— Доброго дня тебе, перегрин, — скрипучим голосом произнес кардинал.
Представитель святого ордена был сух и стар, как лишенное влаги дерево. Его бледная кожа, изрубленная глубокими морщинами, скрывала свою шероховатость под толстым слоем пудры, а шею украшал высокий белый воротник. Взглянув на меня своими маленькими близко посаженными глазами, кардинал звонко чихнул. Один из инквизиторов сразу оказался поблизости и подал святейшеству платок. Прочистив нос, кардинал придирчиво оглядел обугленную гору трупов и нервно оскалился. Его крохотные острые зубки заскрежетали, издав неприятный звук.
— Это то, о чем я думаю? — поинтересовался он.
— Зная вашу подозрительность, уверен, что да, — кивнул я.
Кардинал тяжело вздохнул.
— Никаких сомнений?
— Более чем. Теперь ваш враг решил играть в открытую. А то, что вы лицезрите здесь, лишь демонстрация ее необузданной силы.
— И кто же на этот раз решил бросить вызов святому ордену? — с подозрением спросил кардинал.
Я остановился и покосился на собеседника.
— На церковь? Простите, ваше святейшество, но думаю вызов брошен мне, а не вам.
Хмурый взгляд вскользь коснулся меня, а потом быстро уставился на обугленный каркас повозки.
— Занимательный выбор. Вопрос только, почему? На моей памяти дочеримрака никогда не испытывали ненависти к Лунным странникам. Или я все-таки ошибаюсь?
— Нет, вы абсолютно правы.
— Тогда что же произошло? — продолжал выспрашивать Гардиуш. — Разве что-то изменилось?
— Сезон, — выдал я предположение, которое давно уже крутилось у меня на языке.
Кардинал цокнул языком и прижал к губан сложенные лодочкой руки. До меня донеслись обрывки молитвы. Кажется, это была Просьба святого Луцеха о даровании силы.
— Скажите, как долго вы присутствуете на нашей земле?
Разговор поворачивал в интересную сторону. Кардинал пренебрег Договором, который запрещал открытое обсуждение истинной природы нашего происхождения. Ведь любые вопросы, касающиеся небесного прихода, не могли адресоваться перегрину лично или путем письменного обращения.
— Достаточно, чтобы сделать определенные выводы, — уклончиво ответил я.
— Этого я и боялся, муренмук. Этого я и боялся.
Кардинал отошел в сторону и поводил носом, совершил небольшой круг почета. Сопровождавший его инквизитор, держащий парасоль, несколько раз указал Его преосвященству на глубокую лужу, но тот, кажется, не услышал предупреждения. Остроносые ботинки со всего маха угодили прямо в вязкую жижу. Но кардинал даже не поморщился. Шепча себе под нос что-то неразборчивое, он через пару минут вернулся ко мне, и вместо каких-либо расспросов, начал рассказывать одну весьма примечательную историю.
— Вот что я вам скажу, мой дорогой странник. Свое служение в церкви я начал с простого послушника. И знаете, что именно входило в мои обязанности? Я выслеживал по лесам оборотней волколаков и превращал их в прекраснейшие чучела. У меня было четкое указание моего тогдашнего наставника: в день по одному перевертышу. Неважно какому, матерому или совсем еще юнцу. Представьте себе, новая жертва с каждым рассветом. Представляете? И хотя в то время в Сухом буераке водилось много всякой дряни, изловить оборотня за двадцать с небольшим часов… Такого чуда я не встречал даже у восточных заговорников.
— Доброго дня тебе, перегрин, — скрипучим голосом произнес кардинал.
Представитель святого ордена был сух и стар, как лишенное влаги дерево. Его бледная кожа, изрубленная глубокими морщинами, скрывала свою шероховатость под толстым слоем пудры, а шею украшал высокий белый воротник. Взглянув на меня своими маленькими близко посаженными глазами, кардинал звонко чихнул. Один из инквизиторов сразу оказался поблизости и подал святейшеству платок. Прочистив нос, кардинал придирчиво оглядел обугленную гору трупов и нервно оскалился. Его крохотные острые зубки заскрежетали, издав неприятный звук.
— Это то, о чем я думаю? — поинтересовался он.
— Зная вашу подозрительность, уверен, что да, — кивнул я.
Кардинал тяжело вздохнул.
— Никаких сомнений?
— Более чем. Теперь ваш враг решил играть в открытую. А то, что вы лицезрите здесь, лишь демонстрация ее необузданной силы.
— И кто же на этот раз решил бросить вызов святому ордену? — с подозрением спросил кардинал.
Я остановился и покосился на собеседника.
— На церковь? Простите, ваше святейшество, но думаю вызов брошен мне, а не вам.
Хмурый взгляд вскользь коснулся меня, а потом быстро уставился на обугленный каркас повозки.
— Занимательный выбор. Вопрос только, почему? На моей памяти дочеримрака никогда не испытывали ненависти к Лунным странникам. Или я все-таки ошибаюсь?
— Нет, вы абсолютно правы.
— Тогда что же произошло? — продолжал выспрашивать Гардиуш. — Разве что-то изменилось?
— Сезон, — выдал я предположение, которое давно уже крутилось у меня на языке.
Кардинал цокнул языком и прижал к губан сложенные лодочкой руки. До меня донеслись обрывки молитвы. Кажется, это была Просьба святого Луцеха о даровании силы.
— Скажите, как долго вы присутствуете на нашей земле?
Разговор поворачивал в интересную сторону. Кардинал пренебрег Договором, который запрещал открытое обсуждение истинной природы нашего происхождения. Ведь любые вопросы, касающиеся небесного прихода, не могли адресоваться перегрину лично или путем письменного обращения.
— Достаточно, чтобы сделать определенные выводы, — уклончиво ответил я.
— Этого я и боялся, муренмук. Этого я и боялся.
Кардинал отошел в сторону и поводил носом, совершил небольшой круг почета. Сопровождавший его инквизитор, держащий парасоль, несколько раз указал Его преосвященству на глубокую лужу, но тот, кажется, не услышал предупреждения. Остроносые ботинки со всего маха угодили прямо в вязкую жижу. Но кардинал даже не поморщился. Шепча себе под нос что-то неразборчивое, он через пару минут вернулся ко мне, и вместо каких-либо расспросов, начал рассказывать одну весьма примечательную историю.
— Вот что я вам скажу, мой дорогой странник. Свое служение в церкви я начал с простого послушника. И знаете, что именно входило в мои обязанности? Я выслеживал по лесам оборотней волколаков и превращал их в прекраснейшие чучела. У меня было четкое указание моего тогдашнего наставника: в день по одному перевертышу. Неважно какому, матерому или совсем еще юнцу. Представьте себе, новая жертва с каждым рассветом. Представляете? И хотя в то время в Сухом буераке водилось много всякой дряни, изловить оборотня за двадцать с небольшим часов… Такого чуда я не встречал даже у восточных заговорников.