— Скажи. Пойди и скажи.
— Сейчас?
— Немедленно.
Роберт встал, а она осталась сидеть, обхватив руками колени.
— Только поцелуй меня сначала, — попросила она.
В кабине лифта он прислонился лбом к холодной стене и некоторое время стоял так, с закрытыми глазами, смеясь и трогая языком губы. В голове не было ни единой мысли, только какой-то торжествующий голос бессвязно вопил: «Любит!.. Меня!.. Меня любит!.. Вот вам, вы!.. Меня!..» Потом он обнаружил, что кабина давно остановилась, и попытался открыть дверь. Дверь нашлась не сразу, а в лаборатории оказалось множество лишней мебели: он ронял стулья, сдвигал столы и ударялся о шкафы до тех пор, пока не сообразил, что забыл включить свет. Заливаясь смехом, он нащупал выключатель, поднял кресло и присел к видеофону.
Когда на экране появился сонный Патрик, Роберт приветствовал его по-дружески:
— Добрый вечер, поросеночек! И чего это тебе не спится, синичка ты моя, трясогузочка?
Патрик озадаченно глядел на него, часто помаргивая воспаленными веками.
— Что же ты смотришь, песик? Верещал-верещал, оторвал меня от важных занятий, а теперь молчишь!
Патрик, наконец, открыл рот.
— У тебя… ты… — он постучал себя по лбу, и на лице его появилось вопросительное выражение. — А?..
— Еще как! — воскликнул Роберт. — Одиночество! Тоска! Предчувствия! И мало того — галлюцинации! Чуть не забыл!
— Ты не шутишь? — серьезно спросил Патрик.
— Нет! На посту не шутят. Но ты не обращай внимания и приступай.
Патрик неуверенно моргал.
— Не понимаю, — признался он.
— Да где уж тебе, — злорадно сказал Роберт. — Это эмоции, Патрик! Знаешь?.. Как бы это тебе попроще, попонятнее?.. Ну, не вполне алгоритмируемые возмущения в сверхсложных логических комплексах. Воспринял?
— Ага, — сказал Патрик. Он поскреб пальцами подбородок, сосредотачиваясь. — Почему я тебе звоню, Роб? Вот в чем дело: опять где-то утечка. Может быть, это и не утечка, но, может быть, утечка. На всякий случай проверь ульмотроны. Какая-то странная сегодня Волна…
Роберт растерянно посмотрел в распахнутое окно. Он совсем забыл про извержение. Оказывается, я сижу здесь ради извержений. Не потому, что здесь Таня, а потому что где-то там — Волна.
— Что ты молчишь? — терпеливо спросил Патрик.
— Смотрю, как там Волна, — сердито сказал Роберт.
— Скажи. Пойди и скажи.
— Сейчас?
— Немедленно.
Роберт встал, а она осталась сидеть, обхватив руками колени.
— Только поцелуй меня сначала, — попросила она.
В кабине лифта он прислонился лбом к холодной стене и некоторое время стоял так, с закрытыми глазами, смеясь и трогая языком губы. В голове не было ни единой мысли, только какой-то торжествующий голос бессвязно вопил: «Любит!.. Меня!.. Меня любит!.. Вот вам, вы!.. Меня!..» Потом он обнаружил, что кабина давно остановилась, и попытался открыть дверь. Дверь нашлась не сразу, а в лаборатории оказалось множество лишней мебели: он ронял стулья, сдвигал столы и ударялся о шкафы до тех пор, пока не сообразил, что забыл включить свет. Заливаясь смехом, он нащупал выключатель, поднял кресло и присел к видеофону.
Когда на экране появился сонный Патрик, Роберт приветствовал его по-дружески:
— Добрый вечер, поросеночек! И чего это тебе не спится, синичка ты моя, трясогузочка?
Патрик озадаченно глядел на него, часто помаргивая воспаленными веками.
— Что же ты смотришь, песик? Верещал-верещал, оторвал меня от важных занятий, а теперь молчишь!
Патрик, наконец, открыл рот.
— У тебя… ты… — он постучал себя по лбу, и на лице его появилось вопросительное выражение. — А?..
— Еще как! — воскликнул Роберт. — Одиночество! Тоска! Предчувствия! И мало того — галлюцинации! Чуть не забыл!
— Ты не шутишь? — серьезно спросил Патрик.
— Нет! На посту не шутят. Но ты не обращай внимания и приступай.
Патрик неуверенно моргал.
— Не понимаю, — признался он.
— Да где уж тебе, — злорадно сказал Роберт. — Это эмоции, Патрик! Знаешь?.. Как бы это тебе попроще, попонятнее?.. Ну, не вполне алгоритмируемые возмущения в сверхсложных логических комплексах. Воспринял?
— Ага, — сказал Патрик. Он поскреб пальцами подбородок, сосредотачиваясь. — Почему я тебе звоню, Роб? Вот в чем дело: опять где-то утечка. Может быть, это и не утечка, но, может быть, утечка. На всякий случай проверь ульмотроны. Какая-то странная сегодня Волна…
Роберт растерянно посмотрел в распахнутое окно. Он совсем забыл про извержение. Оказывается, я сижу здесь ради извержений. Не потому, что здесь Таня, а потому что где-то там — Волна.
— Что ты молчишь? — терпеливо спросил Патрик.
— Смотрю, как там Волна, — сердито сказал Роберт.