Закончив с живыми, Дочка занялась машинкой, сперва было даже занеся меч, чтобы изрубить гоблинское убожество, но вспомнив уроки отца, передумала и вместо этого потратила пару минут на изучение оказавшегося довольно полезным механизма, что способен был метнуть двадцать два болта в любого на той стороне коридора. Убедившись что она сможет одним движением отпустить положенную на направляющие смерть, Дочка нежно провела рукой по наконечникам заряженных в машину стрел и занялась дверью, а метал наконечников после ее прикосновений потемнел, на нем выступили ярко зеленые и ядовитые даже на вид капли, закурившиеся легким едва заметным дымком. Дверь занимала Дочку не долго: та только убедилась, что она закрыта и сломала в замке один из кинжалов почивших гоблинов, тем самым уровняв в шансах открыть вход тех, у кого был ключ и тех, у кого его не было. Затем весело и беззаботно насвистывающая Василиса комфортно расположилась на деревянном ящике с запасными болтами к метательной машине и вытащив из кармана йо-йо, подарок Морнэмира (также успевшего пройти через ее постель), приготовилась к ожиданию. Дочка была довольна собой: задание отца выполнено и система, с помощью которой можно было затопить весь рудник, теперь под контролем нападавших.
Ретроспектива.
Гоблины были жестоки, они были ОЧЕНЬ жестоки, и этот тезис в Серединном мире не мог оспорить никто: людоеды и садисты, любители помучить пленников и наигравшись сварить их в котлах (кстати со своими гоблины частенько поступали не лучше ), их ненавидели и боялись все проживавшие вокруг Великого леса народы и те, кто говорил обратное, просто давно уже не подвергались набегу Большой орды и успели подзабыть ''приятные'' ощущения. Но сейчас против них шли те, кто не уступал им в жестокости, но главное, САМОЕ главное, не боялся смерти и обладал тысячью жизней, каждую из которых ценил гораздо меньше, чем возможность убивать.
Старый гоблин-солдат, из милости живущий при казарме, услышал шум и поднял подслеповатые глаза -- небрежный походя нанесенный удар нижним краем щита раскроил ему череп и расплескал мозги по стене.
Мальчишка-гоблин, что тащил огромную стопку щитов, и от усталости и тяжести носимого груза не обращал внимания ни на что вокруг рухнул, когда кислотная стрела ударила его по ногам, оказался погребен под собственным грузом, заорал было, чувствуя дикую и все нарастающую боль в ногах, но очень быстро умолк -- по щитам бешеным галопом промчалось не меньше полутысячи игроков и трехсот петов.
Другой новичок, уже постарше, увидев игроков, отбросил швабру и попытался скрыться в общем сортире, но не преуспел -- ему не помогло даже то, что не брезгливый и готовый на все ради спасения жизни гоблин нырнул в одну из дырок, куда справляли нужду -- клинком или заклинанием его конечно не достали, но не пожалели гранаты, что отправилась вслед за беглецом в загадочные глубины общесортирной канализации.
Два тащивших тяжелую бадью со смолой раба увидели накатывающий на них ужас и тут же встали на колени, подняв руки в знак покорности -- смерть их была легкой -- их ''всего лишь'' изрубили на куски и заталкали в бадью, которую свою очередь двое здоровенных воинов-игроков выпихнули с дороги в один из тупиковых проходов.
Десяток гоблинских воинов попытался подобно спартанцам в Фермопилах встать в узком проходе -- единственное, зато очень мощное заклинание, и под сапогами игроков еще долго хрустела красная ледяная крошка.
Усыпанные кусками тел коридоры, чьи стены и потолки треснули и покрылись копотью от гранат и мощнейших заклинаний...
Огромный пещерный медведь, с утробным ревом рвущий зажатых в тупике жертв, и его хозяин, недовольно пинающий разошедшегося и не дающего ему поучаствовать в веселье питомца в зад...
Бешеная рубка -- подвиг полусотни воинов и двух шаманов, на целых 30 секунд сдержавших крупнейший из рвущихся наверх потоков вторжения...
Приколотый к стене коротким копьем шаман, на которого пробегавшие мимо не обращали внимания и который до последнего, даже чувствуя как из него уходит жизнь, пытался сотворить заклинание, сумел, сжег питомца и с довольной улыбкой умер раньше, чем разозленный потерей спутника игрок одним ударом снес ему голову топором...
Комната, где почему-то оказались гоблинские женщины и дети, теперь напоминала разделочный цех на мясокомбинате...
Вывалившийся откуда-то паладин с бешеными глазами и кишками, что висели на нем как праздничная мишура...
Дикий грохот, когда игроки с помощью холодного оружия, гранат, заклинаний, а иногда и собственных разогнавшихся тел выбивают запертые двери, с помощью которых оставшиеся внизу гоблины пытаются остановить свою скорую и скорей всего очень болезненную смерть...
Крики боли, ярости и страха, шум схваток, взрывы, гулкие хлопки заклинаний, грязнейшие ругательства на десятках языков как Серединного мира, так и Земли, победные выкрики и команды командиров рейдов -- неостановимый поток игроков подобно лаве извергающегося вулкана рвался вверх и казалось так и будет идти до самой поверхности, где кипящая кровавая волна извергнется в открытое небо. Но постепенно движение стало замедлятся и подгонявшие свои отделения рейды Драконов ничего не смогли с этим поделать -- то что не сумели запертые двери и слабое сопротивление оставшихся внизу гоблинов, сотворили огромные пространства рудника и сами игроки, либо решившие подсобрать добычи, либо нашедшие себе новые гораздо более интересные развлечения и в связи с этим прекратившие свой так хорошо начинавшийся натиск:
В небольшом зале стоят несколько парализованных гоблинов и обреченно наблюдают, как загоревшийся поразвлечься маг одного за другим убивает их с помощью взятой тут же кирки, экспериментируя с какой стороны она лучше входит в череп или подхватив лопату, пытается расковырять живот и добраться до кишок.
В нескольких десятках метров от комнаты с любителем экспериментов двое варваров-игроков опускают также парализованного гоблина в чан с кипящим маслом -- не способный даже закричать гоблин чувствует, как от нестерпимого жара трескается его кожа и лопаются глаза.
Сидящий на куче трупов воин считает попавшие в его загребущие лапы деньги и использует открытый в предсмертной гримасе рот одного из мертвецов как подставку для меча.
Игрок-варвар с гремящим на весь рудник ревом лупит молотом по уже поддающейся деревянной двери, а из-за двери слышны испуганные и обреченные крики пытающихся забаррикадироваться гоблинов.
Двое игроков ломают стену в поисках тайника, но находят в заложенной камнями нише лишь скелет на цепи, и один из них от разочарования бросает в него заклятья льда, превратив не очень аппетитно выглядевшие кости в красивую и изящную ледяную скульптуру.
Обыскивающий трупы в поисках добычи друид был неосторожен, и притворявшийся мертвым гоблин с отрубленными ногами откусил ему яйца и х...й, а так же не только успел проглотить это последнее в своей жизни лакомство, но и даже сумел перерезать глотку скопцу раньше, чем товарищи друида сами успели дорезать недобитка -- лишенный в игре хозяйства игрок еще целых три часа пережевал и не решался снова лечь в капсулу и вернуться в игру.
Закончив с живыми, Дочка занялась машинкой, сперва было даже занеся меч, чтобы изрубить гоблинское убожество, но вспомнив уроки отца, передумала и вместо этого потратила пару минут на изучение оказавшегося довольно полезным механизма, что способен был метнуть двадцать два болта в любого на той стороне коридора. Убедившись что она сможет одним движением отпустить положенную на направляющие смерть, Дочка нежно провела рукой по наконечникам заряженных в машину стрел и занялась дверью, а метал наконечников после ее прикосновений потемнел, на нем выступили ярко зеленые и ядовитые даже на вид капли, закурившиеся легким едва заметным дымком. Дверь занимала Дочку не долго: та только убедилась, что она закрыта и сломала в замке один из кинжалов почивших гоблинов, тем самым уровняв в шансах открыть вход тех, у кого был ключ и тех, у кого его не было. Затем весело и беззаботно насвистывающая Василиса комфортно расположилась на деревянном ящике с запасными болтами к метательной машине и вытащив из кармана йо-йо, подарок Морнэмира (также успевшего пройти через ее постель), приготовилась к ожиданию. Дочка была довольна собой: задание отца выполнено и система, с помощью которой можно было затопить весь рудник, теперь под контролем нападавших.
Ретроспектива.
Гоблины были жестоки, они были ОЧЕНЬ жестоки, и этот тезис в Серединном мире не мог оспорить никто: людоеды и садисты, любители помучить пленников и наигравшись сварить их в котлах (кстати со своими гоблины частенько поступали не лучше ), их ненавидели и боялись все проживавшие вокруг Великого леса народы и те, кто говорил обратное, просто давно уже не подвергались набегу Большой орды и успели подзабыть ''приятные'' ощущения. Но сейчас против них шли те, кто не уступал им в жестокости, но главное, САМОЕ главное, не боялся смерти и обладал тысячью жизней, каждую из которых ценил гораздо меньше, чем возможность убивать.
Старый гоблин-солдат, из милости живущий при казарме, услышал шум и поднял подслеповатые глаза -- небрежный походя нанесенный удар нижним краем щита раскроил ему череп и расплескал мозги по стене.
Мальчишка-гоблин, что тащил огромную стопку щитов, и от усталости и тяжести носимого груза не обращал внимания ни на что вокруг рухнул, когда кислотная стрела ударила его по ногам, оказался погребен под собственным грузом, заорал было, чувствуя дикую и все нарастающую боль в ногах, но очень быстро умолк -- по щитам бешеным галопом промчалось не меньше полутысячи игроков и трехсот петов.
Другой новичок, уже постарше, увидев игроков, отбросил швабру и попытался скрыться в общем сортире, но не преуспел -- ему не помогло даже то, что не брезгливый и готовый на все ради спасения жизни гоблин нырнул в одну из дырок, куда справляли нужду -- клинком или заклинанием его конечно не достали, но не пожалели гранаты, что отправилась вслед за беглецом в загадочные глубины общесортирной канализации.
Два тащивших тяжелую бадью со смолой раба увидели накатывающий на них ужас и тут же встали на колени, подняв руки в знак покорности -- смерть их была легкой -- их ''всего лишь'' изрубили на куски и заталкали в бадью, которую свою очередь двое здоровенных воинов-игроков выпихнули с дороги в один из тупиковых проходов.
Десяток гоблинских воинов попытался подобно спартанцам в Фермопилах встать в узком проходе -- единственное, зато очень мощное заклинание, и под сапогами игроков еще долго хрустела красная ледяная крошка.
Усыпанные кусками тел коридоры, чьи стены и потолки треснули и покрылись копотью от гранат и мощнейших заклинаний...
Огромный пещерный медведь, с утробным ревом рвущий зажатых в тупике жертв, и его хозяин, недовольно пинающий разошедшегося и не дающего ему поучаствовать в веселье питомца в зад...
Бешеная рубка -- подвиг полусотни воинов и двух шаманов, на целых 30 секунд сдержавших крупнейший из рвущихся наверх потоков вторжения...
Приколотый к стене коротким копьем шаман, на которого пробегавшие мимо не обращали внимания и который до последнего, даже чувствуя как из него уходит жизнь, пытался сотворить заклинание, сумел, сжег питомца и с довольной улыбкой умер раньше, чем разозленный потерей спутника игрок одним ударом снес ему голову топором...
Комната, где почему-то оказались гоблинские женщины и дети, теперь напоминала разделочный цех на мясокомбинате...
Вывалившийся откуда-то паладин с бешеными глазами и кишками, что висели на нем как праздничная мишура...
Дикий грохот, когда игроки с помощью холодного оружия, гранат, заклинаний, а иногда и собственных разогнавшихся тел выбивают запертые двери, с помощью которых оставшиеся внизу гоблины пытаются остановить свою скорую и скорей всего очень болезненную смерть...
Крики боли, ярости и страха, шум схваток, взрывы, гулкие хлопки заклинаний, грязнейшие ругательства на десятках языков как Серединного мира, так и Земли, победные выкрики и команды командиров рейдов -- неостановимый поток игроков подобно лаве извергающегося вулкана рвался вверх и казалось так и будет идти до самой поверхности, где кипящая кровавая волна извергнется в открытое небо. Но постепенно движение стало замедлятся и подгонявшие свои отделения рейды Драконов ничего не смогли с этим поделать -- то что не сумели запертые двери и слабое сопротивление оставшихся внизу гоблинов, сотворили огромные пространства рудника и сами игроки, либо решившие подсобрать добычи, либо нашедшие себе новые гораздо более интересные развлечения и в связи с этим прекратившие свой так хорошо начинавшийся натиск:
В небольшом зале стоят несколько парализованных гоблинов и обреченно наблюдают, как загоревшийся поразвлечься маг одного за другим убивает их с помощью взятой тут же кирки, экспериментируя с какой стороны она лучше входит в череп или подхватив лопату, пытается расковырять живот и добраться до кишок.
В нескольких десятках метров от комнаты с любителем экспериментов двое варваров-игроков опускают также парализованного гоблина в чан с кипящим маслом -- не способный даже закричать гоблин чувствует, как от нестерпимого жара трескается его кожа и лопаются глаза.
Сидящий на куче трупов воин считает попавшие в его загребущие лапы деньги и использует открытый в предсмертной гримасе рот одного из мертвецов как подставку для меча.
Игрок-варвар с гремящим на весь рудник ревом лупит молотом по уже поддающейся деревянной двери, а из-за двери слышны испуганные и обреченные крики пытающихся забаррикадироваться гоблинов.
Двое игроков ломают стену в поисках тайника, но находят в заложенной камнями нише лишь скелет на цепи, и один из них от разочарования бросает в него заклятья льда, превратив не очень аппетитно выглядевшие кости в красивую и изящную ледяную скульптуру.
Обыскивающий трупы в поисках добычи друид был неосторожен, и притворявшийся мертвым гоблин с отрубленными ногами откусил ему яйца и х...й, а так же не только успел проглотить это последнее в своей жизни лакомство, но и даже сумел перерезать глотку скопцу раньше, чем товарищи друида сами успели дорезать недобитка -- лишенный в игре хозяйства игрок еще целых три часа пережевал и не решался снова лечь в капсулу и вернуться в игру.