Не стесненный огромным маунтом Дримм вихрем пронесся по долине, успевая казалось везде и одним своим присутствием вдохновляя итак по-стахановски вкалывавших игроков и заготовок на еще более великие трудовые подвиги. Лишь зомби отнеслись к Главе клана без всякого пиетета и пялились на начальство своего начальства как на пустое место. А так роющий носом в поисках косяков Глава многое успел: успел поговорить с заведовавшим живыми стенами Айноном и снять с него стружку за то, что правая стена явно и заметно, даже на неискушенный взгляд, уступала левой, словами дело не ограничилось и ворчащему Крохобору вновь и вновь пришлось делиться энергией, спонсируя тут же включившегося в работу фейри; успел пообщаться с полностью вырезанным в творившейся в центре долины чехарде рейдом и еще двумя, что сумели обойтись без потерь и сейчас направлялись на отдых; перекинулся парой слов с отвечавшими за карьеры магами и вместе с ними порадовался, что на дне одного из карьеров забила вода. Наконец он миновал пространство между карьерами, оставив гигантский циркуль из двух укреплений позади.
Здесь на просторе тоже кипела жизнь, но, в отличии от муравейника у него за спиной, было гораздо спокойней и тише. Хотя это спокойствие и тишина были обманчивы, как, например, троица магов, которые будто бы ничего не делали и вообще походили на дачников, решивших жарнуть шашлычка, а на самом деле поддерживавших стену тумана, делившую долину пополам и ограждавшую их всех от жадных взглядов шаманов. Те многое бы отдали ради того чтобы хоть одним глазком взглянуть на то, что Драконы успели наворотить за эту ночь.
Дримм немного потрепался с дико скучавшими магами, затем отправился дальше и вскоре оказался на краю обширного, хоть и неглубокого котлована, где всем заправлял явно обрадовавшийся подошедшему фейри Шутник. Сам же котлован представлял из себя несколько выложенных друг на друге фигур, где нижняя была из пепла сожженных на руднике трупов, следующая из почти целых и лишь чуть обуглившихся костей, поверх костей лежали уже более менее целые жители долины, а в самом конце (то есть наверху) еще живые и стонущие гоблины, что орошали кровью из перерезанных глоток нижние слои -- в общем, как всегда водилось у некромантов, не самое аппетитное зрелище.
Встретили Главу Клана подозрительно хорошо, можно сказать с распростертыми объятиями и для начала отчитались о своих успехах, кстати весьма и весьма впечатляющих, а затем вывалили на резко поскучневшего Дримма кучу проблем и даже ни чуть не смущаясь, наябедничали на неспособных обеспечить беспрерывность процесса смежников. Дримм пообещал помочь и некоторое время с интересом наблюдал за их работой: основная группа делилась на две, первая из которых с помощью магии пробивала в вертикальной стене горы каверну, закладывала в нее взрывчатку, взрывала и с помощью горного инструмента равняла получившуюся дыру. Вторая же группа вновь закладывала в дыру взрывчатку и магический детонатор, заливала поверх давно используемую кланом липкую и быстро твердеющую смолу и запихивала огромную авоську с рубленным свинцом. Затем на максимально забитую в дыру авоську накладывалось заклинание паутины, что не давало тяжелому свинцу вырваться из липкого плена и снова лилась смола, а затем, когда паутина уже исчезала, но зато твердела смола, все маскировалось с помощью разнообразных и не повторяющихся чар. Работали группы быстро и за десяток минут успевали сделать не меньше трех таких закладок, а затем следовал вызывавший столько жалоб и ябед простой -- редкие группы заготовок, что таскали те самые авоськи и смолу, просто не успевали доставлять с рудника все необходимое и за десятью минутами ударной и продуктивной работы следовал почти такой же по времени период безделья, страшно зливший настроенных на хорошую работу минеров. Уже возвращаясь назад Дримм встретил группу из восьми заготовок, которые надрывая пупок тащили бочонок смолы и три авоськи, и понял -- соклановцев у стены ждет сюрприз и еще один повод для недовольства -- содержимым двух из трех авосек был уже не свинец, а камень.
Вернувшегося же на рудник фейри, тоже ждал сюрприз, ради разнообразия приятный: накрытый стол и довольная собой Дочка, что вроде бы и не нарушила приказ, но поступила как всегда по-своему, ради этого мобилизовав всех подвернувшихся ей под руку заготовок. Впрочем ругаться или отказываться фейри не стал -- утихший было на время голод вернулся с новой силой, и ведерный котелок заправленной мясом каши и краюха хлеба пришлись весьма кстати. Так что Дримм просто сел и под завистливыми взглядами проходивших мимо заготовок (и не только) в два счета умял и то, и другое, опять на какое-то время прибив разгоравшийся внутренний пожар. Через десяток минут довольный и сытый Дримм вместе с не менее довольной Василисой спускался по тоннелям вниз, спеша передать жгущую руку и не оставлявшую попыток подчинить его себе посылку. По мере приближения к нужному месту довольно пустынные в данном секторе помещения рудника совсем обезлюдели, а Дримм почувствовал странную и тяжелую ауру, она постепенно и неуклонно росла по мере его движения к цели. Сильно захотелось повернуть назад, и фейри пришлось приложить усилие, чтобы не поддаться этому чувству. А вот посоху в руках у него царящая вокруг гнетущая атмосфера явно пришлась по вкусу -- он стал сильнее и Дримму вместе с мечами становилось все трудней отражать его участившиеся попытки взять верх. Наконец Дримм словно бы переступил невидимую, но ощущаемую как холодный ветерок на коже границу и получил целый пучок сообщений :
Вы входите в зону проведения легендарного заклинания ''Взгляд Смерти'' -- если вы не маг Смерти, как минимум 3-его уровня овладения заклинаниями, немедленно покиньте зону проведения заклинания, если нет, то приготовьтесь к последствиям.
Вы входите в зону проведения легендарного заклинания ''Выдох Термеза'' -- живые -20 пунктов жизни каждую минуту (исключение некроманты).
Вы вошли на территорию проведения легендарного обряда ''Великий Подъем'' -- остановитесь и поверните назад -- вы можете умереть. У всех живых существ (кроме магов Смерти) -50 пунктов жизни каждую минуту, у всех созданий инферно, тьмы, стихий -30 пунктов жизни каждую минуту. Все школы магии кроме магии Смерти: - 28% к силе и продолжительности заклинаний, +40% к количеству затраченной на заклинание маны, 10% вероятности, что заклинание не сработает. Магия Смерти +20% ко всем параметрам.
Действует бонус ''Тысячи Очагов''.
И сразу же пошли более оживленные места, хотя слово ''оживленные'' в данном конкретном случае было не очень уместным: целеустремленно ходили разнообразные представители нежизни, валялись по углам еще не оживленные тела, откуда-то слышались крики и вопли еще живых, резко и сильно пахло благовониями и ингредиентами зелий, а также кровью, чей терпкий густой вкус все же пробивался через не помогавшую блокаду.
Совершенно внезапно ''любующийся'' интерьерами Дримм почувствовал неладное за спиной, обернулся и мгновенно подхватил сползавшую по стеночке Дочку. Питомица была без сознания, кожа ее позеленела, а на губах выступила кровь. Фейри мгновенно понял, что происходит и с питомицей на руках стремительно бросился назад к незримой границе, что отделяла мир живых от находящегося здесь филиала мира мертвых.
Большой Рудник, жилые помещения.
Четвертый час ночи четвертого дня с момента вторжения клана Красного Дракона в Гоблинские горы.
Дримм.
Тогда фейри все же успел и пересек границу раньше чем случилось непоправимое (в случае пета не такое уж и непоправимое, но все равно неприятно) и неожиданно сомлевшая и кулем повисшая у него на руках Василиса отделалась лишь кровью из носа и временным упадком сил. Как только Дримм покинул смертельную для питомицы зону, то тут же постарался ей помочь, подобно настоящему родителю чуть ли не как курица над яйцом квохоча над аккуратно положенной на плащ Василисой, и лишь после того как убедился, что с ней все будет в порядке, неожиданно понял, как сильно он испугался за нее. Понял и вновь испугался, но теперь яркости и необычности своих чувств -- никогда он не испытывал ничего подобного, и это на самом деле пугало не особо пугливого фейри. Да, он сразу же при появлении Дочки почувствовал с ней странную связь, похожую, но все же сильно отличавшуюся от подобной связи с Послушным и Ворошиловым. Дримм списывал ее на разумность нового питомца и будто бы принял ее игру: ему было приятно и он испытывал какое-то удовольствие, когда она называла его ''отцом'', но в глубине души он всегда думал, что это только игра, по крайней мере до этого момента -- даже зная, что в самом худшем случае ей грозит лишь суточный отдых, он испугался за нее как настоящий, а не липовый отец пугается за своего ребенка.
Очнувшаяся и вернувшая силы Дочка была в ярости и как только оказалась на ногах, попыталась тут же рвануть в вырубившую ее зону красным и казалось кипящим от злости метеоритом. Несколько растерянный от нежданного открытия Дримм еле-ели сумел ее остановить и немного успокоить, а затем действительно как родитель более подробно и быть может несколько надоедливо расспросил ее о самочувствии и, не желая рисковать понапрасну, приказал ей ждать его возвращения здесь. Ради разнообразия Дочка просто подчинились и осталась ждать его за границей опасной для нее зоны. Все время до возвращения отца она , как тигр в клетке, ходила взад-вперед перед незримой границей и то мучила свою любимую игрушку, яростно чуть ли не как кистенем орудуя йо-йо, а то заменяла ее мечем и вертела двуручник как легкий прутик одной рукой. Дочка разозлилась не на шутку и старалась придумать не запрещенную отцом кару для устроивших все это некромантов и в конце концов, благодаря логике еще дальше стоящей от нормальной чем женская, придумала, решив увести парня у, по ее мнению, виновной в нанесенном уроне Туллиндэ.
Где находится Туллиндэ? В этом первостепенном вопросе Главу Клана просветил встреченный по пути некромант, что конвоировал еще живых (ненадолго) и словно бы спящих наяву, но в тоже время способных идти гоблинов. Помощь его была не лишней, хотя Дримм справился бы и так-- почуявший близость хозяйки посох в буквальном смысле рвался из рук, как компас указывая нужное направление. Несколько пройденных коридоров и залов, и уже морально готовый ко всему, да и в общем-то не раз бывавший и работавший в подобных местах Дримм очутился в лаборатории безумного ученого, морге и разделочном цеху мясокомбината -- именно так выглядело рабочее место Королевы Мертвых и дюжины некромантов под ее началом. Сейчас все усилия без пяти минут Длани Смерти (Туллиндэ) были сосредоточены на очередной порции кровавых стражей ее имени и несмотря на желание посоха, причинявшего фейри почти физическую боль и словно бы жгущего руку даже сквозь перчатку доспеха, отвлекать занятую делом некромантку Дримм не стал, а использовал эту возможность для экскурсии и осмотра передовых достижений некротического хозяйства.
Первыми его внимание привлекли 20 почти обычных ходячих скелетов похожих на основное и самое первое творение начинающих некромантов. Достоинством таких вот призываемых из воздуха (правила вирт-мира) скелетов перед доступными позже зомби было, как уже говорилось ранее, ненужность материалов, то бишь тела, более-менее нормальная скорость и координация (с этим у зомби начальных уровней были мягко сказать проблемы), более-менее приятный вид и отсутствие запаха, а также четкое время существования, чем зомби, творимые из самого разного материала, похвастаться не могли. Эти же конкретные скелеты хоть при беглом взгляде и напоминали тех самых начальных, но при более внимательном осмотре не имели с ними ничего общего. Основным отличием был рост и странные пропорции костей, сильно отличавшиеся от стандартных, словно списанных со школьных анатомических пособий костяков: Дримм скорей не понял, а догадался, что так наверное должны выглядеть неестественно вытянутые скелеты гоблинов, едва заметные трещинки в костях подтверждали его теорию. Вторым отличием, также не прошедшим мимо его внимания, стали глаза, горящие синим и режущим взгляд светом. Ну и третьим было то, что они держали в руках -- что-то вроде посохов из очищенного от плоти позвоночного столба и черепа-навершия, причем глаза черепов сияли таким же огнем, как и глаза державших их более комплектных костяшек. Мало того, насаженные на основу из позвоночника искореженные магией черепа проявили даже больший интерес к осматривающему их гостю и в отличии от своих более целых собратьев слегка поворачивались и следили за заметившим их внимание фейри.
Дримм применил опознание, но не очень прояснил ситуацию -- навык выдал насчет костяков нейтральное, но все же многообещающее ''Маги'' и оставил больше вопросов чем ответов. В остальном Дримм не увидел ничего нового: обычные зомби, как и те что работали носильщиками руды или ударно горбатились наверху; еще живые, но парализованные гоблины, с диким ужасом в глазах, ожидающие своей судьбы; оборудование и отходы производства, в виде пустых склянок и непонятных комков окровавленной плоти и все в том же духе. Пара соседних с лабораторией залов были забиты уже готовыми и ждущими только приказов стражами, что проигнорировали заглянувшего мельком фейри. Осмотреть все остальное он не успел-- очередная партия бодро соскочила со столов и, шлепая босыми и окровавленными ногами по не менее забрызганному полу, целеустремленно направилась к нему, а вместе со своими созданиями к Главе клана не менее целеустремленно шла Туллиндэ, девушка была в хорошем настроении и энергично вытирала забрызганные кровью руки какой-то тряпкой.
''Холм'' встретил Дримма и его компанию привычной прохладой и тишиной, а так же унылой бессмысленной рожей одного из той экспериментальной пятерки големов (искусственно созданных созданий), что так и не стали заменой заготовкам. Этот вот конкретный, выглядевший как мускулистый мужик с неестественно белой холодной как у трупа кожей, красными глазами и полным отсутствием волос на башке был приспособлен как охранник имеющейся в Холме тюрьмы и надо сказать, что довольно неплохо справлялся со своими функциями, хотя истины ради, стоит все же упомянуть, что до сегодняшнего дня фейри не слишком его загружал, но сейчас голему пришлось потрудиться и ударной работой искупить многие месяцы тупого безделья. Впрочем надо отдать ему должное -- справился он на отлично и с минимальной помощью со стороны Дримма и его питомицы: САМ, согласуясь с какими-то своими представлениями, распределил гоблинов по четырем наличным камерам и вновь уселся в закутке тюремщика, привычно тараща красные бессмысленные буркала в стену.
Не стесненный огромным маунтом Дримм вихрем пронесся по долине, успевая казалось везде и одним своим присутствием вдохновляя итак по-стахановски вкалывавших игроков и заготовок на еще более великие трудовые подвиги. Лишь зомби отнеслись к Главе клана без всякого пиетета и пялились на начальство своего начальства как на пустое место. А так роющий носом в поисках косяков Глава многое успел: успел поговорить с заведовавшим живыми стенами Айноном и снять с него стружку за то, что правая стена явно и заметно, даже на неискушенный взгляд, уступала левой, словами дело не ограничилось и ворчащему Крохобору вновь и вновь пришлось делиться энергией, спонсируя тут же включившегося в работу фейри; успел пообщаться с полностью вырезанным в творившейся в центре долины чехарде рейдом и еще двумя, что сумели обойтись без потерь и сейчас направлялись на отдых; перекинулся парой слов с отвечавшими за карьеры магами и вместе с ними порадовался, что на дне одного из карьеров забила вода. Наконец он миновал пространство между карьерами, оставив гигантский циркуль из двух укреплений позади.
Здесь на просторе тоже кипела жизнь, но, в отличии от муравейника у него за спиной, было гораздо спокойней и тише. Хотя это спокойствие и тишина были обманчивы, как, например, троица магов, которые будто бы ничего не делали и вообще походили на дачников, решивших жарнуть шашлычка, а на самом деле поддерживавших стену тумана, делившую долину пополам и ограждавшую их всех от жадных взглядов шаманов. Те многое бы отдали ради того чтобы хоть одним глазком взглянуть на то, что Драконы успели наворотить за эту ночь.
Дримм немного потрепался с дико скучавшими магами, затем отправился дальше и вскоре оказался на краю обширного, хоть и неглубокого котлована, где всем заправлял явно обрадовавшийся подошедшему фейри Шутник. Сам же котлован представлял из себя несколько выложенных друг на друге фигур, где нижняя была из пепла сожженных на руднике трупов, следующая из почти целых и лишь чуть обуглившихся костей, поверх костей лежали уже более менее целые жители долины, а в самом конце (то есть наверху) еще живые и стонущие гоблины, что орошали кровью из перерезанных глоток нижние слои -- в общем, как всегда водилось у некромантов, не самое аппетитное зрелище.
Встретили Главу Клана подозрительно хорошо, можно сказать с распростертыми объятиями и для начала отчитались о своих успехах, кстати весьма и весьма впечатляющих, а затем вывалили на резко поскучневшего Дримма кучу проблем и даже ни чуть не смущаясь, наябедничали на неспособных обеспечить беспрерывность процесса смежников. Дримм пообещал помочь и некоторое время с интересом наблюдал за их работой: основная группа делилась на две, первая из которых с помощью магии пробивала в вертикальной стене горы каверну, закладывала в нее взрывчатку, взрывала и с помощью горного инструмента равняла получившуюся дыру. Вторая же группа вновь закладывала в дыру взрывчатку и магический детонатор, заливала поверх давно используемую кланом липкую и быстро твердеющую смолу и запихивала огромную авоську с рубленным свинцом. Затем на максимально забитую в дыру авоську накладывалось заклинание паутины, что не давало тяжелому свинцу вырваться из липкого плена и снова лилась смола, а затем, когда паутина уже исчезала, но зато твердела смола, все маскировалось с помощью разнообразных и не повторяющихся чар. Работали группы быстро и за десяток минут успевали сделать не меньше трех таких закладок, а затем следовал вызывавший столько жалоб и ябед простой -- редкие группы заготовок, что таскали те самые авоськи и смолу, просто не успевали доставлять с рудника все необходимое и за десятью минутами ударной и продуктивной работы следовал почти такой же по времени период безделья, страшно зливший настроенных на хорошую работу минеров. Уже возвращаясь назад Дримм встретил группу из восьми заготовок, которые надрывая пупок тащили бочонок смолы и три авоськи, и понял -- соклановцев у стены ждет сюрприз и еще один повод для недовольства -- содержимым двух из трех авосек был уже не свинец, а камень.
Вернувшегося же на рудник фейри, тоже ждал сюрприз, ради разнообразия приятный: накрытый стол и довольная собой Дочка, что вроде бы и не нарушила приказ, но поступила как всегда по-своему, ради этого мобилизовав всех подвернувшихся ей под руку заготовок. Впрочем ругаться или отказываться фейри не стал -- утихший было на время голод вернулся с новой силой, и ведерный котелок заправленной мясом каши и краюха хлеба пришлись весьма кстати. Так что Дримм просто сел и под завистливыми взглядами проходивших мимо заготовок (и не только) в два счета умял и то, и другое, опять на какое-то время прибив разгоравшийся внутренний пожар. Через десяток минут довольный и сытый Дримм вместе с не менее довольной Василисой спускался по тоннелям вниз, спеша передать жгущую руку и не оставлявшую попыток подчинить его себе посылку. По мере приближения к нужному месту довольно пустынные в данном секторе помещения рудника совсем обезлюдели, а Дримм почувствовал странную и тяжелую ауру, она постепенно и неуклонно росла по мере его движения к цели. Сильно захотелось повернуть назад, и фейри пришлось приложить усилие, чтобы не поддаться этому чувству. А вот посоху в руках у него царящая вокруг гнетущая атмосфера явно пришлась по вкусу -- он стал сильнее и Дримму вместе с мечами становилось все трудней отражать его участившиеся попытки взять верх. Наконец Дримм словно бы переступил невидимую, но ощущаемую как холодный ветерок на коже границу и получил целый пучок сообщений :
Вы входите в зону проведения легендарного заклинания ''Взгляд Смерти'' -- если вы не маг Смерти, как минимум 3-его уровня овладения заклинаниями, немедленно покиньте зону проведения заклинания, если нет, то приготовьтесь к последствиям.
Вы входите в зону проведения легендарного заклинания ''Выдох Термеза'' -- живые -20 пунктов жизни каждую минуту (исключение некроманты).
Вы вошли на территорию проведения легендарного обряда ''Великий Подъем'' -- остановитесь и поверните назад -- вы можете умереть. У всех живых существ (кроме магов Смерти) -50 пунктов жизни каждую минуту, у всех созданий инферно, тьмы, стихий -30 пунктов жизни каждую минуту. Все школы магии кроме магии Смерти: - 28% к силе и продолжительности заклинаний, +40% к количеству затраченной на заклинание маны, 10% вероятности, что заклинание не сработает. Магия Смерти +20% ко всем параметрам.
Действует бонус ''Тысячи Очагов''.
И сразу же пошли более оживленные места, хотя слово ''оживленные'' в данном конкретном случае было не очень уместным: целеустремленно ходили разнообразные представители нежизни, валялись по углам еще не оживленные тела, откуда-то слышались крики и вопли еще живых, резко и сильно пахло благовониями и ингредиентами зелий, а также кровью, чей терпкий густой вкус все же пробивался через не помогавшую блокаду.
Совершенно внезапно ''любующийся'' интерьерами Дримм почувствовал неладное за спиной, обернулся и мгновенно подхватил сползавшую по стеночке Дочку. Питомица была без сознания, кожа ее позеленела, а на губах выступила кровь. Фейри мгновенно понял, что происходит и с питомицей на руках стремительно бросился назад к незримой границе, что отделяла мир живых от находящегося здесь филиала мира мертвых.
Большой Рудник, жилые помещения.
Четвертый час ночи четвертого дня с момента вторжения клана Красного Дракона в Гоблинские горы.
Дримм.
Тогда фейри все же успел и пересек границу раньше чем случилось непоправимое (в случае пета не такое уж и непоправимое, но все равно неприятно) и неожиданно сомлевшая и кулем повисшая у него на руках Василиса отделалась лишь кровью из носа и временным упадком сил. Как только Дримм покинул смертельную для питомицы зону, то тут же постарался ей помочь, подобно настоящему родителю чуть ли не как курица над яйцом квохоча над аккуратно положенной на плащ Василисой, и лишь после того как убедился, что с ней все будет в порядке, неожиданно понял, как сильно он испугался за нее. Понял и вновь испугался, но теперь яркости и необычности своих чувств -- никогда он не испытывал ничего подобного, и это на самом деле пугало не особо пугливого фейри. Да, он сразу же при появлении Дочки почувствовал с ней странную связь, похожую, но все же сильно отличавшуюся от подобной связи с Послушным и Ворошиловым. Дримм списывал ее на разумность нового питомца и будто бы принял ее игру: ему было приятно и он испытывал какое-то удовольствие, когда она называла его ''отцом'', но в глубине души он всегда думал, что это только игра, по крайней мере до этого момента -- даже зная, что в самом худшем случае ей грозит лишь суточный отдых, он испугался за нее как настоящий, а не липовый отец пугается за своего ребенка.
Очнувшаяся и вернувшая силы Дочка была в ярости и как только оказалась на ногах, попыталась тут же рвануть в вырубившую ее зону красным и казалось кипящим от злости метеоритом. Несколько растерянный от нежданного открытия Дримм еле-ели сумел ее остановить и немного успокоить, а затем действительно как родитель более подробно и быть может несколько надоедливо расспросил ее о самочувствии и, не желая рисковать понапрасну, приказал ей ждать его возвращения здесь. Ради разнообразия Дочка просто подчинились и осталась ждать его за границей опасной для нее зоны. Все время до возвращения отца она , как тигр в клетке, ходила взад-вперед перед незримой границей и то мучила свою любимую игрушку, яростно чуть ли не как кистенем орудуя йо-йо, а то заменяла ее мечем и вертела двуручник как легкий прутик одной рукой. Дочка разозлилась не на шутку и старалась придумать не запрещенную отцом кару для устроивших все это некромантов и в конце концов, благодаря логике еще дальше стоящей от нормальной чем женская, придумала, решив увести парня у, по ее мнению, виновной в нанесенном уроне Туллиндэ.
Где находится Туллиндэ? В этом первостепенном вопросе Главу Клана просветил встреченный по пути некромант, что конвоировал еще живых (ненадолго) и словно бы спящих наяву, но в тоже время способных идти гоблинов. Помощь его была не лишней, хотя Дримм справился бы и так-- почуявший близость хозяйки посох в буквальном смысле рвался из рук, как компас указывая нужное направление. Несколько пройденных коридоров и залов, и уже морально готовый ко всему, да и в общем-то не раз бывавший и работавший в подобных местах Дримм очутился в лаборатории безумного ученого, морге и разделочном цеху мясокомбината -- именно так выглядело рабочее место Королевы Мертвых и дюжины некромантов под ее началом. Сейчас все усилия без пяти минут Длани Смерти (Туллиндэ) были сосредоточены на очередной порции кровавых стражей ее имени и несмотря на желание посоха, причинявшего фейри почти физическую боль и словно бы жгущего руку даже сквозь перчатку доспеха, отвлекать занятую делом некромантку Дримм не стал, а использовал эту возможность для экскурсии и осмотра передовых достижений некротического хозяйства.
Первыми его внимание привлекли 20 почти обычных ходячих скелетов похожих на основное и самое первое творение начинающих некромантов. Достоинством таких вот призываемых из воздуха (правила вирт-мира) скелетов перед доступными позже зомби было, как уже говорилось ранее, ненужность материалов, то бишь тела, более-менее нормальная скорость и координация (с этим у зомби начальных уровней были мягко сказать проблемы), более-менее приятный вид и отсутствие запаха, а также четкое время существования, чем зомби, творимые из самого разного материала, похвастаться не могли. Эти же конкретные скелеты хоть при беглом взгляде и напоминали тех самых начальных, но при более внимательном осмотре не имели с ними ничего общего. Основным отличием был рост и странные пропорции костей, сильно отличавшиеся от стандартных, словно списанных со школьных анатомических пособий костяков: Дримм скорей не понял, а догадался, что так наверное должны выглядеть неестественно вытянутые скелеты гоблинов, едва заметные трещинки в костях подтверждали его теорию. Вторым отличием, также не прошедшим мимо его внимания, стали глаза, горящие синим и режущим взгляд светом. Ну и третьим было то, что они держали в руках -- что-то вроде посохов из очищенного от плоти позвоночного столба и черепа-навершия, причем глаза черепов сияли таким же огнем, как и глаза державших их более комплектных костяшек. Мало того, насаженные на основу из позвоночника искореженные магией черепа проявили даже больший интерес к осматривающему их гостю и в отличии от своих более целых собратьев слегка поворачивались и следили за заметившим их внимание фейри.
Дримм применил опознание, но не очень прояснил ситуацию -- навык выдал насчет костяков нейтральное, но все же многообещающее ''Маги'' и оставил больше вопросов чем ответов. В остальном Дримм не увидел ничего нового: обычные зомби, как и те что работали носильщиками руды или ударно горбатились наверху; еще живые, но парализованные гоблины, с диким ужасом в глазах, ожидающие своей судьбы; оборудование и отходы производства, в виде пустых склянок и непонятных комков окровавленной плоти и все в том же духе. Пара соседних с лабораторией залов были забиты уже готовыми и ждущими только приказов стражами, что проигнорировали заглянувшего мельком фейри. Осмотреть все остальное он не успел-- очередная партия бодро соскочила со столов и, шлепая босыми и окровавленными ногами по не менее забрызганному полу, целеустремленно направилась к нему, а вместе со своими созданиями к Главе клана не менее целеустремленно шла Туллиндэ, девушка была в хорошем настроении и энергично вытирала забрызганные кровью руки какой-то тряпкой.
''Холм'' встретил Дримма и его компанию привычной прохладой и тишиной, а так же унылой бессмысленной рожей одного из той экспериментальной пятерки големов (искусственно созданных созданий), что так и не стали заменой заготовкам. Этот вот конкретный, выглядевший как мускулистый мужик с неестественно белой холодной как у трупа кожей, красными глазами и полным отсутствием волос на башке был приспособлен как охранник имеющейся в Холме тюрьмы и надо сказать, что довольно неплохо справлялся со своими функциями, хотя истины ради, стоит все же упомянуть, что до сегодняшнего дня фейри не слишком его загружал, но сейчас голему пришлось потрудиться и ударной работой искупить многие месяцы тупого безделья. Впрочем надо отдать ему должное -- справился он на отлично и с минимальной помощью со стороны Дримма и его питомицы: САМ, согласуясь с какими-то своими представлениями, распределил гоблинов по четырем наличным камерам и вновь уселся в закутке тюремщика, привычно тараща красные бессмысленные буркала в стену.