Вновь хватаю вино и наливаю его себе в бокал, пока моя подруга перемешивает бараний фарш вместе с луковицами, чесноком, оливковым маслом и элитным алкоголем.
— Думаю, получится вкусно, — подмечаю, изогнув бровь, и отпиваю немного вина.
Ив, отойдя от сковороды, забирает у меня из рук бокал и полностью осушает его. Затем она принимается нарезать кружочками баклажаны, а мне дает задание обдать кипятком помидоры и снять с них кожицу.
Иветт уверяет, подмигивая мне:
— Можешь даже не сомневаться.
Сегодняшний вечер очень приятный. Мы по-ребячески флиртуем, и это совершенно не уместно в моем случае, ведь я могу только и думать о карих, расширившихся глазах Джейн Мортис, когда она заметила меня с Иветт. Она ревновала?
— А теперь... пора нарезать картофель, — когда я закончил с помидорами, девушка пододвигает мне миску и кивает на нее подбородком.
Ее волосы собраны в небрежный пучок. Несколько темных прядей выбились из прически, что делает Ив обаятельнее и красивее. Ей даже не нужно стараться быть хорошенькой. С такими пухлыми губами и длинными ногами она и так настоящая телезвезда!
— Итак, — Ив бесцеремонно запрыгивает на столешницу, где я нарезаю картофель. — Не хочешь немного поболтать? Ну, знаешь, о прошлом, настоящем и тому подобном.
— Эй, быстро слезай, — я толкаю ее в бедро, и она шлепает меня по руке.
Мы смеемся, переглянувшись друг с другом.
— Ты ни ка-а-пельки не изменился, — она сужает глаза и наклоняется к моему лицу, чтобы щелкнуть по носу. — Все тот же Мистер Мелкий Зануда.
Я закатываю глаза, отбрасывая ее наманикюренные ногти от себя.
— Вообще-то, ты только на год старше меня.
— Но ведь старше.
— Вам нужно как-нибудь поболтать с Россом.
Теперь настала очередь Ив возвести глаза к потолку и цокнуть.
— Вот уж нет. Спасибо. Ни. За. Что, — интонационно подчеркивает она последнее и понижает голос до хрипотцы. — Твой брат такой... Черт. Мой словарный запах внезапно становится скудным, когда дело касается Росса Картера.
— Вы никогда особо не ладили, — вспоминаю я, кивая.
— Мягко сказано, приятель, — Ив отпивает из бокала с вином. — Ты дьявольски соблазнителен, когда готовишь. Ты в курсе? У тебя наверняка есть девушка.
Я замираю, вонзив нож в твердую картофелину, но так и не разрезаю ее пополам.
— Нет, — внезапно мой голос делается тихим.
— Нет? — с недоверием повторяет девушка.
Я кладу нож на стеклянную разделочную доску и опираюсь ладонями о край столешницы.
Низко опускаю голову, до скрежета зубов стискивая челюсти.
— Давай не будем портить этот фантастически прекрасный день вопросами о моей личной жизни, договорились? — осипшим голосом прошу я, медленно поднимая громоздкий взгляд на недоумевающее лицо Ив.
Она прикусывает нижнюю губу, немного наклоняя голову вбок.
— Все настолько хреново?
— Хуже быть не может. Поверь.
— Теперь, — Ив спрыгивает вниз и кладет руку на мое плечо, — я на двести процентов уверена, что хочу услышать историю твоей паршивой любви.
Я вздыхаю, добавляю к фаршу измельченные помидоры и томатную пасту, как и учила Иветт. Она не один раз, пока мы делали покупки, осведомила меня о том, что побывала в Греции, и оттуда привезла этот рецепт. Мне уже не терпится попробовать. Тем более, из всех видов мяса я всегда предпочитал баранину больше. Это обязано стать вкусным блюдом. Когда придет отец, оно уже будет готово.
— Лучше расскажи о Греции, — предлагаю я, добавляя специи в фарш, и помешиваю его деревянной лопаткой. — Как прошла твоя поездка? Как ты вообще оказалась в Греции?
— По работе… Пустяки.
— Брось. Мне безумно интересно. Правда! — я поднимаю руки, сгибая их в локтях. — Я весь во внимании.
Иветт закатывает глаза, отодвигая меня от плиты, и сама становится у нее, чтобы выступить в качестве домашнего «шеф-повара».
— Что ты хочешь знать?
— Почему ты вдруг исчезла? Это было слегка… — я потираю подбородок, подбирая наиболее подходящее слова для выражения тех чувств, которые переполняли меня два год назад. — Это слегка свело меня с ума. Ты была моим единственным и лучшим другом.
Ив замирает, повернувшись ко мне спиной.
— У меня не было выбора. Ты же знаешь, что моя семья не одобряла наше общение, — в ее голос прокрадываются грустные нотки.
Я киваю самому себе, вспоминая прошлое. Родители Иветт — чистокровные демоны, имеющие неплохое положение в Аду. Они были против того, что Ив проводила много времени с жалким полукровкой, то есть со мной. Демоны не считаются с ангелами смерти и внушают нам, что мы должны быть благодарны им за жизнь, которую они даровали, вступив в союз с человеком. Для них это унизительно и мерзко.
Ангелы смерти рождаются не по любви двух рас. Мы появляемся из необходимости выполнять грязную работу в мире людей и забирать их души.
Любовь запрещена.
За любовь демоны платятся собственными жизнями и тех, к кому прониклись. Такое случается редко, и чистокровные безукоризненно изничтожают данные союзы.
Ив заправляет за ухо темный локон и с опущенной головой поворачивается ко мне.