Неизменно каждую ночь в течение недели я вижу яркие грезы с его участием. Не могу сказать, что это хорошо. Но и не плохо тоже.
Вне мира сновидений я не видела Росса с того дня, когда он обменял мою свободу на Анну Гарнер. Он спас меня, подвергнув опасности хрупкую девушку. Я не знаю, все ли с ней в порядке. Где она, с кем, и что с ней происходит.
В Дайморт-Бич необычайно тихо. Жители ведут себя непринужденно и расслабленно, словно никто не заметил пропажи человека. Это показалось бы мне дико странным и возмутительным, если бы я не знала всей правды.
О том, что Анна ведьма, что существуют демоны и ад. То, что раньше было страшилками на ночь, незаметно стало тем, из чего состоит наш мир. Это безумие — реальная жизнь.
Я все еще пытаюсь привыкнуть к тому, что моя жизнь стала совсем иной, сумасшедшей. Я стараюсь не думать о плохом и избегать тревожных мыслей, но без шуток, мой мозг работает двадцать четыре часа в сутки. Это не только дико выматывает, но еще и заставляет мое сердце отплясывать чечетку в груди.
Я не хочу, чтобы произошло что-то ужасное снова, не желаю подобного похищения, которое недавно пережила, однако сначала мне нужно расставить все точки над і. Для этого необходимо поговорить с Россом... или хотя бы Эйденом, но они оба ведут себя довольно странно. Росс говорит, что в его жизни кое-что произошло, и он обязательно, по его словам, со мной всем поделится. Позже. А Эйдена позавчера вечером я встретила на парковке супермаркета. Когда папа загружал в багажник наши покупки, мой взгляд зацепился за Картера младшего. Тот прошел, не заметив меня. Конечно, он был достаточно далеко, но даже не поднял глаз, словно был полностью сконцентрирован на своих мыслях. Как и я иногда... в последнее время. Я все пытаюсь вспомнить о своей жизни до аварии хоть что-то. Мне ужасно интересно, знала ли та девушка — я в прошлом — о существовании невероятных вещей. Если да, то для меня все во второй раз стало удивительным.
Как только я выхожу из ванной комнаты, то слышу голос отца:
— Джейн, мы ждем тебя. Завтрак остынет!
Я захожу в спальню и прикрываю дверь. Из одежды выбираю красный топ и темно-синие джинсовые шорты. Быстро надев нижнее белье, я хватаюсь за топ.
В дверь стучат. Это..?
Со скоростью света напяливаю на себя остальную часть гардероба и спускаюсь вниз стремглав с все еще влажными волосами. Папа взбрасывает руками, он почти подошел к входу, но я опережаю его. Смущенно улыбнувшись отцу, кладу руку на круглую ручку двери и поворачиваю ее.
Мое дыхание сбивается. Росс стоит передо мной в черной кожаной куртке и темных, потертых джинсах. Он снимает с глаз солнцезащитные очки, как только я появляюсь в поле его зрения.
Улыбка растягивает его пухлые губы и, переступив порог, парень первым делом притягивает меня к себе для поцелуя.
Ошарашено моргая ресницами, я мычу ему в рот и слабо бью парня по плечам, как бы говоря, чтобы он, черт возьми, отстранился. Растерянность, изумление и глупая, заставляющая мои ноги подкоситься радость захлестывают волной, которой не видно края.
— Кхм, кхм, — боковым зрением вижу, как отец стоит буквально в паре шагов и демонстративно громко кашляет в кулак. Я жмурю глаза и, наконец, отталкиваю от себя наглого Картера.
— Приветик, Джейн, как дела? — непринужденно интересуется Росс, сверкая белоснежной улыбкой, которая не оставит равнодушным ни одного стоматолога на этой планете.
Я воспламеняюсь желанием хорошенько треснуть его по затылку и отчитать за то, что он не заявлял о себе все эти дни, безжалостно издеваясь над моими нервами. Он так же не имеет никакого права беззастенчиво целовать меня на глазах моего отца, который, кстати, до сих пор не в духе из-за инцидента на праздновании Дня Колумба.
Не снимая с бодрого лица улыбку, Росс подмигивает мне и поворачивается к папе.
— Доброе утро, мистер Мортис, — он протягивает ему руку для пожатия.
Папа выглядит слегка изумленным. Он нерешительно отвечает на жест, подходя ближе маленькими шагами. Это кажется мне милым и вызывает смех, который я маскирую под негромкое покашливание.
— Доброе утро, — здороваясь с Россом, отец долго и внимательно его разглядывает.
На месте парня я бы чувствовала себя весьма неловко, однако Картер даже бровью не ведет, героически принимает недоверие отца к его персоне.
Мне нравится такое упрямство Росса.
— Что ж, — убрав руку, папа указывает ею в сторону столовой, где уже расположилась на стуле моя прекрасная мачеха.
Она широко улыбается и машет нам рукой.
— Позавтракаете с нами?
Росс отвечает папе с энтузиазмом и радостью, округлив глаза.
— О, с удовольствием, мистер Мортис! Спасибо за приглашение.
— Все ради Джейн, — папа ворчит, возвращаясь к столу.
Мы с Россом переглядываемся, следуя за ним. Оливия накрывает еще для одного человека, аккуратно ставит у тарелки нож с вилкой, столовую серебряную ложку. Пододвигает ближе высокий стакан, почти до краев наполненный мультифруктовым соком. Моим любимым.
— Спасибо большое, Оливия, — я благодарю ее и, вторя Россу, присаживаюсь за стол.
Положив бумажную, зеленую салфетку себе на колени, принимаюсь за еду. Картер то и дело поглядывает на меня, а потом я ощущаю его ногу, облаченную в грубую ткань джинсов, на своей лодыжке, затем на икре. Черт, он сошел с ума!
Тем временем, папа рассказывает о предстоящем Хэллоуине и о том, что ему хотелось бы избежать драк в этот раз. Я еле улавливаю суть разговора, но, по-моему, в прошлом году произошел неприятный инцидент, связанный с четырьмя выпившими молодыми парнями.
— ... Они были ужасно пьяны! — горячо повторяет отец, а Оливия практически заглядывает ему в рот, следя за каждым его жестом, слушая каждое его слово.
Я пытаюсь быть собранной, однако игривое настроение Росса совсем мне в этом не помогает.
— Пре-кра-ти, — по слогам произношу губами, вперив в брюнета смущенно недовольный взгляд. Ну, точнее, не совсем недовольный. Если быть до конца честной, то мне нравится ребяческое поведение Росса.
Он свалился, как снег на голову. Обычным, октябрьским утром. Спонтанно, застав врасплох меня и моего отца. Но больше все-таки меня.
— Не-а, — тем же образом, что и я, отвечает старший Картер.
Вот засранец.
Я хмыкаю и отворачиваюсь к столу. Росс повторяет за мной. Мне хочется узнать, что привело его в мой дом в столь ранний час, и поэтому я наспех закидываю в себя завтрак, почти не жуя, чтобы поскорее выбраться из-за стола, прихватив за собой Росса. Он, кстати, совсем не торопится.
— Невероятно, Оливия! — восклицает он, вскидывая руками. — Простите, могу я так обращаться к вам? — получив в ответ утвердительный кивок моей мачехи, Росс продолжает. — Кесадилья приготовлена просто божественно!
Залившись краской, Оливия подпирает ладонью подбородок и очарованно смотрит на него. Я закатываю глаза и замечаю такое же скептическое выражение на лице у папы. Между его густых, темных бровей образуется глубокая складка. О чем-то задумавшись, он отпивает из стакана фильтрованную, не газированную воду (он пьет либо ее, либо кофе) и берет со стола рядом с собой планшет. Водит пальцем по экрану, хмурится и вздыхает. Росс продолжает захваливать Оливию, и та вовсю хохочет с ним — ей легко запудрить мозги, а Росс в этом непревзойденный мастер.
— Ну, все, — подвожу итог завтрака, который проходит нескладно и с толикой бреда. — Я рада, что тебе все понравилось, — обращаюсь к своему «то-ли-парню-то-ли-кто-он-для-меня-такой» и посылаю ему приторно сладкую улыбку. Если Росс не слепой, то заметит, что за этим скрывается стремительно растущее раздражение. — Ты ведь хотел о чем-то поговорить со мной, так? Почему бы нам не подняться в мою спальню, ммм?
После моих последних слов отец кашляет в кулак, подавившись едой. Оливия вскакивает с места, чтобы помочь ему: постучать по спине ладонью, поднести стакан холодной воды. Справившись с комком, папа вскидывает на меня недовольный взгляд, он и Россу его демонстрирует.