Он и не будет делать ни того, ни другого. Он оставит своих противников в дураках, а сам уйдет наверх, на следующий уровень. Станет Главным Стражником всех страж и будет править поклонниками с помощью своего учения. Никому из завистников такое не по плечу. Только он, Вольдас Розанн, и даже Владимир Розин, уж коли на то пошло, с его даром убеждения, способен подарить людям веру в безграничность чуда. Все прочие современные гуру тоже строят свое учение на любви, но только на любви к себе, а этого мало. Человек уже устал любить себе подобных, ему нужен Старший товарищ, Отец, Высшее существо. Тоску по этому Существу, которое всегда поможет, поддержит и спасет, он прочитал в глазах своих Стражников, когда они толпились под дверью умирающего Митеньки. В память о своем боевом товарище Рыцарь Ночи создаст новую веру.
В принципе, фигура Хранительницы не так уж обязательна, размышлял он, все больше увлекаясь. Но она вдруг возникла у Вольдаса в голове, и он не хотел от нее отказываться. Должно получиться красиво, — представлял себе Главный Стражник, — очень красиво, если все правильно подобрать и спланировать.
Он почувствовал, что жизнь опять обретает смысл и азарт. Задача, которая стояла сейчас перед ним, была покруче всех прежних вместе взятых. Трудная задача. Но он справится, только нельзя терять времени. Искать Хранительницу и писать книгу нужно начинать одновременно и прямо сейчас.
Вот только «подходящие бабцы» на горизонте пока не появлялись. Была только одна возможная кандидатура, и как раз более или менее средних лет, как советовал Мамай. Характеристики вроде бы правильные: предчувствия, предвидения, склонность к сглазу и еще что-то в этом роде. Правда, все как-то мелко и примитивно. Однако в тетеньке чувствовались и характер, и гибкость, и желание пойти вразнос, перевернуть свою однообразную жизнь вверх тормашками. Поэтому Вольдас решил рискнуть и пригласил читательницу Любу Дубровскую на встречу с колдуном Заатаром.
— Но это же не Заатар! — воскликнула Любочка. — Тот, кто лежит в кабинете убитый, — Влад Шипов, журналист!
— Совершенно справедливо. Журналист Влад Шипов, он же Заатар, он же Главный Стражник, он же Вольдас Розанн, что еще? А, Рыцарь Ночи! Он же Владимир Розин — тоже, между прочим, журналист, так что круг замкнулся. Как в настоящем детективе — да, Люба? Нравится вам?
— Так это все — он? — поразилась Любочка и тут же спохватилась: — Да не может быть! Влад — обыкновенный, даже слишком обыкновенный. Я во все глаза на него смотрела и думала: что он тут делает? Почему он со Стражниками? Богатенький дяденька, в меру упитанный, симпатичный, на Карлсона похож. Ну, какой же он Заатар? Так не бывает.
— А как бывает, Люба? Молнии из глаз, череп с костями, костяная нога? Знаете, большинство злодеев и преступников, которых мне приходилось встречать, были самыми обыкновенными и часто довольно симпатичными людьми. Да и злыми-то они не были в том смысле, в каком мы с вами понимаем. То есть не ненавидели все и вся, не получали удовольствия от своего злодейства и чужих мучений.
— А как же?.. Почему? — не поняла Любочка.
— Почему они совершали преступления? По самым разным причинам. Из страха, из зависти, от обиды и прочих чувств, которые есть и у нас с вами. И которые, в принципе, каждого из нас могут увести за черту дозволенного. Достаточно только сказать себе: я имею право убить, отнять, отомстить. Помните, как там у Достоевского: «Кто я — тварь дрожащая или право имею?»
Любочка не помнила, как там у Достоевского. Ее больше волновала практическая сторона дела, потому что все ее блестящие выводы и догадки трещали по швам.
— Так кто же убивал людей? Раду Черняховскую, Марата? Кто пытался убить Алешу? Тоже Влад Шипов?
— Не знаю тех, о ком вы говорите, но, по-видимому, да. Хотя я сомневаюсь, что он делал это собственноручно. Но именно он был главой и организатором преступной группы под названием Третья стража. Так это сформулировали бы в обвинительном заключении.
— Но кто… Кто же тогда убил его самого? Убил и…
— …И закопал, и надпись написал? Другая Третья стража. Конкуренты. Люба, давайте я все-таки налью вам бренди. От одной рюмки вы не опьянеете, а дрожать перестанете. И сядьте, наконец. Мне воспитание не позволяет сидеть перед стоящей дамой, а стоя я не могу рассказывать — у меня ощущение, что мы на параде.
Он оказался прав. От глотка маслянистой жидкости Любочка сразу согрелась, ей даже стало уютно в большом холодном помещении, и колченогий стул показался вполне удобным. Теперь она жаждала одного — разобраться наконец в этой непонятной истории.
— А я считала, что Заатар — это Алексашин, писатель, — с вызовом заявила она, ставя на стол недопитую рюмку.
— Вот как? И почему же вы так считали? — усмехнулся Леонид Матвеевич.
— Ну, это же очень просто. Именно он придумал Третью стражу, по которой стали сходить с ума подростки и даже взрослые. Из этой армии фанатов он мог выбирать тех, кто ему подходил, и комплектовать из них банду. В кого еще люди стали бы верить, что это — настоящий Стражник?
— Господи, Люба, да в кого угодно! Ведь в основе этой веры — не глупость, не испорченность, не злобность характера, а детская надежда на чудо. Неужели вам самой в глубине души не хотелось, чтобы Заатар оказался настоящим колдуном, а не бандитом и мошенником?
— Хотелось, — призналась Люба и покраснела, вспомнив, как совсем недавно, в сущности всего несколько минут назад, она трепетала от предчувствия, что вот-вот приобщится к великой и зловещей тайне, обретет сверхъестественные способности и… Да что там — стыдно вспоминать!
— А вы ведь взрослый трезвый человек и знаете, что колдунов нет. Поэтому вы стеснялись своих мыслей и никому о них не говорили.
«В том-то и дело, что никому. Вы-то как догадались?» — подумала Любочка, но не спросила.
— Есть люди более раскованные или недалекие, они никого и ничего не стесняются. Да и вообще современный человек, замороченный всякой масс- и мультимедиа, не всегда отличает виртуальную жизнь от настоящей. Вампир на киноэкране для него так же реален, как милиционер на перекрестке, только более симпатичен. Почему? Наверное потому, что вампир старается своему зрителю понравиться, а милиционер прохожему — нет…
— Некоторое время назад, — продолжал Леонид Матвеевич, по привычке покачивая головой, — ко мне обратились некие люди. У них был тот же вопрос, что и у вас, когда вы позвонили мне на Кипр: что я знаю про Третью стражу. Это были серьезные клиенты, не в пример вам (не обижайтесь), и я провел расследование. Выяснилось, что Третьей стражей именуют себя по меньшей мере три группы лиц. Первая — школьники и студенты, которые то ли играют в героев этого фильма, то ли действительно воображают себя колдунами и ведьмами, что тоже — игра. Вторая компания оказалась куда любопытнее. Это были молодые и не очень молодые люди из бизнес-истеблишмента и политической элиты, использующие эту атрибутику для создания своего рода закрытой масонской ложи.
— Леонид Матвеевич! — взмолилась Любочка. — Вы иногда так говорите, что я ничего не понимаю. Какие ложи? При чем тут масоны?
— В сферах человеческой деятельности существуют зоны повышенного риска, к которым относятся в первую очередь бизнес и политика, — терпеливо принялся объяснять Померанец. — Доверять там никому нельзя: доверился — пропал. Но совсем никому не доверять тоже невозможно, это лишает свободы действий. Можно лишь уменьшить риск обмана, создать некую зону повышенного доверия. Для этого и придумываются тайные объединения, закрытые клубы, которые обычно не признают ни границ, ни сословных и национальных предубеждений. Считается, что члены одного клуба действуют заодно и друг друга не подставляют. Это не факт, но хоть какая-то минимальная гарантия. До сих пор понятно?
Любочка неуверенно кивнула.
— Самое известное из таких международных обществ — масоны. Не знаю, действительно ли они готовили всемирный заговор на паях с жидами, но они создали достаточно мощную организацию, которая при желании могла бы достичь самых честолюбивых целей в мировом масштабе. И вот в нашей стране неглупые и амбициозные молодые ребята обнаружили, что структура, придуманная автором книги «Третья стража», — кстати, вы ее читали?
— Нет, только фильм смотрела, — сказала Любочка. — Мне не понравилось. Очень много орут.
— Ну, фильм-то, судя по отзывам, полная пурга, — заметил Леонид Матвеевич, неожиданно повторив слова юного скептика Дениса. — Но факт, что эта модель показалась кому-то подходящей для создания закрытого общества молодой политической и бизнес-элиты. «Мажоров», как сказали бы наши с вами дети. Хотя среди них были и солидные люди. Впрочем, в сфере предпринимательства и власти молодость — зыбкое понятие. Лет до пятидесяти, как минимум, человек, имеющий вес в обществе, может считаться молодым и перспективным. Так вот, это тайное общество только вставало на нога и оперялось, когда им начали мешать, причем грубо и жестоко. Сначала погиб один из активистов, владелец московского издательства. В его фирме произошел внезапный и подозрительный пожар…
— «Подвал»! — вырвалось у Любочки.
— Верно, «Подвал». Вы и там побывали? Сам по себе пожар еще не вызвал подозрений — в Москве чуть ли не каждый день горят разные здания. А то, что хозяин в ту ночь остался в офисе, сочли бы трагической случайностью. Но на стене сгоревшего издательства появилась надпись: «Третья стража. Приговор приведен в исполнение». Появилась и исчезла, как по волшебству, приведя в ужас сотрудников. Испаряющиеся краски, ерунда. Но это уже было совсем не случайно. И в дальнейшем преступления с фирменным знаком Третьей стражи в той или иной форме стали совершаться достаточно регулярно.
— Как «Черная кошка» с Шараповым! — выпалила Любочка. Ей хотелось хоть каким-то боком принимать участие в этом умном монологе.
— Совершенно верно. Типичный уголовный прием, известный даже не со времен «Черной кошки», а с гораздо более ранних. Правда, убийств больше не было — или о них не знали, как, например, об убийствах тех людей, которых вы мне называли. Грабежи, рэкет, вымогательство… То есть появилась еще одна Третья стража, уже третья, простите за тавтологию, причем с откровенно криминальной направленностью. Для наших перспективных бизнесменов и политиков, которые, в общем, не скрывали свои игры от широкой публики и прессы, это был очень сильный компрометирующий фактор. У них даже начались неприятности с правоохранительными органами. От арестов их спасло лишь то, что поклонникам «Третьей стражи» несть числа, и милиция не могла разобраться, кого из них сажать. Ну и, конечно, связи. В «первой» Третьей страже есть достаточно высокопоставленные лица, и они добились того, чтобы все уголовные дела, связанные со Стражниками, были заморожены, и уж тем более не предавались огласке.
— Но почему? — удивилась Любочка.
— Ну как же! Представьте, что все вокруг узнают о преступной группе под названием «Третья стража». Имя опорочено раз и навсегда, как ни доказывай, что ты не верблюд, а твоя стража — совсем другая, белая и пушистая. Нет, они хотели сами найти и обезвредить бесцеремонных конкурентов, вывести их из игры, уничтожить, стереть с лица земли. А потом переждать, пока в обществе уляжется ажиотаж и преступления таинственных Стражников забудутся. Тогда наши герои снова могут выходить на сцену.
Итак, мои клиенты и их друзья полагались только на себя. Они догадывались, что где-то между наивными юнцами прячется преступник, который не только дискредитирует их прекрасную идею, но и успел больно наступить кому-то из мажоров на любимую мозоль. Всего этого они простить не могли. Они искали его долго и бестолково, потому что среди них не было профессионалов, а наемным работникам они не доверяли. Но в конце концов нашли. Благодаря вам.
— Мне?!
— Да, дорогая. С некоторыми из клиентов у меня сложились доверительные отношения, поэтому я был в курсе всех предпринимаемых шагов. Для начала они резонно предположили, что зловещая надпись в подвале была сделана кем-то из сотрудников — иначе она бы испарилась задолго до того, как ее обнаружили. Предателя довольно быстро вычислили и вышли по его следу на явочную квартиру, где собирались преступники. Увы, клетка уже опустела и птички разлетелись, а парень из издательства был мертв.
— Марат, — кивнула Любочка. — Это они его убили?
— Не знаю. Но не думаю, что они стали бы его убивать — это ведь не бандиты. Кроме того, им нужен был сам Али-баба, а не его разбойники. Понятно, что во главе всей системы стоял умный и расчетливый руководитель. Вот его-то и искали. Рядовых исполнителей вполне можно было поймать при желании, но что с ними потом делать? Пытать, допрашивать? Повторяю, первая Третья стража — люди совсем другого сорта. Можно сказать, аристократы духа.
Но в окрестностях той малины они наткнулись на других фигурантов, юношу и девушку странного вида, несомненно прежде принадлежавших к банде. Возможно, они и убили своего бывшего подельника по приказу свыше.
— О господи, Ленка! — прошептала Любочка, уразумев, какая опасность грозила подруге, которую она так легкомысленно послала на разведку в притон Третьей стражи.