Мы все засмеялись, хотя не сказали ничего смешного. Но надо было разрядить обстановку. Затем мы с Дексом пошли следом за Джин к дому, и она сдала нас на руки чернокожей прислуге, — худенькой женщине в белом накрахмаленном передничке.
Я переоделся в своей комнате и спустился вниз к остальным. Кроме Декса там были еще двое парней и две девицы, фифти-фифти; Джин с одной из дезиц и двумя парнями играла в бридж. Лу тоже сидела там. Предоставив Дексу развлекать вторую девицу, я повернул ручку приемника, чтобы поймать что-нибудь танцевальное. Я наткнулся на Стена Кентона и оставил. Это было лучше, чем ничего. От Лу пахло новыми духами, они понравились мне больше, чем предыдущие. Но мне хотелось подразнить ее.
— Вы сменили духи, Лу.
— Да. Разве эти вам не нравятся?
— Нет, отчего же, они неплохи, но ведь это не принято.
— Что?
— В порядочном обществе не принято менять духи. Настоящая леди верна одному запаху.
— Откуда вы это выкопали?
— Это всем известно. Старое французское правило.
— Мы не во Франции.
— Тогда почему вы пользуетесь французскими духами?
— Они самые лучшие.
— Бесспорно, но если вы следуете одному правилу, надо следовать и всем остальным.
— Скажите на милость, Ли Андерсон, где вы этого набрались?
— Плоды просвещения, — усмехнулся я.
— Какой колледж вы закончили?
— Ни один из тех, что вы знаете.
— То есть?
— Перед тем как вернуться в США, я учился в Англии и в Ирландии.
— Почему вы работаете на такой работе? Вы могли бы зарабатывать больше.
— Я зарабатываю достаточно, чтобы делать то, что хочу, — сказал я.
— Расскажите о вашей семье.
— У меня было два брата…
— И?
— Младший умер. Несчастный случай.
— А другой?
— Другой жив. Сейчас он в Нью-Йорке.
— Мне хотелось бы с ним познакомиться, — сказала она.
— Я предпочел бы, чтобы вы его не знали, — сказал я.
Казалось, она оставила свою резкость, выказанную у Декстера и у Джики, и забыла, что я с ней тогда делал.
Я представил себе это.
Но я ошибся, полагая, что она все забыла.
— Забавные у вас друзья, — сказала она, без всякой связи переходя к другой теме.
Мы продолжали танцевать. Мелодии следовали почти без перерыва, и это помогло мне избежать ответа.
— Что вы сделали с Джин в тот раз? — сказала она. — Ее словно подменили.
— Ничего я с ней не делал. Только помог ей протрезветь. Есть известный способ.
— Похоже, вы рассказываете мне сказки. С вами хорошему не научишься.
— Я чист, как младенец, — заверил я.
Была ее очередь не отвечать, и на несколько минут она полностью погрузилась в танец. Она затихла в моих руках и, казалось, ни о чем не думала.
— Хотела бы я быть там с вами, — заключила она вдруг.
— Я тоже сожалею об этом, — сказал я. — Вы были бы теперь спокойны.
От одной этой мысли кровь бросилась мне в затылок. Взять их обеих и покончить с ними разом, после того как я им скажу… Нет, это невозможно…
— Мне кажется, что вы говорите не то, что думаете.
— Я не знаю, что мне еще сказать, чтобы вы поверили, что именно это я и думаю.