Девушки быстро освоили опыт бывалых авиаторов и уже в первых боевых полетах проявили высокое мастерство, отвагу и находчивость. Екатерина Буданова, как-то возвращаясь с боевого задания, увидела 12 фашистских бомбардировщиков. И несмотря на то что боеприпасы у нее были на исходе, а в баках оставалось мало горючего, бесстрашная летчица решила атаковать противника. Один самолет она сбила… Кончились боеприпасы, тогда она ринулась на ведущего, имитируя атаку. У фашистов не выдержали нервы. Они сбросили бомбы, не дойдя до цели. Екатерина Буданова, раненная, совершила посадку на изрешеченном самолете.
Сражение в Сталинграде шло не только на земле, в воздухе, но и под землей. Передовые позиции обороны были так плотно насыщены огнем, что передвижения людей на открытой местности стали невозможны. Война уходила под землю, под булыжную мостовую, асфальт, в подвалы и подземные коммуникации.
Пожалуй, не было в Сталинграде участка, где бы не воевали саперы. Они строили укрепления, помогая пехоте превращать дома в опорные пункты и узлы сопротивления, пробивали бойницы в стенах и делали амбразуры. На долю саперов выпадало устройство всевозможных заграждений, установка мин и фугасов. Они же вели разведку вражеских укреплений, обезвреживали мины врага, разрушали его заграждения, подрывали опорные пункты и отдельные важные огневые точки.
При наступлении штурмовых групп саперы всегда шли первыми, а отходили последними.
Но был у сталинградских саперов и свой особый саперный фронт, невидимый и очень опасный для фашистов, — фронт подземно-минной борьбы. Как кроты, медленно, но настойчиво прокладывали саперы тоннели под улицами, переулками и площадями, бесшумно пробираясь под логово врага.
Оглушительный грохот прокатывался по опустевшим городским кварталам, и укрепления фашистов рушились, взлетали в воздух от внезапного, как при землетрясении, подземного удара.
Первую минную атаку в Сталинграде провели два отделения саперов: одно под командой Владимира Дубового и другое — Ивана Макарова. Подземный удар был направлен на крупный опорный пункт врага, откуда он вел огонь по волжским переправам. Сначала саперы вырыли колодец глубиной пять метров, а потом повели подкоп в сторону врага. Четырнадцать суток они вгрызались в землю. Рыли узкий тоннель в метр шириной. Длина его достигла сорока метров. И вот наконец-то сапер Тихон Парфенов услышал над головой шум и голоса фашистов. Саперы точно рассчитали и вывели тоннель под вражеский опорный пункт. Три тонны взрывчатки были подведены под него. И укрепление гитлеровцев взлетело на воздух.
Над Волгой постоянно висели фашистские самолеты. Они, будто коршуны, высматривали добычу, не допуская никакого движения судов по реке, и хищными стаями, по нескольку десятков самолетов, охотились за маленькими суденышками.
Немцы сбрасывали в Волгу плавучие мины на парашютах. Они беспрерывно бомбили переправочные сооружения, укрытия возле причалов. Так фашисты пытались стеной огня и металла отрезать единственный путь к «полуострову» волжской обороны — Сталинграду.
И все же, несмотря ни на какие действия и коварные ухищрения врага, сталинградская переправа работала бесперебойно. Наши боевые и транспортные суда совершали регулярные рейсы через Волгу, прорываясь сквозь стену вражеского огня. Плавание не прекращалось, даже если все члены экипажа были ранены и корабль заливало водой, хлынувшей в пробоины. Раненые моряки ползли, прижимая к себе загоревшуюся деревянную упаковку мин и снарядов, чтобы выбросить ее за борт и спасти корабль от гибели. Никому раньше не известные, с виду невзрачные суденышки становились кораблями-героями. Таким героем стал пожарный пароход «Гаситель» — черный как жук, закопченный труженик сталинградской переправы. Таким был пароход «Ласточка», пришелец из прошлого века. Казалось бы, он доживал свои последние дни, а во время обороны города ему пришлось совершить самые ответственные рейсы. Буксирный пароход «Сократ» перевозил горючее для наших танков и самолетов. И не было случая, чтобы он не выполнил задания, хотя за день на него налетали по два-три раза вражеские самолеты, по 20–30 одновременно.
В таких условиях работала сталинградская переправа и ее рабочие суда. Многие бронекатера в боях за город получили звание гвардейских.
Катера и канонерки искусством маскировки превращались в островки на Волге. Но вот получена боевая задача и «островки» вдруг оживали, начинали передвигаться, стрелять, а потом снова бесследно исчезали, чтобы завтра появиться в другом месте.
Искусно воевали краснознаменные канонерские лодки «Чапаев» и «Усыскин». Да и все корабли Волжской флотилии дрались умело и храбро. Более 35 тысяч боевых рейсов сделала флотилия за время обороны города.
Не менее отважно сражались моряки и на суше, совместно со стрелковыми войсками, когда они покидали корабли и становились пехотой.
Вообще, где бы ни действовали моряки, немцы обычно избегали с ними встреч, особенно в рукопашном бою, называя их «полосатой смертью».
Кто не знает романтичную легенду А. М. Горького о смелом и благородном подвиге Данко? Несомненно, знал ее и украинский комсомолец Михаил Паникаха, мечтательный хлопец. Заветной страстью романтичного юноши было море, морская стихия и музыка… До войны он служил на Тихоокеанском флоте. В Сталинграде воевал в батальоне морской пехоты.
В Доме техники, где оборонялись моряки, Михаил случайно обнаружил заброшенный рояль. И отвыкший за время боев от многих радостей мирной жизни Паникаха обрадовался находке. Попросил товарищей, и они перенесли рояль в подвал. В тот вечер он играл увлеченно, долго, вспоминая родные степи Днепропетровщины и необозримые просторы Тихого океана, в который он был влюблен. Его импровизированный концерт здесь, в осажденном Сталинграде, пришелся многим морякам, его товарищам, по душе. Его просили сыграть что-либо еще и еще раз. Были случаи, когда во время таких концертов немцы открывали по Дому техники ураганный огонь. Но моряки не отвлекались. Они продолжали жадно слушать музыку.
Однажды обрушился верхний этаж, потом третий и второй. Михаил продолжал играть… Над подвалом оставался только потолок. Еще один артиллерийский налет — и никому не уйти из подвала. Потолок тряхнуло так, что посыпалась штукатурка на головы слушающим. Пришлось прекратить концерт… Фашисты кинулись в атаку. Моряки приготовились к отражению атаки немцев…
За несколько дней подвал очистили от обвалившихся кирпичей и мусора, и концерты возобновились. Только слушателей с каждым днем становилось все меньше и меньше…
Батальон морской пехоты, в котором воевал Паникаха, отбивал ожесточенные атаки гитлеровцев. Сходились врукопашную, и тогда немцы уступали, откатывались. Михаил метко разил врага из автомата, забрасывал его гранатами, ходил со всеми врукопашную. Но вот кончились патроны, гранаты, а фашисты продолжали атаковать. И тут из облаков дыма и пыли появились немецкие танки. Они устремились на позиции моряков. В наших траншеях никого не видно. Может, уже некому встретить врага? Но только танки приблизились, в них полетели гранаты, бутылки с зажигательной смесью. Четыре машины вспыхнули, а остальные повернули назад. Но вот от них отделился один танк и ринулся на позиции. Кто-то метнул в него гранату, но он продолжал двигаться, не сбавляя скорости. Паникаха отложил в сторону пулемет, взял две бутылки с «горючкой» и стал наблюдать за вражеской машиной. Она уже утюжила ближние к нему позиции и повернула на его окоп. Михаил поднял над головой бутылку, размахнулся, чтобы метнуть в танк, и тут пуля разбила бутылку. Самовоспламеняющаяся жидкость охватила пламенем краснофлотца. Острая боль пронзила его тело… Но сознание он еще не потерял… Паникаха выпрямился и, как пылающий факел, бросился навстречу фашистскому танку. И здесь все, кто видел это, замерли… Танк остановился, а потом резко развернулся и стал быстро уходить с наших позиций. Михаил бросился за ним, настиг танк и вскочил на него. Танк завертелся юлой, пытаясь его сбросить. Но Паникаха держался крепко и успел разбить о решетку моторного люка вторую бутылку. Столб огня и черного дыма взметнулся кверху, танк охватило пламенем, и несколько секунд спустя раздался оглушительный взрыв.
…На краю воронки, неподалеку от обгоревшего танка с черным крестом, лежала бескозырка Михаила Паникахи. Ее рваные тлеющие ленты шевелил слабый ветерок…
Никогда еще ни в одну войну женщины не играли в такой степени роли солдат, сражаясь в одном строю с мужчинами, как это было в годы Великой Отечественной войны. В Сталинградской битве, в защите города женщины-воины проявили невиданный героизм, мужество и стойкость…
Девушки быстро освоили опыт бывалых авиаторов и уже в первых боевых полетах проявили высокое мастерство, отвагу и находчивость. Екатерина Буданова, как-то возвращаясь с боевого задания, увидела 12 фашистских бомбардировщиков. И несмотря на то что боеприпасы у нее были на исходе, а в баках оставалось мало горючего, бесстрашная летчица решила атаковать противника. Один самолет она сбила… Кончились боеприпасы, тогда она ринулась на ведущего, имитируя атаку. У фашистов не выдержали нервы. Они сбросили бомбы, не дойдя до цели. Екатерина Буданова, раненная, совершила посадку на изрешеченном самолете.
Сражение в Сталинграде шло не только на земле, в воздухе, но и под землей. Передовые позиции обороны были так плотно насыщены огнем, что передвижения людей на открытой местности стали невозможны. Война уходила под землю, под булыжную мостовую, асфальт, в подвалы и подземные коммуникации.
Пожалуй, не было в Сталинграде участка, где бы не воевали саперы. Они строили укрепления, помогая пехоте превращать дома в опорные пункты и узлы сопротивления, пробивали бойницы в стенах и делали амбразуры. На долю саперов выпадало устройство всевозможных заграждений, установка мин и фугасов. Они же вели разведку вражеских укреплений, обезвреживали мины врага, разрушали его заграждения, подрывали опорные пункты и отдельные важные огневые точки.
При наступлении штурмовых групп саперы всегда шли первыми, а отходили последними.
Но был у сталинградских саперов и свой особый саперный фронт, невидимый и очень опасный для фашистов, — фронт подземно-минной борьбы. Как кроты, медленно, но настойчиво прокладывали саперы тоннели под улицами, переулками и площадями, бесшумно пробираясь под логово врага.
Оглушительный грохот прокатывался по опустевшим городским кварталам, и укрепления фашистов рушились, взлетали в воздух от внезапного, как при землетрясении, подземного удара.
Первую минную атаку в Сталинграде провели два отделения саперов: одно под командой Владимира Дубового и другое — Ивана Макарова. Подземный удар был направлен на крупный опорный пункт врага, откуда он вел огонь по волжским переправам. Сначала саперы вырыли колодец глубиной пять метров, а потом повели подкоп в сторону врага. Четырнадцать суток они вгрызались в землю. Рыли узкий тоннель в метр шириной. Длина его достигла сорока метров. И вот наконец-то сапер Тихон Парфенов услышал над головой шум и голоса фашистов. Саперы точно рассчитали и вывели тоннель под вражеский опорный пункт. Три тонны взрывчатки были подведены под него. И укрепление гитлеровцев взлетело на воздух.
Над Волгой постоянно висели фашистские самолеты. Они, будто коршуны, высматривали добычу, не допуская никакого движения судов по реке, и хищными стаями, по нескольку десятков самолетов, охотились за маленькими суденышками.
Немцы сбрасывали в Волгу плавучие мины на парашютах. Они беспрерывно бомбили переправочные сооружения, укрытия возле причалов. Так фашисты пытались стеной огня и металла отрезать единственный путь к «полуострову» волжской обороны — Сталинграду.
И все же, несмотря ни на какие действия и коварные ухищрения врага, сталинградская переправа работала бесперебойно. Наши боевые и транспортные суда совершали регулярные рейсы через Волгу, прорываясь сквозь стену вражеского огня. Плавание не прекращалось, даже если все члены экипажа были ранены и корабль заливало водой, хлынувшей в пробоины. Раненые моряки ползли, прижимая к себе загоревшуюся деревянную упаковку мин и снарядов, чтобы выбросить ее за борт и спасти корабль от гибели. Никому раньше не известные, с виду невзрачные суденышки становились кораблями-героями. Таким героем стал пожарный пароход «Гаситель» — черный как жук, закопченный труженик сталинградской переправы. Таким был пароход «Ласточка», пришелец из прошлого века. Казалось бы, он доживал свои последние дни, а во время обороны города ему пришлось совершить самые ответственные рейсы. Буксирный пароход «Сократ» перевозил горючее для наших танков и самолетов. И не было случая, чтобы он не выполнил задания, хотя за день на него налетали по два-три раза вражеские самолеты, по 20–30 одновременно.
В таких условиях работала сталинградская переправа и ее рабочие суда. Многие бронекатера в боях за город получили звание гвардейских.
Катера и канонерки искусством маскировки превращались в островки на Волге. Но вот получена боевая задача и «островки» вдруг оживали, начинали передвигаться, стрелять, а потом снова бесследно исчезали, чтобы завтра появиться в другом месте.
Искусно воевали краснознаменные канонерские лодки «Чапаев» и «Усыскин». Да и все корабли Волжской флотилии дрались умело и храбро. Более 35 тысяч боевых рейсов сделала флотилия за время обороны города.
Не менее отважно сражались моряки и на суше, совместно со стрелковыми войсками, когда они покидали корабли и становились пехотой.
Вообще, где бы ни действовали моряки, немцы обычно избегали с ними встреч, особенно в рукопашном бою, называя их «полосатой смертью».
Кто не знает романтичную легенду А. М. Горького о смелом и благородном подвиге Данко? Несомненно, знал ее и украинский комсомолец Михаил Паникаха, мечтательный хлопец. Заветной страстью романтичного юноши было море, морская стихия и музыка… До войны он служил на Тихоокеанском флоте. В Сталинграде воевал в батальоне морской пехоты.
В Доме техники, где оборонялись моряки, Михаил случайно обнаружил заброшенный рояль. И отвыкший за время боев от многих радостей мирной жизни Паникаха обрадовался находке. Попросил товарищей, и они перенесли рояль в подвал. В тот вечер он играл увлеченно, долго, вспоминая родные степи Днепропетровщины и необозримые просторы Тихого океана, в который он был влюблен. Его импровизированный концерт здесь, в осажденном Сталинграде, пришелся многим морякам, его товарищам, по душе. Его просили сыграть что-либо еще и еще раз. Были случаи, когда во время таких концертов немцы открывали по Дому техники ураганный огонь. Но моряки не отвлекались. Они продолжали жадно слушать музыку.
Однажды обрушился верхний этаж, потом третий и второй. Михаил продолжал играть… Над подвалом оставался только потолок. Еще один артиллерийский налет — и никому не уйти из подвала. Потолок тряхнуло так, что посыпалась штукатурка на головы слушающим. Пришлось прекратить концерт… Фашисты кинулись в атаку. Моряки приготовились к отражению атаки немцев…
За несколько дней подвал очистили от обвалившихся кирпичей и мусора, и концерты возобновились. Только слушателей с каждым днем становилось все меньше и меньше…
Батальон морской пехоты, в котором воевал Паникаха, отбивал ожесточенные атаки гитлеровцев. Сходились врукопашную, и тогда немцы уступали, откатывались. Михаил метко разил врага из автомата, забрасывал его гранатами, ходил со всеми врукопашную. Но вот кончились патроны, гранаты, а фашисты продолжали атаковать. И тут из облаков дыма и пыли появились немецкие танки. Они устремились на позиции моряков. В наших траншеях никого не видно. Может, уже некому встретить врага? Но только танки приблизились, в них полетели гранаты, бутылки с зажигательной смесью. Четыре машины вспыхнули, а остальные повернули назад. Но вот от них отделился один танк и ринулся на позиции. Кто-то метнул в него гранату, но он продолжал двигаться, не сбавляя скорости. Паникаха отложил в сторону пулемет, взял две бутылки с «горючкой» и стал наблюдать за вражеской машиной. Она уже утюжила ближние к нему позиции и повернула на его окоп. Михаил поднял над головой бутылку, размахнулся, чтобы метнуть в танк, и тут пуля разбила бутылку. Самовоспламеняющаяся жидкость охватила пламенем краснофлотца. Острая боль пронзила его тело… Но сознание он еще не потерял… Паникаха выпрямился и, как пылающий факел, бросился навстречу фашистскому танку. И здесь все, кто видел это, замерли… Танк остановился, а потом резко развернулся и стал быстро уходить с наших позиций. Михаил бросился за ним, настиг танк и вскочил на него. Танк завертелся юлой, пытаясь его сбросить. Но Паникаха держался крепко и успел разбить о решетку моторного люка вторую бутылку. Столб огня и черного дыма взметнулся кверху, танк охватило пламенем, и несколько секунд спустя раздался оглушительный взрыв.
…На краю воронки, неподалеку от обгоревшего танка с черным крестом, лежала бескозырка Михаила Паникахи. Ее рваные тлеющие ленты шевелил слабый ветерок…
Никогда еще ни в одну войну женщины не играли в такой степени роли солдат, сражаясь в одном строю с мужчинами, как это было в годы Великой Отечественной войны. В Сталинградской битве, в защите города женщины-воины проявили невиданный героизм, мужество и стойкость…