А потом сестры обнимались снова, обнимались и плакали.
Наконец Дестини отпустила сестру.
— Пойдем домой, — прошептала она. — Уже поздно, но папа наверняка не спит. Он вообще мало спит — с тех пор, как… — Ее голос прервался.
Ливви прижалась к сестре. Она не ответила.
— Как же я рада, — говорила Дестини. — Правда, Лив, я так счастлива! Я хочу сказать… я даже не знаю, что я хочу сказать.
Руки Ливви по-прежнему крепко обвивали Дестини. Она отвернулась, так что Дестини не видела ее лица.
— Пожалуйста, отпусти, — шепотом попросила Дестини. — Мне… нечем дышать.
Ливви даже не пошевелилась.
— Отпусти, — повторила Дестини. — Ну же. Пошли домой, хорошо?
Ливви не отвечала. Ее руки все так же сжимали Дестини за талию.
— Ливви, пусти! — закричала Дестини. — Что такое? Что ты делаешь? Отпусти меня. Отпусти!
Она начала вырываться. И тут, дергаясь и извиваясь, она вдруг увидела, что тело Ливви меняет форму.
— Ливви, перестань! Что ты делаешь? Пусти, прошу!
А в следующий миг жесткие бурые перья оцарапали ей лицо. Она услышала, как в теле сестры что-то зарокотало. И осознала, что вместо пальцев теперь ее удерживают огромные когти, твердые, как кости.
Содрогаясь всем телом, Ливви превращалась в исполинскую птицу, как минимум семи футов в высоту. То был гигантский ястреб! И теперь Дестини была крепко прижата к колючим перьям на его животе, удерживаемая огромными, мощными когтями, обхватывавшими ее талию.
— Ливви, НЕТ!
Птица вскинула голову, захлопала массивными крыльями, обдавая Дестини порывами ветра. Какое-то время она волокла Дестини по траве, прежде чем оторваться от земли на достаточную высоту. А потом, хлопая крыльями так медленно, так легко, она взмыла в ночную высь, сжимая Дестини в когтях, словно трофей… словно добычу.
Дестини визжала без умолку, пролетая над кронами деревьев, над домами своего района.
«Неужели она собирается сбросить меня с высоты?»
Теперь дома походили на кукольные. Огоньки фар далеко внизу казались столь же крошечными, как светлячки, что сопровождали ее по дороге домой.
— Ливви, пожалуйста!
Она чувствовала дробный стук — это билось сердце огромной птицы. Маслянистые перья скребли щеку.
А потом сестры обнимались снова, обнимались и плакали.
Наконец Дестини отпустила сестру.
— Пойдем домой, — прошептала она. — Уже поздно, но папа наверняка не спит. Он вообще мало спит — с тех пор, как… — Ее голос прервался.
Ливви прижалась к сестре. Она не ответила.
— Как же я рада, — говорила Дестини. — Правда, Лив, я так счастлива! Я хочу сказать… я даже не знаю, что я хочу сказать.
Руки Ливви по-прежнему крепко обвивали Дестини. Она отвернулась, так что Дестини не видела ее лица.
— Пожалуйста, отпусти, — шепотом попросила Дестини. — Мне… нечем дышать.
Ливви даже не пошевелилась.
— Отпусти, — повторила Дестини. — Ну же. Пошли домой, хорошо?
Ливви не отвечала. Ее руки все так же сжимали Дестини за талию.
— Ливви, пусти! — закричала Дестини. — Что такое? Что ты делаешь? Отпусти меня. Отпусти!
Она начала вырываться. И тут, дергаясь и извиваясь, она вдруг увидела, что тело Ливви меняет форму.
— Ливви, перестань! Что ты делаешь? Пусти, прошу!
А в следующий миг жесткие бурые перья оцарапали ей лицо. Она услышала, как в теле сестры что-то зарокотало. И осознала, что вместо пальцев теперь ее удерживают огромные когти, твердые, как кости.
Содрогаясь всем телом, Ливви превращалась в исполинскую птицу, как минимум семи футов в высоту. То был гигантский ястреб! И теперь Дестини была крепко прижата к колючим перьям на его животе, удерживаемая огромными, мощными когтями, обхватывавшими ее талию.
— Ливви, НЕТ!
Птица вскинула голову, захлопала массивными крыльями, обдавая Дестини порывами ветра. Какое-то время она волокла Дестини по траве, прежде чем оторваться от земли на достаточную высоту. А потом, хлопая крыльями так медленно, так легко, она взмыла в ночную высь, сжимая Дестини в когтях, словно трофей… словно добычу.
Дестини визжала без умолку, пролетая над кронами деревьев, над домами своего района.
«Неужели она собирается сбросить меня с высоты?»
Теперь дома походили на кукольные. Огоньки фар далеко внизу казались столь же крошечными, как светлячки, что сопровождали ее по дороге домой.
— Ливви, пожалуйста!
Она чувствовала дробный стук — это билось сердце огромной птицы. Маслянистые перья скребли щеку.