— Спасибо, дорогая! — это означало да.
Уже сидя за завтраком, девушка внимательно разглядывала Салли. Та смотрела с высоты птичьего полета на объятый утренней дымкой Зион. На вид ей было лет 8. Модель «С2023».
У «Киберлайф» модели «С» считались самыми успешными и продаваемыми. Если хотели приобрести младенца-андроида, а такие семьи тоже были, то они брали модели «С1023», если нужны были дети чуть постарше от 6 до 10 лет, то, пожалуйста, модель «С2023», к которой относилась и Салли. Андроид «С3023» — подростки или тинэйджеры — 15–18 лет. «С4023» — от 18 до 30 лет. И последняя модель, которую редко покупали, но все же несколько миллионов долларов для «Киберлайф» она сделала — «С5023» — пожилые андроиды. Таких роботов в основном определяли либо на руководителей среднего звена, либо в преподаватели. Психология человека до сих пор тали в себе гены авторитета перед возрастом.
— Тут так высоко, — удивлялась девочка.
— Ты так говоришь, будто первый раз видишь, — запивая апельсиновый сок, ответила Алиса. — Чем будешь заниматься пока меня не будет дома?
— Хочу закончить мой спичечный городок. А ты чем будешь заниматься на работе?
— Работать, — задорно ответила девушка. — А если конкретнее, то меня отправляют в «Киберлайф». Сегодня будут делать журналистское расследование об андроидах.
— О таких, как я.
— Да, мой ангел.
— Мама, я вот не живая…Я робот… Ты все равно меня любишь?
— Ты то единственное, что я люблю.
— И я тебя.
«Сейчас 2048 год и многое за это время изменилось. Не особо многое в одежде. Коричневая кожаная куртка и синие джинсы с красными кедами никогда не были в моде, но этой мой стиль, — подумала рыжая, сидя в общественном метро. — Но я точно знаю, что революция нашей цивилизации совсем близка. И дело было в роботах».
Проезжая по улицам, журналистка видела столпотворения людей, окруживших андроида.
— Чертовая жестянка! Из-за таких как ты я лишился работы, — вопил один.
— Будьте прокляты! Тьфу на вас! — кричала другая.
— Пусть кара небесная поразит того, кто додумался соревноваться с Богом в создании людей!
И так по всюду. Одни проклинали роботов, другие покупали их, третьи просили милостыню, четвертые переквалифицировались в те профессии, которые еще не были заняты андроидами. Писать нужно было об этом, но руководство «Зионпост» отправляло своего ведущего журналиста восхвалять завод по производству роботов.
Выйдя на остановке в близи главного административного здания «Киберлайф», она увидела толпу с плакатами. Люди скандировали: «Верните нашу работу! Долой бездушные машины!»
Алиса вынула из коричневого рюкзака «Polaroid» и сфотографировала сначала толпу (это для ее личного дневника), затем сделал снимок шикарного белого здания, сделанного по последнему слову техники из того же вездесущего ультропластика. Мраморную лестницу охраняли, как ни странно, люди, вооруженные электрическими дубинками. Дюжина парней, абсолютно не обращала внимания на толпу, будто подобные выступления были обыденностью.
Алиса подошла в плотную к оцеплению, когда один охранник в черных солнцезащитных очках жестом велел ей остановиться:
— Кто вы, мисс?
— Спасибо, дорогая! — это означало да.
Уже сидя за завтраком, девушка внимательно разглядывала Салли. Та смотрела с высоты птичьего полета на объятый утренней дымкой Зион. На вид ей было лет 8. Модель «С2023».
У «Киберлайф» модели «С» считались самыми успешными и продаваемыми. Если хотели приобрести младенца-андроида, а такие семьи тоже были, то они брали модели «С1023», если нужны были дети чуть постарше от 6 до 10 лет, то, пожалуйста, модель «С2023», к которой относилась и Салли. Андроид «С3023» — подростки или тинэйджеры — 15–18 лет. «С4023» — от 18 до 30 лет. И последняя модель, которую редко покупали, но все же несколько миллионов долларов для «Киберлайф» она сделала — «С5023» — пожилые андроиды. Таких роботов в основном определяли либо на руководителей среднего звена, либо в преподаватели. Психология человека до сих пор тали в себе гены авторитета перед возрастом.
— Тут так высоко, — удивлялась девочка.
— Ты так говоришь, будто первый раз видишь, — запивая апельсиновый сок, ответила Алиса. — Чем будешь заниматься пока меня не будет дома?
— Хочу закончить мой спичечный городок. А ты чем будешь заниматься на работе?
— Работать, — задорно ответила девушка. — А если конкретнее, то меня отправляют в «Киберлайф». Сегодня будут делать журналистское расследование об андроидах.
— О таких, как я.
— Да, мой ангел.
— Мама, я вот не живая…Я робот… Ты все равно меня любишь?
— Ты то единственное, что я люблю.
— И я тебя.
«Сейчас 2048 год и многое за это время изменилось. Не особо многое в одежде. Коричневая кожаная куртка и синие джинсы с красными кедами никогда не были в моде, но этой мой стиль, — подумала рыжая, сидя в общественном метро. — Но я точно знаю, что революция нашей цивилизации совсем близка. И дело было в роботах».
Проезжая по улицам, журналистка видела столпотворения людей, окруживших андроида.
— Чертовая жестянка! Из-за таких как ты я лишился работы, — вопил один.
— Будьте прокляты! Тьфу на вас! — кричала другая.
— Пусть кара небесная поразит того, кто додумался соревноваться с Богом в создании людей!
И так по всюду. Одни проклинали роботов, другие покупали их, третьи просили милостыню, четвертые переквалифицировались в те профессии, которые еще не были заняты андроидами. Писать нужно было об этом, но руководство «Зионпост» отправляло своего ведущего журналиста восхвалять завод по производству роботов.
Выйдя на остановке в близи главного административного здания «Киберлайф», она увидела толпу с плакатами. Люди скандировали: «Верните нашу работу! Долой бездушные машины!»
Алиса вынула из коричневого рюкзака «Polaroid» и сфотографировала сначала толпу (это для ее личного дневника), затем сделал снимок шикарного белого здания, сделанного по последнему слову техники из того же вездесущего ультропластика. Мраморную лестницу охраняли, как ни странно, люди, вооруженные электрическими дубинками. Дюжина парней, абсолютно не обращала внимания на толпу, будто подобные выступления были обыденностью.
Алиса подошла в плотную к оцеплению, когда один охранник в черных солнцезащитных очках жестом велел ей остановиться:
— Кто вы, мисс?