— Прибью тебя за «не понимаю»! Ещё раз: где взрывчатка?
— Атпусты! Нэ знаю я!
Допрос шёл глухо и неровно. Пока капитан возился с выжившим боевиком, Самойлов осмотрел кухню. Это была маленькая комната, в которой чудом умещались стол, плита и четыре человека. Расколотый чайник валялся на полу, там же разбитые пиалы. Наверняка смахнули, когда внутренние войска приехали брать дом. В углу напротив боевика валялись бич-пакеты быстрого приготовления: и пустые обёртки, и ещё неоткрытые пачки. Больше всего Олега привлекла эмалированная кастрюля, в которой подпольщики кипятили воду. Она стояла на плите, но газом бандиты не пользовались. Это было разумно, когда в соседней комнате собирали пояса шахидов. К кастрюле тянулся электрический провод со скрученным в спираль кипятильником. Такие же были распространены в расположении Самойлова. Компактно и практично. Половина успела выкипеть, но оставшаяся часть исправно булькала. Олег понимал, что Джамилю на руку игра в дурака. Он сдался и официально его должны арестовать, что в любом случае лучше, чем досрочная отправка к гуриям. Однако проблему с взрывчаткой это не решало. Ведь именно здесь, за этим столом, распивая чай из-под спирального кипятильника, пять экстремистски настроенных отморозков решали, как проехать КПП Михаила Вадимовича. Двое из них подорвались, и никто не знал, где мог прогреметь роковой взрыв, если не на посту. Но именно они, включая Джамиля Асхабова, не разменявшего даже и третьего десятка, виновны в гибели начальника. Если бы тот не решил по-отечески отнестись к Олегу, позвав на чай в кабинет, они бы убили его самого. Рядовой Самойлов состоял в отряде Пономарёва всего три дня, и доказательство собственной полезности было не прихотью. Оно было необходимостью.
— Товарищ капитан, разрешите.
Пономарёв и особист Антон синхронно посмотрели на Олега и подвинулись в стороны. Самойлов вытащил кипятильник, в тактических перчатках взялся за ручки кастрюли и подошёл к боевику.
— Джамиль, глаза подними.
Резко опрокинутый кипяток заструился по лицу и волосам Асхабова. Парень закричал нечеловеческим голосом, кожа моментально покраснела и вспузырилась. Горячая вода залила грудь и спину. Джамиль вертел руками, пытался убрать её с лица и охладить ожоги, но Олег его остановил. Вырвав из розетки кипятильник, он поднёс раскалённую спираль к лицу Асхабова и дождался, когда панический крик перейдёт в жалобный скулёж. Перед ним сидел не допрашиваемый. Сегодня Самойлов совершал кровную месть.
— Сюда смотри! Будешь молчать, — Самойлов схватил Джамиля за волосы, — сожрёшь у меня это. — Рядовой отшвырнул голову кровника к стене. — Вторая машина тоже заминирована?
Преступник глядел на экзекутора со страхом и ненавистью одновременно. Он не мог защититься от солдата, а стоявшие за ним командиры не вступятся за чужого. На краю сознания Джамиль понимал, что у неверного с кипятильником в руках было персональное право на пытки. И это понимание служило заочным приговором. Исчезла вера и в безопасность, и, казалось, в самого Всевышнего.
— Вторая машина — взрывная? — повторил вопрос Самойлов.
Асхабов тяжело кивнул. Напрягшиеся Пономарёв и Антон переглянулись, последний снял с пояса рацию.
— Где она? — Олег приблизил горячий металл к глазному яблоку боевика и с расстановкой повторил: — Где она?
— ГУВД, — выдохнул Джамиль. — «Жигуль» бэлый. Ыщи у ГУВД.
Антон стремительно вынырнул в коридор и отрапортовал в рацию:
— «Синий» уровень. Окрестности ГУВД, белый «Жигули». Жду подтверждения.
Невыносимо долгие минуты тянулись одна за другой, будто песочные часы забило вязкой глиной. Все четверо в напряжённом молчании ожидали продолжения, пока не зашипела рация Антона:
— Подтверждено. «Жёлтый» уровень. Приступаем к разминированию.
— Отлично, — вздохнул Пономарёв. — Поздравляю, Олег. Твоя заслуга.
С уважением посмотрел на рядового и Антон.
— Парень, может, к нам переведёшься?
— Оставить! Мой боец!
— Как скажешь, капитан. А этот у вас весь красный. — Особист презрительно оглядел Асхабова. — У криминалистов могут появиться вопросы.
— Прибью тебя за «не понимаю»! Ещё раз: где взрывчатка?
— Атпусты! Нэ знаю я!
Допрос шёл глухо и неровно. Пока капитан возился с выжившим боевиком, Самойлов осмотрел кухню. Это была маленькая комната, в которой чудом умещались стол, плита и четыре человека. Расколотый чайник валялся на полу, там же разбитые пиалы. Наверняка смахнули, когда внутренние войска приехали брать дом. В углу напротив боевика валялись бич-пакеты быстрого приготовления: и пустые обёртки, и ещё неоткрытые пачки. Больше всего Олега привлекла эмалированная кастрюля, в которой подпольщики кипятили воду. Она стояла на плите, но газом бандиты не пользовались. Это было разумно, когда в соседней комнате собирали пояса шахидов. К кастрюле тянулся электрический провод со скрученным в спираль кипятильником. Такие же были распространены в расположении Самойлова. Компактно и практично. Половина успела выкипеть, но оставшаяся часть исправно булькала. Олег понимал, что Джамилю на руку игра в дурака. Он сдался и официально его должны арестовать, что в любом случае лучше, чем досрочная отправка к гуриям. Однако проблему с взрывчаткой это не решало. Ведь именно здесь, за этим столом, распивая чай из-под спирального кипятильника, пять экстремистски настроенных отморозков решали, как проехать КПП Михаила Вадимовича. Двое из них подорвались, и никто не знал, где мог прогреметь роковой взрыв, если не на посту. Но именно они, включая Джамиля Асхабова, не разменявшего даже и третьего десятка, виновны в гибели начальника. Если бы тот не решил по-отечески отнестись к Олегу, позвав на чай в кабинет, они бы убили его самого. Рядовой Самойлов состоял в отряде Пономарёва всего три дня, и доказательство собственной полезности было не прихотью. Оно было необходимостью.
— Товарищ капитан, разрешите.
Пономарёв и особист Антон синхронно посмотрели на Олега и подвинулись в стороны. Самойлов вытащил кипятильник, в тактических перчатках взялся за ручки кастрюли и подошёл к боевику.
— Джамиль, глаза подними.
Резко опрокинутый кипяток заструился по лицу и волосам Асхабова. Парень закричал нечеловеческим голосом, кожа моментально покраснела и вспузырилась. Горячая вода залила грудь и спину. Джамиль вертел руками, пытался убрать её с лица и охладить ожоги, но Олег его остановил. Вырвав из розетки кипятильник, он поднёс раскалённую спираль к лицу Асхабова и дождался, когда панический крик перейдёт в жалобный скулёж. Перед ним сидел не допрашиваемый. Сегодня Самойлов совершал кровную месть.
— Сюда смотри! Будешь молчать, — Самойлов схватил Джамиля за волосы, — сожрёшь у меня это. — Рядовой отшвырнул голову кровника к стене. — Вторая машина тоже заминирована?
Преступник глядел на экзекутора со страхом и ненавистью одновременно. Он не мог защититься от солдата, а стоявшие за ним командиры не вступятся за чужого. На краю сознания Джамиль понимал, что у неверного с кипятильником в руках было персональное право на пытки. И это понимание служило заочным приговором. Исчезла вера и в безопасность, и, казалось, в самого Всевышнего.
— Вторая машина — взрывная? — повторил вопрос Самойлов.
Асхабов тяжело кивнул. Напрягшиеся Пономарёв и Антон переглянулись, последний снял с пояса рацию.
— Где она? — Олег приблизил горячий металл к глазному яблоку боевика и с расстановкой повторил: — Где она?
— ГУВД, — выдохнул Джамиль. — «Жигуль» бэлый. Ыщи у ГУВД.
Антон стремительно вынырнул в коридор и отрапортовал в рацию:
— «Синий» уровень. Окрестности ГУВД, белый «Жигули». Жду подтверждения.
Невыносимо долгие минуты тянулись одна за другой, будто песочные часы забило вязкой глиной. Все четверо в напряжённом молчании ожидали продолжения, пока не зашипела рация Антона:
— Подтверждено. «Жёлтый» уровень. Приступаем к разминированию.
— Отлично, — вздохнул Пономарёв. — Поздравляю, Олег. Твоя заслуга.
С уважением посмотрел на рядового и Антон.
— Парень, может, к нам переведёшься?
— Оставить! Мой боец!
— Как скажешь, капитан. А этот у вас весь красный. — Особист презрительно оглядел Асхабова. — У криминалистов могут появиться вопросы.