Одним из активных филиалов «ОДЕССА» стала тайная организация «Паук», созданная Отто Скорцени, который долгое время возглавлял ее под псевдонимом Роберт Штейнбахер.
Впрочем, переправка за рубеж многих нацистских функционеров началась еще зимой-весной 1945-го. Личный пилот Гитлера показал, что в апреле 1945-го из Берлина еженощно вылетало не менее 5–6 битком набитых транспортников «Кондор» или «Ю-52», которые вывозили VIP-пассажиров и секретную документацию.
Хрестоматийным примером деятельности подобных секретных организаций является нашумевшая в начале 1990-х история с бразильским гражданином Блуме, после которой достоянием общественности стал заветный код нацистов — «КАПРИ».
Альберт Лоуис Блуме эмигрировал из Германии еще до начала Второй мировой — в 1938 году. Под маркой антифашиста он получил политическое убежище в Бразилии и остался там жить.
Бразильская полиция отмечала, что герр Блуме не поддерживал связей с утраченной родиной и проживающими в Латинской Америке земляками. Достатком он также никогда не отличался — так себе, мелкий бизнесмен, не более того.
В 1989 году герр Альберт Блуме скончался, не оставив завещания. Тем не менее в «Банке ду Бразил», в Сан-Паулу, у покойного остался личный сейф, который, по бразильским законам, не подлежал вскрытию — за неимением наследников.
Однако вскоре, к немалому удивлению властей, в Сан-Паулу появилась 96-летняя (!) немка, заявившая, что она якобы является теткой Альберта Блуме. Далее бодрая старушка пошла по инстанциям — и таки добилась разрешения на вскрытие упомянутого банковского сейфа.
К изумлению банковских чиновников, в сейфе оказалось 12 тысяч долларов, более 200 различных золотых колец, множество золотых украшений, небольшие золотые слитки, стопки золотых монет, 30 золотых зубов, а также зубные коронки и мосты из золота. Общую сумму вклада Блуме оценили в семь миллионов немецких марок.
Кроме всего прочего в сейфе лежала пожелтевшая от времени телеграмма без обратного адреса на имя Альберта Блуме. С одним единственным словом: «КАПРИ».
Бойкие репортеры быстро раскопали, что этим паролем пользовался знаменитый эсэсовский врач-палач — Йозеф Менгеле. По прибытии в Бразилию он с помощью этого кода установил и поддерживал контакт с двумя местными фирмами, которые, по всей вероятности, имели непосредственное отношение к тайной организации бывших нацистов.
Дальше — интереснее. Выяснилось, что брат Блуме служил в гестапо. Поэтому герр Альберт отнюдь не случайно эмигрировал в далеком 1938-м в Латинскую Америку. Очевидно, что он отмывал награбленные СС сокровища, которые переправляли из Германии. Не исключено также, что он был кассиром — делился ценностями с теми, на кого указывали ему истинные хозяева сбережений.
Все это свидетельствует об одном — в укромных уголках нашей планеты еще полно припрятанных сокровищ СС, которые терпеливо ждут своих хозяев.
За месяц до конца Второй мировой войны один из подчиненных зловещего оберштурмбаннфюрера СС Адольфа Эйхмана — штурмбаннфюрер Эдвард Рошман с красноречивой кличкой Мясник — решил исчезнуть из Германии. Навсегда, ибо отчетливо понимал — союзники по антигитлеровской коалиции не помилуют эсэсовского палача…
…В конце апреля во время наступления американцы обнаружили изуродованный труп штурмбаннфюрера Рошмана, которого обвиняли в гибели более 40 000 человек. Его признали погибшим — и прекратили уголовное преследование.
Узнав об этом, Мясник ликовал, ведь он ловко имитировал собственную гибель. Рошман укрылся в Баварских Альпах вместе с несколькими сослуживцами по СС.
В 1945-м бывшие члены «черного ордена» создали пресловутую «ОДЕССА» — «Организацию бывших служащих войск СС». Главная цель которой заключалась в оказании помощи бывшим нацистам. Прежде всего, по части их нелегальной переправки в страны Латинской Америки и Ближнего Востока. А некоторые из них удирали еще дальше, в Южную Африку.
Но тогда, в 1945-м, Эдвард Рошман не мог сбежать на другой конец света физически: в Альпах он отморозил ноги. Однако стараниями сотрудников из «ОДЕССА» его поставили на ноги. Вернее, своевременно прооперировали — хирург ампутировал Мяснику несколько пальцев. В результате Рошман навсегда приобрел особую примету — специфическую, слегка неровную походку.
Ключевым моментом в послевоенной судьбе Мясника стала встреча с другим эсэсовцем — Фрицем Паулем Швендом, более известным под именами доктора Вендига, господина Бернтера, синьора Венчеслава Тури, испанца дона Федерико. Однако штурмбаннфюрер Рошман хорошо знал подлинное имя штурмбаннфюрера Фрица Швенда.
Этот 40-летний сотрудник СД являлся руководителем группы по сбыту фальшивой валюты в экономическом отделе VI управления РСХА. По обвинению в массовых убийствах гражданского населения его заочно приговорили к двадцати годам тюрьмы. Но Швенд сумел скрыться. Впоследствии Фриц вынырнул в столице Перу Лиме, где стал директором преуспевающей фирмы.
Думается, что именно Швенд свел Рошмана с людьми из «ОДЕССА», которые оказали военному преступнику действенную помощь. Бывший эсэсовец поправил здоровье. Его тайно переправили в Швейцарию, где он пролечился в хорошем санатории. Там же он получил от бывших коллег фальшивые документы на чужое имя. И билет на пароход за океан.
Скорее всего, выезд Рошмана осуществлялся через Испанию или Португалию. Однако сотрудники Интерпола, впоследствии пытавшиеся восстановить маршруты его передвижений, не исключали и отплытие из какого-либо порта Италии.
Невероятно, но факт — бывший штурмбаннфюрер СС Эдвард Рошман, признанный в апреле 1945-го военным преступником, находился на территории освобожденной от нацизма Европы и не был задержан ни полицией, ни спецслужбами вплоть до осени 1948 года! Мясник нагло разгуливал под носом у тех, кто был обязан его разыскать и привлечь к ответу за совершенные тяжкие преступления. Что ж, деньги СС делали и не такие чудеса…
В начале октября 1948-го Рошман сошел с трапа парохода в порту Буэнос-Айреса и предъявил аргентинским пограничникам настоящий паспорт на имя Фрица Вернера, гражданина Швейцарии.
Однако в Аргентине герр Вернер загадочно исчез. Но спустя год объявился — уже гражданином этой страны под именем Федерико Бернардо Вегенера. Он открыл собственную фирму «Штенлер и Вегенер», специализировавшуюся на экспорте ценных пород древесины (в том числе — и в страны Европы).
В начале 1970-х установят, что в 1949 году Вегенер получил перевод на 50 000 долларов США — по тем временам это была громадная сумма. Адреса отправителя столь щедрого подарка не удалось установить даже Интерполу. Несомненно, эти деньги перевели Рошману бывшие коллеги-эсэсовцы.
На протяжении двадцати с лишним лет дела у Эдварда Рошмана шли хорошо — его предприятие приносило стабильный и солидный доход. Однако в начале 1970-х Рошмана совершенно случайно узнал родственник одной из его жертв, посетивший Аргентину в качестве туриста. По возвращении в Германию он обратился в суд Гамбурга, где завил, что, будучи в ясном уме и твердой памяти, опознал военного преступника Эдварда Рошмана.
Вскоре суд возбудил уголовное дело и заочно признал бывшего эсэсовца виновным в «преднамеренных жестоких убийствах по мотивам расовой ненависти» и объявил Рошмана в международный розыск.
Теперь не важно: узнал об этом Мясник из немецких газет или ему сообщили о провале сослуживцы по СС, — но палач залег на дно.
В ту пору Рошману уже перевалило за шестьдесят. Хотя он был еще крепким мужчиной. Разве что немного прихрамывал. Но и с палочкой он смог скрыться от возмездия.
Однако власти Германии под нажимом общественности и антифашистов были вынуждены поднять вопрос об экстрадиции гражданина Германии Эдварда Рошмана. В аргентинской печати стали появляться статьи о возможной выдаче бывшего эсэсовца.
В этот момент затаившегося Рошмана посетил таинственный гость, порекомендовавший ему «сменить климат» на парагвайский. Для этого Рошману надлежало сесть в вечерний автобус, следующий в Асунсьон. А по прибытии на место зайти в бар «Пес-Мар» и обратиться за содействием к его хозяину, китайцу Вану. Затаившись в Парагвае, Рошман должен был ждать новых инструкций.
Исполнительный эсэсман исполнил все с чисто арийской педантичностью. Из Аргентины он выехал на автобусе международной линии компании «Интернасиональ» и вскоре уже был в столице Парагвая. Там он поселился в тихом пансионе, где на протяжении нескольких месяцев вел скромный образ жизни. Но по его следам уже шли Интерпол и аргентинская полиция…
Эта полная тайн история получила не менее загадочную развязку. Однажды Эдвард Рошман внезапно почувствовал себя плохо. Соседи по пансиону вызвали «скорую», которая доставила постояльца в один из госпиталей Асунсьона, где ему поставили диагноз: «обширный инфаркт».
Вскоре Рошман скончался. Его личность удалось установить только тогда, когда парагвайские полицейские перерыли бумаги умершего. Они запросили Аргентину — и остолбенели, когда узнали, что приветливый коммерсант оказался нацистским душегубом!
Однако даже смерть не поставила точку в этой детективной истории: ночью тело штурмбаннфюрера СС Эдварда Рошмана загадочным образом исчезло из госпитального морга. Отыскать его полиции так и не удалось…
Гитлер давно планировал захват Польши. Он прекрасно понимал: первый выстрел на германо-польской границе станет первым выстрелом в новой, Второй мировой войне. А он хотел быть победителем в этой войне. Правда, для этого надо было довести до конца перевооружение вермахта. Ведь Польша, которая имеет крепкую армию, это не бескровно захваченные Австрия и Чехословакия.
В начале 1939 года на одном из секретных совещаний фюрер заявил, что им принято чрезвычайно важное политическое решение — захват Польши. 25 марта он поставил в известность о своем плане главнокомандующего сухопутными войсками Вальтера фон Браухича и приказал подготовить план будущей польской кампании.
3 апреля появилась секретная директива о готовности вермахта к нападению на Польшу 1 сентября 1939 года, получившая кодовое название «Вайс» — «Белый план». Командованиям родов войск предписывалось представить свои соображения на сей счет к 1 мая, которое в Германии отмечали как «праздник свободного национального труда». Но исполнительный фон Браухич представил фюреру все необходимые документы даже раньше — 27 апреля.
23 мая состоялось секретное совещание генералитета, на котором Гитлер подтвердил свое намерение захвата Польши и отданные вооруженным силам распоряжения. К 15 июня Генштаб утвердил директиву о стратегическом развертывании сухопутных войск.
Однако начинать мировую войну в качестве агрессора было невыгодно. И Гитлер прекрасно это понимал. Нужна была мастерски сделанная провокация, после которой у мирового сообщества не осталось бы и тени сомнений, что Польша первой напала на Германию. Тогда польскую кампанию можно будет закамуфлировать под отражение иностранной агрессии.
В этом ракурсе Гитлер рассматривал различные варианты. Как-то раз летом 1939-го он вызвал главкома люфтваффе Геринга и озадачил его вопросом: могут ли немецкие летчики сбить над территорией Германии польский самолет. «Технически это очень сложно. А политически — довольно ненадежно», — ответил «толстый Герман». И фюрер начал искать иной повод для агрессии — при помощи своего «верного Генриха».
Гиммлеру предстояло тщательно продумать и спланировать операцию, в которой его подчиненные не имели права на ошибку. А потом — разыграть ее как по нотам, без единого прокола. И при этом соблюсти строжайшую секретность.
Вполне логично, что курировать эту операцию рейхсфюрер СС поручил начальнику СД Рейнхарду Гейдриху, который обладал поистине изворотливым умом, блестящим образованием и немалым интеллектом.
Для начала Гейдрих затребовал крупномасштабные карты приграничных с Польшей районов Германии, а также подробнейшую справку обо всех расположенных там населенных пунктах. Параллельно он проконсультировался с шефом гестапо Генрихом Мюллером, опытным полицейским.