Наличие бесправного хозяина каптерки очень понравилось местным наркоманам, и очень не понравилось мне. Гости, ставшие наведываться в каптерку, не понравились. Поэтому, когда работал внутри, приходилось частенько просить закрыть меня снаружи, а ключик в окошко передать, но все равно периодически набивались человек по шесть, внутрь отсека, и пускали по кругу дозу героинового дыма. Сыпали в нержавеющую ложку чуть — чуть серого порошка, подогревали снизу зажигалкой и вдыхали дым через трубочку от цангового карандаша. Затем, первый, выдыхал дым в рот второго, и далее, по кругу. Часто при обысках, по наличию этих предметов, определяли наркоманов. Меня от вида этих посиделок бросало в дрожь…. Ненавижу наркоманов. За полгода регулярного употребления человек превращался в высохшую мумию, с лихорадочным блеском глаз. По крайней мере, в такую мумию превратился мой первый знакомец, который посоветовал мне вешаться, когда узнал, что я попал в пятую батарею. Через полгода моего пребывания в Афганистане он был озабочен только тем, где разыскать очередную «хапочку», затем кочевал между гауптвахтой и поляной за караулкой, где он копал себе индивидуальную тюрьму — зиндан. Таким образом, ему прописали лечебное голодание и профилактическую ломку. Хочешь кушать, значит, из дырки в земле должна земля вылетать. Земля вылетает, тогда начальник караула лично в дырку еду опустит, всем другим приближаться к зиндану запрещено…. Результат лечения мне не известен, но думаю, что ничего хорошего не получилось. Не знаю никого, кто соскочил бы с этой гадости полностью.
Не знаю, чем бы закончилась для меня эта эпопея с приходящим клубом по интересам, но в конце мая я, Юрка Чернявский, Колька Кривошей и Валерка Прыщиц оказались в составе конвоя развозившего по постам продукты, боезапас и молодое пополнение.
На двадцать второй заставе, в тридцати километрах от Кабула, в кишлаке Рустамкалай, стояла 9 рота 357 полка нашей 103 ВДД. К ней прикомандирован был взвод нашей пятой батареи с тремя орудиями. Вот там нас и сгрузили.
Народу внутри блок-поста было очень мало, все ушли на проческу в долину. Прибыло командование полка и поставило внеочередную задачу…. Нам же всем сразу нашлось дело. Меня, к примеру, послали за стену с лопатой прокопать канавку для чего-то вонючего и антисанитарного. Туалет внутри крепости переполнился и для того, чтобы его засыпать, уровень «гуано» нужно было понизить. Согласно местной традиции вылив его на улицу. Обозначив мне фронт работ, сержант удалился. Я постучал по твердой, как кирпич, глиняной поверхности, оперся на лопату, задумался и задремал….
Нужно сказать, что единственным желанием солдата в начальный период службы, было желание выспаться. При малейшей возможности безнаказанно отдохнуть, все начинали кемарить. Тут еще жара, солнце слепит и рядом никого….
Пришел я в себя от окрика сержанта, стоящего рядом с часовым на стене крепости. Оказывается, они некоторое время наблюдали за выписываемыми мной кренделями вокруг торчащей из земли лопаты….
— Боец! Бегом ко мне!
Черт! Зашарился! Что сейчас будет! Ничего хорошего, это точно!
Подбежал и доложился. Жду, что скажет….
— Спать хочешь?
— Хочу.
— У тебя четыре часа. Чтобы к приходу роты был, как огурчик. Бегом в свой кубрик!
Когда заскочил в каморку с настилом из снарядных ящиков, я целую минуту думал, что не усну…. В голове билась мысль, что следующий «залет» пройдет по другому варианту. Проснулся от шума, это пришла «броня». Выход на «боевые», оказался крайне неудачный. Разведданные не подтвердились, а сами попали в минометную засаду. Первый взрыв мины был достаточно далеко от стоящих кучкой командиров…. Второй разрыв накрыл КП и убил Начальника Штаба 357 полка…. Позже, от пленных «духов», узнали, что это были американские инструкторы из Пакистана. Приезжали в душманский укрепрайон для инспекции, заодно и «мастер-класс» продемонстрировали….
Место, в которое я попал, выглядело со стороны, как две квадратных коробки, брошенные на ровный стол долины. В одной из этих коробок и расположилась 9 рота 357 ПДП. Крепость-коробочка сложена была из глины. Высота стен достигала пяти — шести метров, а длина каждой из сторон, около сорока метров. Толщина стены, сложенной из глиняных блоков, была сантиметров восемьдесят. В сторону гор и расположенного там ущелья, выходили главные ворота крепости. На этих воротах я уже почти два месяца несу караульную службу.
Задачей нашего подразделения был контроль местности и блокирование ущелья, в котором был расположен очень мощный укрепрайон, так называемая “Тюрьма русских военнопленных”. Рулил в ней полевой командир, и звали его Фаиз Мамат. Контролировал он не только «Тюрьму», но и все окрестности Кабула. Хорошо, так контролировал, плотно. Воевать он умел и любил, да и в свое время окончил наше Рязанское командное училище ВДВ, и тактику наших войск знал не понаслышке. Ловили его долго и упорно, но все напрасно, уходил гад всегда, или не появлялся там, где его ждали. В этот раз, разведка донесла, что Фаиз Мамат собирает нескольких полевых командиров на общий сбор, решать, что делать с обнаглевшими “неверными”, как дальше жить и размножаться. Прийти должны были пять главарей, с небольшими группами поддержки каждый. В крепости на посту в тот момент находилось семьдесят четыре бойца, так что, оставив в крепости караул, человек шестьдесят на операцию выставить мы смогли. «Зеленые» — соседний пост «царандоя» тоже смог выставить около полусотни бойцов. Так что на первый взгляд для войны народу хватало.
Ну, а у меня в последний момент, как всегда, не заладилось. Сломалась моя радиостанция Р-105М, весом около десяти килограмм, но капризная до ужаса. Вот вечером, перед утренним выходом, когда наша пехота уже ушла в засады, рация у меня и сдохла. Понять, что с ней, я не мог. То работает, то вырубается, то снова работает. Провозился я с ней всю ночь. Под утро догадался растолкать ротных электронщиков, ввалился к ним с этой проблемой. Крутили, вертели, щупали, дергали, в конце концов, посоветовали мне сменить подводящие провода, которые от аккумуляторов идут. Ну, в жизни бы не подумал бы на них. Толстые, обрезиненные, надежные, около шести миллиметров в диаметре. Больше от безнадеги, чем от мудрого совета, я решился испортить вверенную мне станцию. Отрезал провода, приспособил другие, заизолировал. Включил — заработало!!! Из любопытства, разрезал старые провода, и обнаружил внутренний разрыв медной жилы. М-да, а так ведь совсем не заметно. Хорошо, что справился, только ночь не спал и хожу, как сомнамбула.
Часов в восемь, вывели “броню”, расселись и двинулись. Проехав около десяти километров, уперлись в огромный овраг, метров двадцать по ширине, и глубокий такой! Впереди кишлак, который нам нужен, метров пятьсот до него, а ближе не подойти. Связались с засадой, оказалось, что результат есть. Завалили они двух духов-разведчиков. Вышли те на осмотр местности в парандже, решили «духи» под ханум сработать, но не вышло. Ведь, если маскируешься, так маскируйся полностью, обувь, тоже смени. Когда, из под паранджи, мелькнул грубый мужской ботинок, все стало понятно. «Духов» тихонечко шлепнули из автомата с ПБС. Обыскали, забрали автоматы китайские АК-47, все в иероглифах и бисером на всяких неожиданных местах, видимо любимая игрушка была, раз так любовно украшал. Стволы эти в командирский БТР закинули, где я их внимательно рассмотрел, когда ленты для КПВТ набивал. Тем временем, подошли соседи — местный царандой, народная милиция. Бывшая банда, но после революции ее главарь, по имени Маланга, стал народным героем. Он объявил свой отряд афганской десантурой и решил, что воевать на стороне правительства он будет только вместе с русскими десантниками, да и квартировать тоже желательно вместе. Так и появились у нас соседи в соседней крепости. Вполне мирно уживались. За полгода всего раз объявлялась тихая тревога, чтобы соседи не услышали, мол, ночью будем брать “маланговцев”, но ничего, обошлось. Это был шустрый и подвижный, как ртуть афганец лет сорока, воевал он с четырнадцати лет, ну и друг его и его заместитель был такой же. Вот он и повел своих людей через овраг к кишлаку. Метров за двести до домов по “маланговцам” ударили со всех стволов. Все залегли, а этот безбашенный «замок», сел на стульчик раскладной и со всеми удобствами стал постреливать. Через пару минут боя ему закономерно между глаз прилетело. Наша засада при таких делах тоже влипла, весь бой, у наших над головами шел. Отойти назад не получается, огонь слишком плотный. Раскрываться тоже нельзя, так и лежали, окопавшись вблизи домов. Маланга рассвирепел, друга потерял, крови хочет. Потери у него больше пяти человек, только убитыми. Бегает, требует подвести “броню» прямо к домам, прикрыть его людей, а у нас овраг, на карте его как-то не было. Из орудий стрелять тоже не можем, так как наша засада прямо перед домами укрыта. Духи осмелели, лупят длинными очередями из всего, что есть. Я из БТРа вылез, думаю, дай посмотрю, что творится. Пули над головой так и вжикают. Вжикнет, гляну назад, метрах в двухстах, пыльный всплеск встает, но когда несколько пуль, прямо возле ног попало, решил укрыться. Встал строго за колесо БТРа. Смотрю, пленного духа волокут, «маланговцы» видимо поймали. Его, наверное, уже допросили, раз солдатам отдали. Пулеметчик наш, ранее раненый, с криком — Это тебе, сука, за мою ногу!!! впечатал, с размаху, приклад ПКМа духу в челюсть. Сломал, конечно, попинали его, потом «дух» вдруг помер и прикопался в овраге. Да и к лучшему это, а то сдают их, сдают по инстанциям, но «восток-дело тонкое» и через родню их выкупают и вот они опять днем «мирные декхане», а ночью снова с автоматом шарятся….
Засада наша все-таки выбралась, доползла до оврага и вышла к “броне”. Можно стрелять. Выкатили “НОНЫ” на прямую наводку и стали стрелять штатными снарядами. Хорошие такие снаряды, почти на девять километров летят, да и заряд очень мощный, а осколки, в виде воланчиков из рваного железа, летят очень далеко, метров на двести, точно. Запомнил картинку. Валерка Прищиц, механик-водитель «Ноны», перед стрельбой залег у обреза ствола. При выстреле, его как кнутом, по ушам стегануло. Никогда больше я не видел, чтобы кто-то ползал вперед ногами с такой скоростью!
Залез обратно в БТР и начал помогать набивать ленты к пулемету, цинки вскрывать. КПВТ по кишлаку работает, грохот стоит. Затем все стихло, пулемет заклинило, капризная все-таки машинка, долгой стрельбы не выдерживает. Работы не стало, и я незаметно для себя уснул. Проснулся от крика моего командира, старшего лейтенанта Троцевского» — Да ты охренел!!! Спишь что ли? Нас тут сейчас убивать будут, а он дрыхнет!!!» Оказалось, что духи из кишлака ушли, скопились в мелких овражках и намереваются нас атаковать. На гранатометный выстрел еще не подошли, но вот-вот.… С количеством духов тоже не все ладно. Пришли все пять банд, в полном составе!!! Это же их, как мурашей в поле! Но не обломилось им сегодня. Ротный, капитан Дымов, сумел вызвать вертушки. Прилетело звено “крокодилов» — Ми-24,и обработало скопление духов, сначала”капельками”-бомбами весом по сто килограмм, а затем накрыло НУРСами.
Вот вроде и все! Потрошить духов оставили “маланговцев”, им сегодня крепко досталось, не так как духам, но все-таки досталось. Сами мы снялись и в крепость поехали.
Неделю, во всем уезде, в каждом кишлаке шли похороны. Сколько полегло духов, я не знаю, но Фаиз Мамат опять ушел. С нашей стороны потерь не было, и это больше всего радовало!
Сегодня воскресенье, бойцов нашей 25-ой заставы ждет традиционное мероприятие, под названием «Спортивный Праздник». В принципе все как в пословице: «Для солдата праздник, что для лошади свадьба — грива в цветах, а жопа в мыле.»
Каждое воскресенье мы бегаем, тягаем гири, стреляем из автомата, и конечно, бокс. У меня сложилось такое впечатление, что из-за бокса это мероприятие и стало любимым развлечением наших офицеров. Противники выбираются путем лотереи, в шапку кидаются бумажки с фамилиями всех бойцов имеющихся в наличии. Те, кто стоит на посту, тем положена индульгенция, просто вытягивается из шапки другая бумажка. Выбирается восемь пар, и хлещутся они между собой до полной победы одного из участников, то есть, кто на ногах остался, тот и победитель, он и проходит в следующий круг. Олимпийская система в действии. Я еще ни разу не выходил в «круг», вернее не в «круг», а на волейбольную площадку внутри нашей крепости у кишлака Рустамкалай. Вообще-то это не совсем волейбольная площадка, просто гарнизонный плац перегорожен волейбольной сеткой, но в волейбол играть не получилось, обуви, кроме тяжелых ботинок нет, а босиком не очень то и попрыгаешь, земля раскаляется так, что на ступнях появляются волдыри от ожогов. В общем и целом идея с волейболом провалилась, но сетку снимать не стали, не мешает, и ладно.
Мне сегодня в очередной раз повезло, не зря я всю предыдущую неделю собирал доски и выпрямлял гвозди. Удалось быстро сколотить деревянный щит для ростовой мишени и меня определили в «стрелки». Кроме того недавно старший лейтенант Троцевский убедился в моей неплохой стрелковой подготовке. Предыдущие несколько раз я тоже стрелял, занимал вторые и третьи места из пяти групп. Связисты, артиллеристы и три взвода пехоты. Вроде бы все нормально, но однажды Троцевский решил из моего автомата отстреляться. Все бы ничего, но на моем стволе не было мушки, отломил я ее, когда пытался отогнуть и исправить прицел. Автомат мне достался не новый, а предыдущий хозяин пристрелял его под себя и зубилом заклепал прицел, чтобы случайно не сбился. Мушку он видимо потом погнул, стволом неудачно, наверное, ткнул куда-то, ну а мне надоело все время упреждение давать, вот и решил немного пенек мушки назад отогнуть, но отломил. Так и стрелял потом, как из мушкета целился по стволу, но попадал! Троцевский, увидев такое безобразие, стрелять расхотел и со следующей «ленточкой» привез мне запасную мушку, которую я с радостью и поставил на место сломанной. На удивление, мне даже не пришлось становиться «спутником» за порчу оружия. У нас на посту любая провинность «лечилась» бегом с полной боевой выкладкой. Бегали по дорожке, вокруг крепости. Я однажды подсчитал, что в круге было 365 метров, как дней в году. Тридцать кругов вокруг крепости — приблизительно десять километров. Артиллеристы бегали с двумя 120-ти миллиметровыми минами, по 16 килограмм каждая, а пехота носилась с груженым рюкзаком РД-45 и бронежилетом, количество «броников» доходило до трех штук, в зависимости от виновности пациента. Каждый день, кто-нибудь, да бегал, чаще всего выходили на орбиту группами по три — четыре человека.
При занятии призового места, бойцу полагался приз. Одна, две или три банки сгущенки, в зависимости от достижений, а занявший последнее место, тоже не был обойден вниманием, он украшал собой пейзаж, пробегая положенные ему тридцать кругов вокруг крепости….
Нынешнее воскресенье оказалось какое-то особенное. Во первых, перед началом мероприятия, рядом с крепостью собрался митинг с местными жителями. Какие-то седобородые старцы жались к дувалам, видимо местные активисты, которые недавно заявились в крепость с петицией к нашим командирам, о недопустимом поведении их подопечных и просили запретить нам ходить по форме номер раз — трусы, берцы, панама и конечно ремень, какой же солдат без ремня! Наши еще умудрялись из форменных трусов плавки делать, подворачивали всю свободно болтающуюся ткань к резинке, так и ходили. Основные претензии местных декхан сводились к тому, что женщины перестали работать. Всеми правдами и неправдами они сбегали к ближайшему от нас дувалу и, спрятавшись за ним, украдкой подсматривали за нами. В общем, аксакалы требовали прекратить разврат. Командиры посмеялись, но запретили выходить на открытое место без х\б. Правда запрет долго не продержался. Ну, невозможно работать в такую жару одетым! Стены внешнего дувала тоже немного подняли. Со стройматериалом там очень просто, отломил кусок сухой глины, обмазал жидкой, вместо цемента, и следующий кусок укладываешь, все берешь тут же под ногами. Тут все дома так построены, в том числе и наша крепость….
Виновницы скандала, закутанные с ног до головы, тоже кучковались возле дувала, и все вместе из под паранджи зыркали глазами.
Замполит с переводчиками втирали что-то о русско-афганской дружбе, об апрельской революции, о помощи СССР для Афганистана, потом ништяки какие-то раздавали, мелочь, но приятно.
После торжественной части был концерт, артистов никаких не было, выступали сами. В основном терзали гитару. Удивил Миша Кондаков. Точно не помню, но, кажется он….
Я тогда впервые услышал эту песню, сильно получилось, аж до печенок достало, и, кажется не только меня.
После песен афганцы разошлись, но не все. Маланговцы, местный царандой — народная милиция, решили на соревнование по подъему гири, выставить своего «батыра», тем более, что командир расщедрился, и сообщил, что за победу в подъеме тяжестей, призом будет трехлитровая банка консервированного сливочного масла. По местным меркам очень приличный приз. «Батыр» впечатлял своими размерами и был полностью уверен в победе. Нормальная голова казалась маленькой на конусообразном теле. По объему он превосходил любого из нас раза в два — три. Это учитывая, что все афганцы, как правило, жилистые и худосочные. Сопровождали его болельщики и фанаты этого героя, в количестве четырех человек. Чтобы все было без обмана, выступать ему разрешили самым последним, когда был известен лучший результат. Лучшим среди наших бойцов оказался Андрей Филипов, заряжающий нашей НОНЫ. Спокойный и неконфликтный парень из уральского города Верхний Уфалей. Толкнул двухпудовку раз пятьдесят и посчитал, что этого достаточно….
Мы все напряженно смотрели, как подходит к гире человек-гора. Вот он присел, ухватился за ручку, и на лице его отразилось несказанное удивление, когда он захотел ее поднять. «Батыр» отпустил гирю и, сказав своей свите, что он нынче не в форме, гордо удалился…. Банка масла так и осталась у нас на кухне.
На стрельбище я опять не занял первого места, но свои две банки сгущенки честно заработал. После нас, отцы-командиры, решили пострелять из АГС-17 «Пламя». Это автоматический станковый гранатомет, мощная штука! Все мишени в щепки! Опять нужно досточки собирать….
Наконец вернулись бегуны на десять километров, вместе с боевым охранением на БТРе. Бежали они пять километров по дороге в сторону заброшенного кишлака, затем обратно в крепость. Кросс совсем не мирного времени. В рюкзаках двойной боекомплект, каски, бронежилеты, на шее автомат. Все по-взрослому. За местностью из БТРа, сквозь прицел наблюдают, чтобы не обидел никто спортсменов, но вроде все обошлось. Теперь немножко времени на отдых и главное событие дня, жеребьевка и бокс.
Народ расселся вдоль стен, залез на покатые крыши и приготовился к зрелищу. Офицеры расселись отдельно, возле колодца, прямо напротив арены. И началось!
Первая пара изрядно всех повеселила. Вышли наш Вася Рыжиков и Девятайкин из пехоты. «Девятка» худенький и с виду субтильный, а Васька — кровь с молоком, крепенький и жутко волосатый, да еще рыжеватый, под стать фамилии. Ну, типичный русский молодец! Бил он так же по-русски, с размаху. Главное под его размашистый удар не попасть! Но «Девятка» молодец! Где пригнется, где увернется и сам отвечает резко и профессионально. Наш Вася был уже в приличном нокдауне и махал руками, как мельница, кажется, не видя противника, когда «Девятка» двумя точными ударами положил его на землю. Бой окончен!
Когда Девятайкина спросили, где он научился так драться, он сказал, что дома он был мастер спорта по боксу в наилегчайшем весе. Здесь же его никто о боксе не спрашивал, поэтому он и молчал.
Затем свои бумажки вытащили Андрей Филипов и Юра Чернявский. Оба выиграли. Юрка, похоже, решил мстить всем дедам и дрался отчаянно, несмотря на разбитое в кровь лицо. К тому времени он был так «дедами» замордован, что я боялся, как бы он не сорвался и не пристрелил кого-нибудь к чертовой матери, особенно Кольку Мещерякова, тот больше всех измывался. История простая произошла. Когда нас молодых в крепость привезли, Юрке «деды» доверили носить дембельскую кассу, как самому ответственному из нас четверых. Он и носил их в кармане, пока однажды деньги не пропали. Просто исчезли. Юрка запаниковал и сразу не сказал дембелям, что денег нет, а потом было поздно. Цепь событий, спустя две недели восстановить было невозможно. Так бы по горячим следам выяснили кто, где находился и, что делал. Нашли бы, или, по крайней мере, подозреваемые появились…. Деньги потом нашлись и вор признался, но что это Юрке стоило, он один только знает! Украл деньги член его экипажа, а Чернявский был командиром орудия. Звали эту гниду Сергей Черных, Юрка ненадолго отвлекся на помывку и не уследил, как Черных вытащил чеки ВПТ из нагрудного кармана лежащего «хебчика». Свою добычу он тут же спрятал внутри машины. Привязал к рулончику денег нитку и опустил за бронелисты, а кончик нитки привязал и замаскировал. Если не знать, никогда не догадаешься!
Деньги нашел Миша Котов, механик-водитель Юркиного экипажа. Он был старше нас на год, но генеральную уборку машины не доверял никому. И вот, наводя лоск, и возюкая чистой тряпочкой по стенкам он обнаружил какой-то волосок, присмотрелся — ниточка! Решил оторвать, а к ней привязано что-то. Потянул за ниточку, а на конце ниточки — рулончик. В рулончике же, деньги. Все двести чеков.
В экипаже было три человека. Один нашел, другой потерял, а третий украл. Черных, кстати, сразу признался и рассказал, как планировал, как ждал удобного момента и не упустил своего шанса.
Черных оказался довольно скользкой рыбиной, мы его даже как следует, не наказали, так, поколотили чуть, чуть. Гонор с него слетел, но спрогнозировав свою дальнейшую судьбу, он умело «сделал ноги». Открыл в себе талант парикмахера и, сблизившись с замполитом, через неделю исчез из части с ближайшим конвоем. Больше мы его не видели.
Прошло уже семь боев и, командир опять полез в шапку с именами. Вытащил бумажку и прочитал: «Верхоломов Сергей!». Это наш повар, все зовут его Сава, не знаю почему. Товарищ он крупный, даже шкафообразный. Интересно кто с ним в паре будет? Рука командира опять нырнула в шапку и я услышал. «Кузнецов Игорь, артиллерия!». Черт! Черт! Черт!!!
Я еще не поднялся, а народ уже кричал на все лады: «Сава! Мочи!!!» — поддерживал своего любимца. Нам натянули перчатки, и мы вышли в круг. Сава добродушно улыбается и изображает удары, не очень резкие, я уворачиваюсь. Затем я, изобразив пару обманных, несколько раз попадаю ему в голову, зря я это сделал. У Савы на глаза, будто пленка красная упала. Куда исчезло его благодушие? Я уже бегаю по всей площадке, но пока уклоняюсь и отмахиваюсь. Вдруг, искры из глаз и я вижу мелькнувшую стену крепости. Удар спиной о какой-то предмет и меня засыпало дровами. Это я в поленницу у стены влетел. Нужно было лечь и лежать, а я перекатился и поднялся. Стою, а земля качается. Слышу только «Сава! Мочи!!!». Начал я тупо бегать от Савы, чтобы и в самом деле не замочил. Глаза, то я его помню, в них я для себя ничего хорошего не прочитал.
Кажется, моя беготня длилась вечность. Поднырнув под волейбольную сетку, я оглянулся и увидел, что Сава сунулся за мной и очень удачно подставился. Совсем не по-боксерски, внешней стороной руки, наотмашь снизу вверх я, что есть силы, впечатал Саве в челюсть. Бой тут же остановили. Чего ждали, спрашивается?