Несколько мгновений спустя вышеназванный персонаж был уже среди нас, такой головастый и сообразительный, что сердце мое взыграло, словно я увидел радугу в небесах.
– О, Дживс! – простонал я.
– О, Дживс! – простонала и тетя Далия, дыша мне в затылок.
– После вас, – вежливо сказал я.
– Нет, давай сначала ты, – возразила она, любезно уступая мне очередь. – Твоя беда горше моей. С моей еще можно подождать.
Я был тронут:
– Очень благородно с вашей стороны, моя старушенция. Ценю. Дживс, прошу вашего самого пристального внимания. Уж будьте добры. У нас тут возникли некоторые затруднения.
– Да, сэр?
– Собственно, их в общей сложности два.
– Да, сэр?
– Назовем их затруднение А и затруднение Б, если вы не против.
– Разумеется, сэр. Как вам будет угодно.
– Тогда вот вам затруднение А, относящееся ко мне. – Я быстро обрисовал ему картину, ясно и доступно изложив факт за фактом. – Так что вот, Дживс. Приведите в действие мозги. Если вам желательно прохаживаться по коридору – сделайте милость.
– Этого не понадобится, сэр. Мне уже ясно, что тут надо будет сделать.
Я сказал, что хорошо бы мне тоже это стало ясно.
– Ожерелье следует вернуть миссис Троттер, сэр.
– То есть возвратить по исходному адресу?
– Именно так, сэр.
– Но, Дживс, – возразил я дрогнувшим голосом, – она же может удивиться, как оно ко мне попало. Что, если она примется выяснять и расспрашивать, а расспросив и выяснив, бросится к телефону звать полицейских инспекторов и сержантов?
Маленький мускул в уголке его рта снисходительно дрогнул.
– Операция по возвращению, сэр, должна быть произведена, разумеется, втайне. Я бы предложил, например, занести драгоценность в покои дамы, когда там никого не будет. Скажем, в тот момент, когда хозяйка будет сидеть за обеденным столом.
– Но ведь и я тоже буду сидеть за обеденным столом. Не могу же я извиниться и сбегать наверх во время рыбной перемены.
– Я как раз собирался предложить, чтобы вы поручили это дело мне, сэр. Мои передвижения будут не столь ограничены.
– То есть вы вызываетесь все это дельце обделать сами?
– Если вы передадите драгоценность в мои руки, сэр, я с радостью все осуществлю.
Я чуть не онемел от избытка чувств. Меня ожег стыд и пронзило раскаяние. Я понял, как сильно ошибался, заподозрив, что Дживс сам не соображает, что говорит.
– Вот это да, Дживс! Это по-феодальному.
– Ну что вы, сэр.
– Вы разрешили такую трудную задачу. Rem… как там дальше у вас говорится?
– Rem acu tetigisti, сэр?
– Оно самое. Это ведь значит: «Ты попал пальцем в самую точку»?
– Да, сэр. Это будет приблизительный перевод с латыни. Я рад, что вам понравилось данное выражение. Но если я не ошибаюсь, вы говорили, что существует еще одно обстоятельство, которое вас беспокоит?
– Затруднение Б – это моя проблема, Дживс, – вступила в разговор тетя Далия. Престарелая родственница в продолжение всего предыдущего диалога сидела за кулисой и досадовала, что ее не выпускают на сцену. – Она касается Анатоля.
– Да, мэм?
– Его требует у меня миссис Троттер.
– Вот как, мэм?
– Она говорит, что не позволит Троттеру купить у меня «Будуар», если ей не отдадут Анатоля. А вы знаете, как мне важно продать «Будуар». Клянусь духом селитры! – горячо воскликнула моя тетя. – Вот если бы нашелся способ придать Л. Дж. Троттеру твердости характера, чтобы он мог противостоять своей толстухе и не подчиниться ей!
– Такой способ есть, мэм.
Тетя Далия подскочила на добрый фут с четвертью. Можно было подумать, что этот спокойный ответ был на самом деле восточным кинжалом, который вонзился ей в мякоть ноги.
– Что вы сказали, Дживс? Что такой способ есть?
– Да, мэм. Я полагаю, что побудить мистера Троттера к неповиновению супруге будет достаточно несложно.
Мне не хотелось никому портить настроение, но тут я не мог не вставить слово.
– От души сожалею, что приходится оторвать чашу радости от ваших уст, престарелая страдалица, – сказал я, – но боюсь, тут всего лишь принимается желаемое за действительное. Опомнитесь, Дживс. Ваши речи… как это называется?., без… безосновательны?
– Безосновательны или легкомысленны, сэр.