Вот, это да!!! Сегодня кажется блуждающий день сбывшихся желаний! Дедушка Ашот снова спускается к нам, и несет огромное блюдо с горой темно-желтого цвета. Неужели плов! Точно плов!
— Кушайте воины. Перед отправкой поезда я к вам опять подойду, поднос заберу.
— Дедушка Ашот, а почему Вы к нам подошли? Состав ведь длинный, народу много.
— Так как к гостям не подойти! Вы прямо напротив моих ворот остановились. Кушайте!
— Спасибо!
У узбекского плова есть одно свойство. Им невозможно наесться. Уже и косопузие заработал, а все равно еще хочется! Догадываясь об этом, мы отделили часть плова в кастрюльку для командира и начали праздник живота….
Мы почему-то очень медленно едем, постоянно останавливаемся, ждем на запасных путях. При остановках мы с Борькой по ночам стали нести караул. Стоим по очереди возле «НОНы», на платформе с автоматами и вяло переругиваемся с соседями. Соседи у нас тоже едут в Чирчик на выставку, везут какую-то здоровенную трубу, говорят, что это атомный миномет. Врут, наверное. Они сами по себе агрессивные или это на нас у этих минометчиков аллергия. До рукопашной пока не доходит, но нервирует.
При очередной остановке, мы даже съехали с платформы, и остановились на пустыре возле вокзальной площади какого-то городка. Большой городок и вокзал солидный. Теплушку нашу куда-то отогнали, и ночевать нам негде. Придется делать большой костер, но это задача решаемая. Мы нашли в кустах несколько рваных покрышек. Они горят жарко, но уж очень сильно воняют.
Ярсак посмотрел на нашу подготовку к ночевке и опять куда-то ушел. Наш сержант по этому поводу сильно возбудился и побежал на привокзальную площадь за пивом. Бочка там стояла, и очередь страждущих имелась. Примчался он с двумя полными чайниками, для ночных посиделок должно было хватить. Не хватило. На огонек из полыхающих покрышек собралось слишком много солдат. Даже атомные минометчики пришли с гитарой и не скандалили. Праздник удался…. Когда среди ночи кончилось пиво и молодое вино принесенное гостями, Михайлова озарило…. На площади же бочка с пивом простаивает бездарно!!! Давно сказано, что русский человек не имеет четкого плана, он страшен своей импровизацией…. Подлез наш сержант под 400 литровую бочку и как-то пробил снизу дырку. Заправил всю имеющуюся посуду «жидким хлебом» и пошел дальше праздновать. Мне этот бедлам быстро надоел, так и несло от этой ситуации неприятностями. Поэтому я залез внутрь «НОНы», вроде как для охраны. Ночью подморозило, и я уснул на месте наводчика. Зря я это сделал, потому, что ноги замерзли и одеревенели. Утром послышался стук по броне. Я вылез из люка и увидел нашего лейтенанта. Когда спрыгнул с брони вниз, ноги как-то странно хрустнули. Чуть не упал. Доложился, что все хорошо, происшествий не было….
— Чайку подогрей!
— Сейчас!
Приспособил чайник над, почти потухшим, костром и ополоснул кружку. Наш сержант проснулся и с ужасом уставился на наливающего себе кружку лейтенанта. Он-то прекрасно знал, что в чайнике кипело пиво…. Ярсак отхлебнул…. У него вообще очень выразительное лицо…. По этому лицу мы свое будущее прекрасно прочитали.
— Без происшествий, говоришь? Это радует….
Ладно, все потом, сейчас грузимся, через час выезжаем.
Когда, закрепив «НОНу», стояли на платформе, мы заметили нездоровую суету на площади и очень много белой пены на асфальте возле бочки. Все бегали, кричали, потом неожиданно стали показывать на нас пальцами…. Тут состав дернулся и мы поехали.
— Чего, это они?
— Да, я вчера забыл дырочку заткнуть…. Вот пиво и вытекло….
Да-а-а!!! Русский солдат плоть от плоти своего народа, отсутствие плана, только усиливает разрушительную силу импровизации….
Приехав в Чирчик, мы остановились в какой-то воинской части. У меня начали болеть ноги, которые я отсушил, когда прыгал с брони. Весь день я провалялся на матрасе в пустой казарме, Борька мне даже в котелке ужин принес. Ярсак уехал на «НОНе» на аэродром ставить машину на выделенное нам место. Завтра с утра пройдет выставка военной техники для высшего командного состава, на которую мы, собственно говоря, торопились.
Вечером появился Мазуров, которого мама сдала взводному с рук на руки. Теперь наш экипаж полностью укомплектован, можем выстроиться перед орудием и не выделяться недокомплектом личного состава. Наша функция чисто декоративная, все, что нужно будет, по орудию, Ярсак сам расскажет и покажет. Так все и произошло. Вся взлетная полоса была занята различной военной техникой и столиками с ручным оружием. Нам досталось место между столиком с ПЗРК «Стрела», и высоченной «дурой», действительно оказавшейся ядерным минометом. Правда, боеприпас настоящий они не привезли, выставили макет, выкрашенный в черный цвет.
Когда группа товарищей в лампасах дошла до нас, один из них удивил нас вопросом.
— Какая скорострельность вашей зенитки?…
Я не понял, генерал так пошутил, затупил или это приглашение начать рассказ о нашем орудии. Конечно, взводный задрал ствол почти вертикально, да и смотрится наше «изделие 2С9» не очень хищно, но установка «Град» тоже смотрится как грузовик. Никто при этом пренебрежения не высказывает….
Наш взводный резко взбодрился и начал рассказ, почти рекламную презентацию. Наверное, тоже обиделся за свое орудие. Лейтенант рассказал, что дальность стрельбы штатным снарядом почти девять километров, а специальным активно-реактивным снарядом 12,5 километров. Мощность взрыва штатного 120 миллиметрового снаряда сопоставим с разрывом гаубичного 152 миллиметрового снаряда. Эта же пушка может стрелять всеми 120 миллиметровыми минами, кроме итальянских. Машина новая, всего два года, как пошла в войска. Сконструирована она специально для ВДВ и может десантироваться с парашютом. Плавать тоже она может и «НОНА» — это аббревиатура, которое расшифровывается как Новейшее Орудие Наземной Артиллерии…. Генералы речью вроде бы впечатлились, попросили Ярсака опустить и поднять ствол, потом прошли дальше.
После генеральского осмотра, никто технику не убирал, и появилась возможность самим пройти по рядам, что мы с Борькой и сделали. Впечатлили вертолеты, особенно «Крокодил» — Ми-24. Под ним столько оружия и оборудования было сложено…. Да и вид очень хищный. У столиков с оружием потолкались, хозяева, правда, в руки ничего не давали, боялись, что уведут, наверное. Короче, все было очень интересно, жаль, что долго я ходить не мог, ноги все сильнее болели….
Все! Задачу выполнили, постояли возле орудия, теперь едем назад в Фергану. Вагон тот же, обязанности, правда, теперь, немного другие. Не выхожу я теперь из теплушки, на улице мне делать нечего. Отсушеные ноги опухли до колен и в сапоги больше не влезают. Хожу теперь в каких-то пляжных тапочках, ноги мерзнут, но это лучше чем босяком по холодным доскам. Моим инструментом теперь являются топор и поварешка. Рублю дрова и готовлю пищу. Из еды у нас лапша с тушенкой и чай. Печка постоянно топится и на ней все время, что-нибудь булькает. Так, что готовка еды это рутина. Зато рубка дров требует творческого подхода….
Однажды Борька принес длинные и ровные хлысты. Мне их требовалось нарубить, собрать и сложить в поленницу возле стенки вагона. В процессе махания топором заметил, что некоторые обрубки летят куда нужно. Мысль пошла дальше, ведь если пристреляться, то можно исключить целых два пункта из списка, а именно собрать и сложить. Ведь из-за проблем с ногами, эти два пункта для меня самые трудные. Ну, поехали!..
Отвлекла меня от творческого процесса необычная тишина в нашем вагоне. Оборачиваюсь, и вижу круглые глаза всей нашей «банды». Даже дыхание затаили, смотрят, как отрубленные полешки вылетают из под топора, и, сделав оборот в воздухе, складываются в поленницу…. Вот, заразы! Сбили с прицела. Хорошо, что уже все почти переколол. Сколько потом не пробовал повторить это действо, ничего не выходило. Ушло, то медитативное состояние, когда я чувствовал, куда полетит отрубленная ветка и, стоя на коленках, мог, поворачивая хлыст прицельно метиться.
На свои проблемы с ногами я не сильно жаловался. Болят и болят, но как болят, не говорил. Сидим вечером вокруг печки и ужинаем. Печка открыта и изображает камин. Как говорится, можно вечно смотреть на открытый огонь, текущую воду и как другие работают. Сидим, треплемся и усиленно работаем ложками, вдруг из печки вылетает горящий уголек и падает мне на распухшую ногу. Руки у меня заняты, а дернуть ногой не могу, от резкого движения меня буквально простреливает, боль при этом гораздо сильнее. Ставлю котелок, и только потом рукой стряхиваю дымящийся кусочек.
— Ну, ты даешь!
— Теперь не думаешь, что я притворяюсь?…
За день до прибытия, поздно вечером, к нам в вагон ввалился атомный минометчик с гитарой. Достал он меня, но, по крайней мере, я узнал суть претензий, к нам всем, и ко мне в частности. Оказывается, мы неправильные десантники и не соответствуем его высоким представлениям о данном виде войск. Даже на подколки не реагируем, не бросаемся в рукопашную, разорвав на груди тельник. Короче, вертел он нас на винте всех скопом….
Взбесил он меня. Ноги болят, еле стою.
Настроение, и до прихода этого хлыща было ниже плинтуса…. Резко бью правой рукой в голову. Гитарист среагировать не успевает, и я костяшками попадаю ему по горлу. Хорошо, что я автоматически подшаг при ударе не сделал, ноги то болят…. Удар получился неожиданный и от облегчения, что не убил дурака, разразился целой тирадой….
— Надоел ты мне, ушлепок! Еще раз на горизонте появишься, гитарные струны на башке натянуты будут. Если понял, кивни…
— Пошел вон!
До самого конца пути гитарист не появлялся, видимо все претензии к нам оказались сняты.
После разгрузки Ярсак спросил меня.
— Прыгать будешь, или сразу в ПМП пойдешь?
Завтра последний день, парашюты уже уложены.
Я знаю, почему взводный интересуется моим мнением. Ему не нужно привозить из командировки ЧП. На мою сознательность давит. Не буду его разочаровывать….
— Прыгну. Ногам, кажется, немного лучше. Потом в больницу пойду.
Прыгнул. В этот раз я не пытался остаться на ногах, сразу упал на бок. Больно было, но уже даже привык. Подбежал Борька, радостный такой….
— Пойдем еще раз прыгнем! Парашюты остались. Пойдешь?