– Но ты веришь, что всё обойдётся благополучно?
– Сказать по правде – не очень, – ответил я. – Андрей – неудачник. До этого у него были неудачи маленькие, средние и большие. Теперь, вероятно, его ждёт полное крушение. Но когда у друга беда, надо быть с ним рядом.
– Да, ты прав, – сказала Надя сквозь слёзы. – Но я верю, что всё кончится хорошо.
– Будем надеяться, – ответил я. – Если же со мной что-либо случится, то постарайся, чтобы работу над СОСУДом продолжил достойный преемник. Что касается корректуры «Антологии», то все надежды я возлагаю на тебя и на твою память.
Вскоре прибыл легколет. Надя улетела на нём одна. Нина лететь отказалась, несмотря на то, что присутствие её на острове моего имени было теперь не только не обязательно, но и просто бессмысленно.
Когда Надя села в кабину рядом с ЭОЛом, я шепнул ей:
– Пожелай нам удачи.
– Ни пуха ни пера, – громко сказала Надя.
– Убирайся к чёрту! – ответил я.
Нина с Андреем удивлённо посмотрели на меня.
– Это так полагается, – пояснил я им. – В данном случае это не ругательство, а нечто вроде заклинания.
Вскоре мы с Андреем отправились в Главную Лабораторию, а Нина пошла домой. Она решила прилечь. Выглядела она совсем неважно.
Без десяти минут десять я сел за дубль-пульт. Андрей пошёл в другой конец огромного зала, чтобы занять место у главного пульта.
В 10:00 я включил первую кнопку. Она была зелёного цвета. Весь зал наполнился глухим вибрирующим гуденьем. УЛИССы, стоящие у приборов, на минуту подняли вверх металлические руки – в знак того, что системы действуют нормально. ЭРОТ легко спланировал откуда-то из-под стеклянной крыши, где извивались бесчисленные трубопроводы и кабели, и, встав на мгновенье перед пультом, расправил крылья, которые светились зеленоватым светом.
– Неполадок в узлах нет, – доложил он и опять взвился вверх.
Затем из круглого люка в полу выполз механизм, какого я никогда и не видывал. Он был облицован пластмассовой чешуёй и полз, как змея. На хвосте у него был крючок. Плавно извиваясь, подполз он к подножию пульта и поднял голову; за металлической обрешёткой головы светился круглый зелёный глаз.
– Подземное хозяйство в порядке, – отрапортовал агрегат-змея. – Вводы силовых кабелей в порядке, контакты группы бета в порядке. Распоряжений нет?
– Раз всё в порядке, то какие могут быть распоряжения, – резонно ответил я. – Можете ползти обратно.
Через восемь минут после включения первой кнопки я, согласно лежащей передо мной схеме, нажал вторую – белую. Гуденье в зале перешло в другую тональность. За хрустальным щитком какого-то огромного агрегата, вмонтированного в пол неподалёку от пульта, заметались синие молнии.
В эту минуту я услыхал мыслесигнал Андрея.
– Ну как? – поинтересовался Андрей.
– Всё в порядке, – ответил я. – В этой работе действительно нет ничего сложного. Я не против неё, но удивляюсь, почему ты не поручил это дело какому-нибудь там ЭРОТу или УЛИССу.
– Но ты веришь, что всё обойдётся благополучно?
– Сказать по правде – не очень, – ответил я. – Андрей – неудачник. До этого у него были неудачи маленькие, средние и большие. Теперь, вероятно, его ждёт полное крушение. Но когда у друга беда, надо быть с ним рядом.
– Да, ты прав, – сказала Надя сквозь слёзы. – Но я верю, что всё кончится хорошо.
– Будем надеяться, – ответил я. – Если же со мной что-либо случится, то постарайся, чтобы работу над СОСУДом продолжил достойный преемник. Что касается корректуры «Антологии», то все надежды я возлагаю на тебя и на твою память.
Вскоре прибыл легколет. Надя улетела на нём одна. Нина лететь отказалась, несмотря на то, что присутствие её на острове моего имени было теперь не только не обязательно, но и просто бессмысленно.
Когда Надя села в кабину рядом с ЭОЛом, я шепнул ей:
– Пожелай нам удачи.
– Ни пуха ни пера, – громко сказала Надя.
– Убирайся к чёрту! – ответил я.
Нина с Андреем удивлённо посмотрели на меня.
– Это так полагается, – пояснил я им. – В данном случае это не ругательство, а нечто вроде заклинания.
Вскоре мы с Андреем отправились в Главную Лабораторию, а Нина пошла домой. Она решила прилечь. Выглядела она совсем неважно.
Без десяти минут десять я сел за дубль-пульт. Андрей пошёл в другой конец огромного зала, чтобы занять место у главного пульта.
В 10:00 я включил первую кнопку. Она была зелёного цвета. Весь зал наполнился глухим вибрирующим гуденьем. УЛИССы, стоящие у приборов, на минуту подняли вверх металлические руки – в знак того, что системы действуют нормально. ЭРОТ легко спланировал откуда-то из-под стеклянной крыши, где извивались бесчисленные трубопроводы и кабели, и, встав на мгновенье перед пультом, расправил крылья, которые светились зеленоватым светом.
– Неполадок в узлах нет, – доложил он и опять взвился вверх.
Затем из круглого люка в полу выполз механизм, какого я никогда и не видывал. Он был облицован пластмассовой чешуёй и полз, как змея. На хвосте у него был крючок. Плавно извиваясь, подполз он к подножию пульта и поднял голову; за металлической обрешёткой головы светился круглый зелёный глаз.
– Подземное хозяйство в порядке, – отрапортовал агрегат-змея. – Вводы силовых кабелей в порядке, контакты группы бета в порядке. Распоряжений нет?
– Раз всё в порядке, то какие могут быть распоряжения, – резонно ответил я. – Можете ползти обратно.
Через восемь минут после включения первой кнопки я, согласно лежащей передо мной схеме, нажал вторую – белую. Гуденье в зале перешло в другую тональность. За хрустальным щитком какого-то огромного агрегата, вмонтированного в пол неподалёку от пульта, заметались синие молнии.
В эту минуту я услыхал мыслесигнал Андрея.
– Ну как? – поинтересовался Андрей.
– Всё в порядке, – ответил я. – В этой работе действительно нет ничего сложного. Я не против неё, но удивляюсь, почему ты не поручил это дело какому-нибудь там ЭРОТу или УЛИССу.