— Да нет, я портниха. — Она помахала пакетом с Сережиным свитером, который наконец собралась отнести в чистку. — Рада заказала у меня платье и вдруг куда-то пропала. На телефон не отвечает, сама не звонит. Я случайно знаю, где она работает, вот и пришла. Платье готово, а за него не заплачено.
— Портниха? — недоверчиво пробурчал фугас, оглядывая Наташу с ног до головы. — Никогда б не подумала, что Черняховская шьет платья на заказ.
— У нее вроде бы сын женится, — сымпровизировала Наташа.
— Рада Михайловна здесь уже давно не появляется, — объяснила рыженькая Марина Евгеньевна. — Ее уволили еще до этого, — она кивнула на обгоревшие стены.
— Уволили? Она мне не говорила. А почему?
— Об этом надо было бы спросить Бориса Борисовича. Но не представляется возможным, — с кривой усмешкой сказала женщина-фугас. — Впрочем, он сам бы не мог ответить.
Рыженькая укоризненно покачала головой и повернулась к Наташе:
— Раду Михайловну уволили ни за что, просто так. У нас это случалось… время от времени. Она в чем-то возразила Борису Борисовичу. Наверное, это было уже после того, как она заказала вам платье. Она не ожидала этого и не знала, что не сможет заплатить. Алла Анатольевна, вы бы все-таки не курили здесь.
— Ха! — ответила на это Алла Анатольевна. — Хуже уже не будет. Или вы пожарной инспекции боитесь? Наш начальник был тиран и сумасброд. Никто не скажет, будто я тиран и сумасброд, — пропела она голосом людоеда из детской сказки и перекрестилась. — Господи прости, о мертвых плохо не говорят. Но покойник был редкостным дерьмом. Мог уволить кого угодно и за что угодно. Без выходного пособия. А Черняховской он даже не заплатил за последний месяц работы. Так что вы уж ее простите, за платье ей рассчитываться, скорее всего, нечем.
— А что с ним случилось, с вашим начальником? — осторожно спросила Наташа, стараясь добавить в свой голос побольше развязных ноток записной сплетницы.
— С Гномом? Сгорел. Вместе со своим подвалом. Мы вот разбираем то, что осталось от сокровищ.
С этими словами толстая Алла Анатольевна задавила бычок в грязной тарелке, которую держала на колене, и тут же, без перерыва, закурила новую сигарету, предоставив разбирать сокровища маленькой Марине Евгеньевне.
— Да что вы! — ахнула Наташа. — Это как же так?
— Он здесь ночевал, когда начался пожар, — ответила Марина Евгеньевна, тряпочкой вытирая копоть с очередной книжки и укладывая ее в стопку. — Это было ночью. Наверное, проводка загорелась, здесь все очень старое, странно, что до сих пор работало. Милиция только на днях сняла печать, и мы сразу прибежали посмотреть, что еще можно спасти.
— И куда вы это потащите? К себе домой? — скептически проворчала женщина-фугас. — По мне уж пускай пропадает, как есть. Нехорошее было место. И пожар нехороший.
— Да ну, Алла Анатольевна, это все глупости, — решительно возразила рыженькая, забираясь в кучу почерневших бумаг. — А книги пропадать не должны. Смотрите, вот фотографии с нашей ярмарки.
— Марина Евгеньевна — материалист, — басовитая дама снова обращалась к Наташе. Видимо, ей было скучно. — В потусторонние силы не верит. А сторож Марат и другие сотрудники, кто первым в тот день пришел, говорили, что видели на обгоревшей стене светящиеся буквы: «Третья стража. Приговор приведен в исполнение». И еще какая-то херня нарисована из фильма — ну, знаете какого. А потом у них на глазах все исчезло.
Наташа не сдержала возгласа, на что курящая Алла Анатольевна с удовлетворением заметила:
— Страшно, правда? Вот и мы все напугались.
— Марат — алкоголик, — глухо сказала Марина Евгеньевна из бумажной кучи. — Ему еще не то с похмелья покажется.
— Ну да! А Попова с Иваном Алексеевичем тоже алкоголики? А почему нас менты сюда почти месяц не пускали? — возразила Алла Анатольевна. — Почему расспрашивали, кто мог это сделать, с кем Гном не ладил? Небось и вашу Раду тогда трясли. Ну, ищешь, ищешь, не найдешь. Гном стольким людям напакостил, что всех их за год не опросишь.
— Напакостил, но не так же, чтобы убивать человека, — сказала рыженькая, выныривая из бумаг и чихая. — Ну вот, на правду. Милиция расследует все пожары, для порядка. Марат пьяница, люди у нас суеверные, внушаемые. А если кто-то хотел отомстить Борису Борисовичу таким изуверским способом, то при чем тут фильм «Третья стража»?
— Не иначе как с черными колдунами наш Гном зарубился, — вздохнула басом Алла Анатольевна. — А мы теперь без работы. И без зарплаты — деньги тоже сгорели, вместе с сейфом. Или те третьи Стражники их прибрали. Так что вы, девушка, со своим платьем еще дешево отделались.
— А у Рады не было в издательстве друзей? — сделала Наташа последнюю попытку. — Может, кто-то знает?..
— Друзе-ей? — с насмешкой протянула фугасная женщина, как будто эта мысль ее сильно позабавила. — Не было. У нас на работе народ особенно не дружил. Так что, если Черняховскую не найдете, продайте кому-нибудь платье, да и дело с концом.
— Наверное, так и придется сделать, — согласилась Наташа. Портняжная тема исчерпалась, и ей пора было уходить.
Она вышла на бульвар и побрела по пустой аллее вниз, в сторону центра. Только что прошел легкий дождик, и мокрые листья липли к песчаной дорожке. Наташа вспомнила детскую игру — пройти всю улицу только по листьям. Или не пересекать трещины в асфальте, или не заступать за плитки, в зависимости от того, какой тротуар под ногами. При этом обычно загадывалось: если ни разу не нарушу правило, то что-то сбудется или получится.
Она поймала себя на том, что петляет по аллее, стараясь ступать на листья. Вот уж действительно, впору обращаться к приметам, загадывая, чтобы из ее расследования вышел какой-то толк.
Чем дальше в лес, тем толще партизаны, как любил хохмить ее муж. У нее уже два трупа, как в хорошем детективе, а дело ничуть не прояснилось, скорее наоборот. И тут даже не клубок вопросов, который можно как-то распутать, а отдельные оборванные нитки, такие короткие, что ни за одну не ухватиться.
Итак, по порядку. Раду уволили, издательство сгорело, его хозяин погиб, Раду убили. Есть ли связь между этими событиями? Должна быть, учили Наташу все прочитанные детективы и умная подруга Любочка.
Вариант первый. Рада подожгла подвал и убила своего бывшего начальника из мести. Вот и милиция предполагает сведение счетов. Но этого не может быть, потому что не может никогда. Отметается.
Вариант второй. И Раду, и этого Гнома убили за что-то общее, связанное с работой. Вполне вероятно. Только как узнать, за что именно? Никто не станет рассказывать о делах издательства ни портнихе с улицы, ни парикмахеру Наташе. Тупик.
Вариант третий. Рада знала, кто поджег «Подвал», и за это ее убили. Не очень правдоподобно, поскольку к моменту пожара она уже там не работала. И все равно выяснить это невозможно.
А тут еще эта Третья стража, не пришей кобыле хвост. Что-то слишком часто она попадается на пути. Мальчик, которого спасла Лена, теперь вот пожар в «Подвале». Что там было написано — «Приговор исполнен»? Но смерть Рады обставлена как несчастный случай, без всяких зловещих надписей, и никакой Третьей стражей там и не пахнет.
Может, поджог издательства и убийство Рады вообще не связаны между собой, ведь преступники всегда действуют по одинаковой схеме. Потому их и «выдает почерк», об этом Наташа читала много раз. Хотя она знает, что нельзя верить тому, что пишут в книгах, нужно опираться только на свой опыт и здравый смысл. Но ни опыту, ни здравому смыслу Наташи Градовой не приходилось сталкиваться с убийствами и поджогами.
Возможно, Леночкин парень что-то знает. Он же говорил, что ему якобы не нравилось то, чем занимаются Стражники. Ну да, поджоги, убийства — чему тут нравиться? Но вытянуть из него ничего не возможно — он, видите ли, давал клятву. А убеждать сумасшедших Наташа не умеет. Если вообще те Стражники, о которых он рассказывает, существуют в природе и имеют отношение к Раде и «Подвалу».
Бульвар неожиданно уперся в строительный забор — что-то там не то рыли, не то ремонтировали. И разумеется, забор был украшен готическими буквами, прославлявшими Третью стражу. Просто эпидемия на наш город!
Наташа вспомнила, что много лет назад, еще до ее рождения, такую же эпидемию породил фильм «Фантомас». Вернее, сама-то она помнить этого не могла, но читала рассказ в книжке Драгунского про Дениску. Там мальчишки оставляли суеверным бабушкам записки от имени Фантомаса («Береги свою плиту! Ща подзарвется!») и считали, что это очень весело. А у Градовых на эту тему была собственная история. Сережина старшая сестра однажды, возвращаясь из школы, увидела на подъезде объявление о том, что в доме отключают горячую воду. Умненькая второклассница достала из пенала малиновым карандаш и подписала внизу: «Фантомас». Соседи долго гадали, чье это художество, но Анечка Градова призналась только через много лет, когда заканчивала школу с золотой медалью. Никто, кроме брата Сережки, ей тогда не поверил.
Может, Третья стража — это такое же невинное детское развлечение? И никакие пожары и смерти тут ни при чем?
Наташа повернула направо, чтобы обойти стройку, и мысли ее тоже приняли другое направление. Когда все стены и заборы размалеваны «Третьей стражей», то неудивительно, что она мерещится на каждом шагу — вспомнить хотя бы ее «вампиров». Надпись в подвале — если она была, а не почудилась кому-то с похмелья или с перепугу — неизвестные преступники могли изобразить для пущего эффекта, чтобы нагнать страху. А пожар, скорее всего, вообще не имеет отношения к Радиной смерти. Говорили же тетки из подвала, что этот их Гном напакостил куче людей. Кто-то из них за какую-то пакость отомстил.
Но почему Радины дети не пытаются выяснить, что случилось с их матерью? Они-то знают, что она не могла упасть пьяная с моста. Впрочем, они уже сами объяснили почему. Маму не вернешь, а с ментами связываться — себе дороже выйдет. Вообще, стоит полезть не в свое дело — выходит себе дороже. Раньше Наташе тоже не пришло бы в голову бегать по подвалам и приставать с вопросами к чужим людям. А она бегает и пристает, и переживает из-за этого. Почему?
Во-первых, из-за Рады. Они никогда особенно не дружили, но Рада была таким добрым и безобидным человеком, что убить ее — непростительное злодейство, и оно не должно остаться безнаказанным.
Во-вторых, ей до сих пор не давало покоя дело о двойниках, героями которого стали подруга Любочка и ее собственный муж Сергей. Наташа не любила привлекать к себе внимание, но чужая слава вызывала у нее уколы зависти. Особенно когда получается, что твой муж герой, а ты так, сочувствующая, хотя всю жизнь было наоборот: она командовала, она принимала решения, и если требовался подвиг, то именно Наташа бросалась на амбразуру.
Сергей всегда восхищался ее мужеством и хладнокровием в экстремальных ситуациях. Например, когда во время поездки в Крым у них украли все деньги и звонить родителям было бессмысленно — почтовые переводы шли неделями. Они остались без гроша в чужом городе с двумя мальчишками. Наташа тогда развесила по набережной и окрестным санаториям объявления о том, что московский парикмахер высшей категории предлагает стрижку и укладку по умеренным ценам. И возилась с этими стрижками и укладками в их душном «курятнике» с утра до вечера, пока муж и дети загорали и купались на пляже. Родители тогда даже не узнали, что их ограбили на отдыхе.