова. Тут и так-то не слишком светло, свет падает лишь в узкие окошки, прорубленные в стенах. Вечером, надо думать, какой-нибудь фонарь зажигают. Ходить-то можно, а вот всякие там хитрые операции с засовами производить… темно! Пришлось отпирать его засветло - в чём был немалый риск!
Но - обошлось… эту камеру никто повторно проверять не стал. А я уж на всякий случай табуретку приготовил…