— О чем это вы сейчас беседуете, монахи? Монахи сказали.
— Не только теперь старается Татхагата принести благо своим соплеменникам, о монахи, — заметил Учитель. — Он и прежде старался для их блага. И он рассказал о былом.
Давным-давно в Варанаси правил царь Брахмадатта. Был он праведен и соблюдал все десять обязанностей царя. И вот как-то раз он решил: «Цари на Джамбудвипе живут во дворцах-башнях с многими опорами. Поэтому башней, у которой много опор, ни кого не удивишь. Что, если я построю себе башню на одном-единственном столбе? Я ведь тогда превзойду всех царей!» Призвал он к себе плотников и сказал:
— Постройте мне красивую дворцовую башню на одном столбе!
— Слушаемся, — отвечали плотники.
В лесу они отыскали огромные и стройные деревья, вполне пригодные для того, чтобы на любом из них воздвигнуть дворцовую башню, и стали думать: «Деревья-то есть, а вот дорога скверная. Перевезти их не удастся. Надо объяснить это царю». Так они и сделали. Царь попробовал настаивать:
— Исхитритесь как-нибудь, свезите сюда такое дерево, не торопясь!
— Нет, государь, никак невозможно.
— Ну, тогда отыщите подходящее дерево в моем парке.
В парке плотники нашли огромное саловое дерево, но оно было священным: его почитали не только горожане и жители ближайших сел, даже от самого царского двора доставались ему подношения. Вернувшись к царю, плотники сказали ему, в чем трудность. Но царь решил:
— Дерево растёт у меня в парке, это моя собственность. Идите и рубите его.
— Слушаемся, — отвечали плотники. Набрали они с собою цветочных гирлянд и благовоний и отправились в парк. Там они отпечатали на дереве киноварью пятерню, обвязали его кругом верёвкой с нанизанными чашелистиками лотоса, воскурили благовония, принесли дереву жертву и возгласили:
— Через семь дней мы придём и срубим дерево. Таков приказ царя. Пусть духи, что живут на этом дереве, уходят прочь. На нас вины нет.
Услышал эти слова дух дерева и подумал: «Плотники и в самом деле срубят дерево. Значит, жилище моё пропадёт, а ведь жизнь моя длится только до тех пор, покуда оно цело. Да и обители многих моих духов-сородичей тоже должны погибнуть: молодые саловые деревья, что растут вокруг меня, непременно сломаются под тяжестью большого срубленного дерева. Не так мне горько, что я сам умру, как страшна гибель, что грозит моей родне! Попытаюсь я спасти её!»
В полуночный час он вошёл в царскую опочивальню, всю её озарив сиянием своего тела и сверканием божественных украшений, и расплакался у изголовья. Царь увидел его, испугался и спросил:
«Одетый в дорогое платье, Кто ты, парящий над землёю? О чем ты проливаешь слезы? Какой опасности боишься!»
Дух ответил:
«О царь! Во всех твоих владеньях Известен я как Бхаддасала. Десятки тысяч лет расту я. Меня все люди почитают. Построили за эти годы Домов и укреплений много, Дворцы и башни возводили, А на меня не покушались. Так почитали меня прежде И ты почти меня, властитель!»
— Я не знаю другого такого дерева, что могло бы сравниться с твоей обителью, почтенный дух, столь оно могуче, неохватно, благородно и красиво, — сказал царь. — Из этого дерева я велю изготовить столб и построю на нем дворцовую башню. Тебя я тоже приглашаю в ней поселиться, и пусть жизнь твоя будет долгой!
— Нет, государь! — возразил дух. — Если ты срубишь дерево, придётся мне с телом моим расстаться. Об одном прошу тебя: пусть тело моё рубят по частям. Сначала срубите верхушку, потом спилите ствол до половины, а уж потом рубите под корень. Тогда мне не будет больно.
— Странно! — удивился царь. — Если разбойнику отрубают сначала ноги и руки, отсекают нос и уши и только потом его обезглавливают, то это считается мучительной смертью. Почему же не будет больно тебе, когда тело твоё станут рубить по частям, и в чем причина этого?
— Причина тому есть, государь, и она — в моем стремлении к дхарме. Ведь под сенью моего дерева счастливо выросла молодая поросль родичей. Я боюсь сломать их, если дерево срубят сразу под корень — нельзя же губить вместе с собою и других! «Поистине, этот дух предан дхарме, — подумалось царю. — Он готов погибнуть сам в муках, лишь бы спасти обиталища своих родичей, и стремится он лишь к чужому благу. Я должен пообещать ему неприкосновенность».
И царь сказал: «Владыка леса, Бхаддасала! Ты, право, благородно мыслишь, Заботишься о благе ближних. Клянусь, что я тебя не трону».
Так царственный дух дерева преподал царю урок дхармы и удалился. Царь же следовал его наставлениям, приносил дары, свершал иные добрые дела и после смерти обрёл горнюю обитель.
Закончив это наставление в дхарме, Учитель повторил:
— Как видите, монахи, Татхагата не только теперь, но и прежде стремился принести благо своим соплеменникам. И он отождествил перерождения:
— Царём тогда был Ананда, духами молодых деревьев — мои нынешние последователи, сам же я был царственным духом Бхаддасалой.
"В столице Каши, в Варанаси…" — это произнёс Учитель, пребывая в Бамбуковой роще, по поводу Девадатты, ранившего его обломком скалы. Сначала Девадатта подослал лучников убить Учителя, а когда это не вышло, он сам сбросил на Учителя обломок скалы и поранил ему ногу. Однажды монахи заговорили об этом и порицали Девадатту.
"Не только теперь, о монахи, но и прежде Девадатта поранил меня обломком скалы", — произнёс Учитель и рассказал о былом.
"В столице Каши, в Варанаси,
Правил царь, страны благодетель.
Однажды с друзьями-советниками
В парк Мригачиру он направился.
Увидал он там страшного брахмана –
Побелевшего, с выцветшей кожею,
Не человека — развалину,
Только кости кожей обтянуты.
Состраданьем великим охваченный
При виде несчастья подобного,
Спросил его царь в изумлении:
"Ты кто, человек или нелюдь?
Руки-ноги твои совсем выцвели,
Голова же и их белее,
А телом ты стал весь пегий,