— Ридрик-Ган объявил привал, — пояснил северянин.
Я обеспокоено взглянул на зависший между солнцем и Сферой малый спутник. Останавливаться еще слишком рано. Я свистнул и подал знак не сбавлять ход. Среди северян возникло замешательство.
— Что-то не так? — удивился Фарен-Гат.
— Пока что нет, но одна глупость, как известно, порождает целую череду других, — резко оборвал его я.
Рыжебородый здоровяк, Глава торговой гильдии уже спешил мне на встречу. Видимо, решил лично полюбопытствовать, кто это посмел его ослушаться. Я был не против лично познакомиться с этим отважным олухом. Такому непроходимому барану лучше заранее, раз и навсегда, обломать рога, чем мучиться весь оставшийся путь, подвергая людей бессмысленной опасности.
— Дядя, он не на шутку рассвирепел, — предупредила Нера.
— Ему же хуже, — хмыкнул я.
Широкоплечий гигант спрыгнул с коня, в два прыжка оказался рядом со мной и, схватив уздечку, потянул моего жеребца за собой. Конь заартачился, но вскоре подчинился не дюжей силе.
Северянин был огромен, и одежда под стать грозному образу: широкая кожаная куртка, поверх которой свисает шкура болотного медведя. Хороший трофей. Убить слепого шатуна, который в ночи больше напоминает призрака, чем живого обитателя гиблого места, не под силу даже опытному противоборцу.
— А ну слезай, муренмук! Живо! — скомандовал рыжебородый.
— Осторожнее, увалень. Я тебе не Снежный ревун, так просто не дамся, — спокойно произнес я.
Глава торговцев вздрогнул и немного ослабил хватку. Воспользовавшись этим, я вырвал из его рук уздечку и отвел коня в сторону.
— Привал будет сейчас! Это мое слово! — упрямо пробухтел рыжебородый. Правда уже не так уверенно.
— Если желаешь смерти своим людям, можешь треножить лошадей прямо тут, я не стану возражать, — дал я свое согласие. — Но учти, ты можешь оказаться среди тех, кого новые боги решат прихватить с собой в первых рядах. Вместе с твой потертой шкуренкой!
Кажется, мои слова возымели должный эффект. Напряженный взгляд Ридрик-Гана заметался по обозу. Рядом с повозками притихли взволнованные торговцы. Им хорошо была слышна моя речь, и я был уверен, что здравый смысл возьмет верх над бестолковой бравадой.
— Хорошо, перегрин, говори. Я внимательно выслушаю тебя и лишь потом приму окончательное решение… Слышишь меня? Но учти, это не значит, что я испугался! Здесь никто не собирается потакать твоим немыслимым причудам!
— Именно так я и думал, — ловко спрыгнул я коня.
Наш разговор начался возле опушки, подальше от посторонних глаз и ушей. Я не собирался нагонять на рыжебородого жути. Если ему хватит ума, сам все поймет и примет верное решение.
— Когда вы ехали сюда, наверняка что-то заметили? Что-то такое, отчего волосы становятся дыбом, а сердце начинает учащенно биться, предвещая беду? — перво-наперво уточнил я.
Ридрик-Ган согласно кивнул.
— Твоя правда, муренмук. И мрачные тени среди редких деревьев, и непонятые завывания возле бескрайних полей…
— Уверен, что не остались незамеченными и другие признаки. Например, болезненные сгустки на деревьях, чернильные блямбы под ногами, которые больше напоминают пролитое масло, нежели смоляные залежи.
— Ридрик-Ган объявил привал, — пояснил северянин.
Я обеспокоено взглянул на зависший между солнцем и Сферой малый спутник. Останавливаться еще слишком рано. Я свистнул и подал знак не сбавлять ход. Среди северян возникло замешательство.
— Что-то не так? — удивился Фарен-Гат.
— Пока что нет, но одна глупость, как известно, порождает целую череду других, — резко оборвал его я.
Рыжебородый здоровяк, Глава торговой гильдии уже спешил мне на встречу. Видимо, решил лично полюбопытствовать, кто это посмел его ослушаться. Я был не против лично познакомиться с этим отважным олухом. Такому непроходимому барану лучше заранее, раз и навсегда, обломать рога, чем мучиться весь оставшийся путь, подвергая людей бессмысленной опасности.
— Дядя, он не на шутку рассвирепел, — предупредила Нера.
— Ему же хуже, — хмыкнул я.
Широкоплечий гигант спрыгнул с коня, в два прыжка оказался рядом со мной и, схватив уздечку, потянул моего жеребца за собой. Конь заартачился, но вскоре подчинился не дюжей силе.
Северянин был огромен, и одежда под стать грозному образу: широкая кожаная куртка, поверх которой свисает шкура болотного медведя. Хороший трофей. Убить слепого шатуна, который в ночи больше напоминает призрака, чем живого обитателя гиблого места, не под силу даже опытному противоборцу.
— А ну слезай, муренмук! Живо! — скомандовал рыжебородый.
— Осторожнее, увалень. Я тебе не Снежный ревун, так просто не дамся, — спокойно произнес я.
Глава торговцев вздрогнул и немного ослабил хватку. Воспользовавшись этим, я вырвал из его рук уздечку и отвел коня в сторону.
— Привал будет сейчас! Это мое слово! — упрямо пробухтел рыжебородый. Правда уже не так уверенно.
— Если желаешь смерти своим людям, можешь треножить лошадей прямо тут, я не стану возражать, — дал я свое согласие. — Но учти, ты можешь оказаться среди тех, кого новые боги решат прихватить с собой в первых рядах. Вместе с твой потертой шкуренкой!
Кажется, мои слова возымели должный эффект. Напряженный взгляд Ридрик-Гана заметался по обозу. Рядом с повозками притихли взволнованные торговцы. Им хорошо была слышна моя речь, и я был уверен, что здравый смысл возьмет верх над бестолковой бравадой.
— Хорошо, перегрин, говори. Я внимательно выслушаю тебя и лишь потом приму окончательное решение… Слышишь меня? Но учти, это не значит, что я испугался! Здесь никто не собирается потакать твоим немыслимым причудам!
— Именно так я и думал, — ловко спрыгнул я коня.
Наш разговор начался возле опушки, подальше от посторонних глаз и ушей. Я не собирался нагонять на рыжебородого жути. Если ему хватит ума, сам все поймет и примет верное решение.
— Когда вы ехали сюда, наверняка что-то заметили? Что-то такое, отчего волосы становятся дыбом, а сердце начинает учащенно биться, предвещая беду? — перво-наперво уточнил я.
Ридрик-Ган согласно кивнул.
— Твоя правда, муренмук. И мрачные тени среди редких деревьев, и непонятые завывания возле бескрайних полей…
— Уверен, что не остались незамеченными и другие признаки. Например, болезненные сгустки на деревьях, чернильные блямбы под ногами, которые больше напоминают пролитое масло, нежели смоляные залежи.