— Ты причинишь, — тихо отозвалась я: — Один раз точно. Не то, что я против, но вот… Так получилось.
— Давай, еще извиняться начни, — мягко поддел меня Себастьян. — Дара, Дара… Дар ты мой бесценный. Как только я начинаю думать, что сюрпризы закончились, ты преподносишь еще один.
— Зато не скучно, — улыбнулась я.
— Это и тревожит, — покачал головой дракон со скорбным выражением лица.
— Ты неисправим, — топнула я ногой.
— У тебя будет вся жизнь, чтобы окончательно в этом убедиться, — уверил Ян и прижал меня к себе. — А сейчас я намерен потребовать первый поцелуй на правах супруга.
В его глазах вновь разгоралось пламя. Но теперь оно не пугало меня. Я точно знала — не обожгусь. Может, кому-то "Лунная бабочка" и принесла одни проблемы, но мне она сделала несколько ценных даров. Научила отличать фальшивое от настоящего. Верить в собственные силы. Не бояться пробовать новое. Но главным подарком стало счастье с самым лучшим мужчиной в мире. А то, что он дракон, так у каждого свои недостатки.
Ночное небо сверкало сотнями тысяч звезд. Крупных, почти с кулак, ярких, сияющих не хуже, чем бриллианты в "Лунной бабочке". Здесь, вдали от Блесендора, в загородном доме любоваться ими было особенно приятно. Мы отдыхали после завершения очередного расследования. Скайнер выгнал нас в честно заработанный отгул, по традиции наорав на Яна и пригрозив ему внеочередным званием. Дракон сделал вид, что проникся, а я не стала спорить с мужем. Зима была в разгаре, но в столице со снегом боролись, заставляя его отступать на лужайки и крыши, собираться в грязно-серые сугробы по краям мостовой. А здесь, за городом, было белым-бело, куда ни глянь. Ледяная магия во мне трепетала, звенела волшебной музыкой первого снега, неслышимой обычным людям. Я любила зиму, и она отвечала мне взаимностью. Коснулась теплой ладони Яна, выдохнула:
— Чудесная ночь. Так и хочется обнять весь мир, поделиться с ним своим восторгом, своей нежностью, благодарностью за то, что он есть. И что мы тоже есть. Друг у друга.
Почувствовала легкий, едва ощутимый поцелуй и зажмурилась от счастья. Я любила зиму, да. Но Себастьяна я любила еще сильней. За без малого год семейной жизни мы научились сглаживать острые углы, уступать друг другу в мелочах, уважать право другого на собственные границы. И нет, я ничуть не уставала проводить с ним целый день в управлении, общаться по рабочим вопросам, а вечером засыпать на его плече. Нам всегда было о чем поговорить и о чем уютно помолчать. Ни о каком Ковене я больше и не помышляла. Нет, не изменила мечте. Изменила мечту. И она исполнилась.
Себастьян отстранился, легонько тронул меня за кончик носа. Я открыла глаза, недовольная тем, что поцелуй так быстро закончился.
— Полетаем? — Ян хитро улыбнулся. — Наперегонки. Проигравший готовит сводный отчет для Скайнера на следующей неделе.
Вместо ответа я разбежалась и прыгнула, чувствуя, как за спиной моментально соткались снежные крылья. Развернулись во всю ширь, послушные, быстрые, легкие. И пусть пока мне еще ни разу не удавалось обогнать белого дракона, но сегодня моя ночь. Я чувствую, знаю. Имболк — ведьмино время. Веселый, дерзкий ветер кружил вокруг игривым щенком, перебирал искрящиеся снежинки в крыльях, подталкивал в спину. И на крышу я вернулась первой, обогнав Яна буквально на доли секунды. Взвизгнула от радости и бросилась на шею огромному белому дракону. Прижалась к горячей, словно нагретой солнцем чешуе.
— Я выиграла, выиграла.
"А главный приз все равно получу я, — раздался в голове довольный смех мужа. — Дара, дар мой".
Как всегда, его слова отозвались дрожью предвкушения и волной жара по всему телу. Обнимая своего дракона, я думала о том, что он даже не представляет, насколько прав. Вчера я заметила, что одна из цветочных завязей на брачном узоре налилась и почти оформилась в бутон. А сегодня скажу об этом Яну.
По искристо-снежным перьям за спиной вкрадчиво прошелся легкий ветерок, приглашая в новый полет. Метла в волосах тихо зашелестела веточками, напоминая, что она тоже не против размяться Теперь я знала точно: неправда, что лишь бессердечные и равнодушные умеют летать. Мысли о тех, кто дорог, тоже дарят крылья Как и взаимная любовь.
— Ты причинишь, — тихо отозвалась я: — Один раз точно. Не то, что я против, но вот… Так получилось.
— Давай, еще извиняться начни, — мягко поддел меня Себастьян. — Дара, Дара… Дар ты мой бесценный. Как только я начинаю думать, что сюрпризы закончились, ты преподносишь еще один.
— Зато не скучно, — улыбнулась я.
— Это и тревожит, — покачал головой дракон со скорбным выражением лица.
— Ты неисправим, — топнула я ногой.
— У тебя будет вся жизнь, чтобы окончательно в этом убедиться, — уверил Ян и прижал меня к себе. — А сейчас я намерен потребовать первый поцелуй на правах супруга.
В его глазах вновь разгоралось пламя. Но теперь оно не пугало меня. Я точно знала — не обожгусь. Может, кому-то "Лунная бабочка" и принесла одни проблемы, но мне она сделала несколько ценных даров. Научила отличать фальшивое от настоящего. Верить в собственные силы. Не бояться пробовать новое. Но главным подарком стало счастье с самым лучшим мужчиной в мире. А то, что он дракон, так у каждого свои недостатки.
Ночное небо сверкало сотнями тысяч звезд. Крупных, почти с кулак, ярких, сияющих не хуже, чем бриллианты в "Лунной бабочке". Здесь, вдали от Блесендора, в загородном доме любоваться ими было особенно приятно. Мы отдыхали после завершения очередного расследования. Скайнер выгнал нас в честно заработанный отгул, по традиции наорав на Яна и пригрозив ему внеочередным званием. Дракон сделал вид, что проникся, а я не стала спорить с мужем. Зима была в разгаре, но в столице со снегом боролись, заставляя его отступать на лужайки и крыши, собираться в грязно-серые сугробы по краям мостовой. А здесь, за городом, было белым-бело, куда ни глянь. Ледяная магия во мне трепетала, звенела волшебной музыкой первого снега, неслышимой обычным людям. Я любила зиму, и она отвечала мне взаимностью. Коснулась теплой ладони Яна, выдохнула:
— Чудесная ночь. Так и хочется обнять весь мир, поделиться с ним своим восторгом, своей нежностью, благодарностью за то, что он есть. И что мы тоже есть. Друг у друга.
Почувствовала легкий, едва ощутимый поцелуй и зажмурилась от счастья. Я любила зиму, да. Но Себастьяна я любила еще сильней. За без малого год семейной жизни мы научились сглаживать острые углы, уступать друг другу в мелочах, уважать право другого на собственные границы. И нет, я ничуть не уставала проводить с ним целый день в управлении, общаться по рабочим вопросам, а вечером засыпать на его плече. Нам всегда было о чем поговорить и о чем уютно помолчать. Ни о каком Ковене я больше и не помышляла. Нет, не изменила мечте. Изменила мечту. И она исполнилась.
Себастьян отстранился, легонько тронул меня за кончик носа. Я открыла глаза, недовольная тем, что поцелуй так быстро закончился.
— Полетаем? — Ян хитро улыбнулся. — Наперегонки. Проигравший готовит сводный отчет для Скайнера на следующей неделе.
Вместо ответа я разбежалась и прыгнула, чувствуя, как за спиной моментально соткались снежные крылья. Развернулись во всю ширь, послушные, быстрые, легкие. И пусть пока мне еще ни разу не удавалось обогнать белого дракона, но сегодня моя ночь. Я чувствую, знаю. Имболк — ведьмино время. Веселый, дерзкий ветер кружил вокруг игривым щенком, перебирал искрящиеся снежинки в крыльях, подталкивал в спину. И на крышу я вернулась первой, обогнав Яна буквально на доли секунды. Взвизгнула от радости и бросилась на шею огромному белому дракону. Прижалась к горячей, словно нагретой солнцем чешуе.
— Я выиграла, выиграла.
"А главный приз все равно получу я, — раздался в голове довольный смех мужа. — Дара, дар мой".
Как всегда, его слова отозвались дрожью предвкушения и волной жара по всему телу. Обнимая своего дракона, я думала о том, что он даже не представляет, насколько прав. Вчера я заметила, что одна из цветочных завязей на брачном узоре налилась и почти оформилась в бутон. А сегодня скажу об этом Яну.
По искристо-снежным перьям за спиной вкрадчиво прошелся легкий ветерок, приглашая в новый полет. Метла в волосах тихо зашелестела веточками, напоминая, что она тоже не против размяться Теперь я знала точно: неправда, что лишь бессердечные и равнодушные умеют летать. Мысли о тех, кто дорог, тоже дарят крылья Как и взаимная любовь.