— Ну уж, — заинтересованно проговорила она, — и почему же нет? Во всяком случае ты не можешь никак меня остановить и сам это знаешь.
Он повернулся к ней.
— Черт возьми, Ориел, — гневно начал он. — Ты понятия не имеешь, через что они могут заставить тебя пройти, как только ты подпишешь этот контракт! Лучше уж продать себя дьяволу!
— Ну так теперь меня послушай, — твердо возразила она, — я полностью осведомлена о том, чего от меня потребуют. Знаю я так же, что контракт подписывается всего на три года. Я могу уйти после этого с такими деньжищами, что мне хватит их на всю оставшуюся жизнь. Я не боюсь того, что меня ожидает. Это не может быть столь страшным, как ты хочешь мне представить.
Он разочарованно отвернулся.
— Мне было бы легче, если бы я в тебя не влюбился.
— Ты — душка!
Она наклонилась и поцеловала его. Несколько раз.
— Я не могу этого допустить. Я просто…
Вдруг он скатился и сел.
— Подожди секунду. Всего одну секундочку!
Он повернулся и начал рыться в ящике ночного столика. Оттолкнув бумаги и кассеты с пленками, он наконец достал толстый блокнот и ручку. Затем он принялся яростно писать.
Она сидела и с интересом переводила взгляд с блокнота на его напряженное лицо.
— Что ты собираешься делать?
Он продолжал ожесточенно писать, время от времени перелистывая страницы. Последняя отметка, он сделал паузу и посмотрел на нее.
— Вот. Он не столь тщательный, как надо бы, но это не столь важно. Я переделал его в особый краткосрочный контракт. С «возможностью ускользания!» так сказать. Она не железно предусмотрена, но, если события внезапно радикально изменятся в любом из твоих шоу, мой контракт защитит тебя от любых крайностей, которые могут взбрести в голову директору и сценаристу.
Еще одна мысль, и он вернулся к контракту, чтобы внести окончательные поправки. После краткого рассмотрения своей работы он вручил ей контракт.
— Вот! Вручи это любому палачу, который будет председательствовать на твоем символическом заковывании в кандалы завтра. Есть шанс, что они не будут читать его до того как подпишут, а тогда уже будет поздно. Никто из них не ожидает никаких изменений.
Она небрежно взяла контракт и, едва взглянув, отложила в сторону. Затем она обняла его за плечи.
— Послушай, Ориел…
— Гм?
— Ориел…
— Гмм? Ты слишком много говоришь…
Комната была умеренно заполненной. Преобладала атмосфера вечеринки, и костюмы женщин больше соответствовали вечернему выходу. С ними по части портновского искусства соперничали мужчины. Несколько видов дыма различной степени крепости и едкости висели в воздухе в виде вопросительных знаков, несмотря на все усилия кондиционеров.
Однако единственная женщина затмевала всех остальных.
Около нее было два джентльмена. Один — лысый и склонный к знакомому жирку. Это был дядя Дон Техас. Другой — много моложе, высокий с дьявольской бородкой и мрачной внешностью. Он не творил, но много улыбался. Ориел была великолепна в геммах, серебряной пыли и мехах. Ее личико феи осталось тем же самым, но было в нем что-то еще. И даже не одно нечто, не являвшееся результатом косметики. Теперь она была звездой. Через дальнюю дверь вошел Девид и с надеждой огляделся. Дядя Дон заметил его первым.
— Девид, мальчик мой! Иди сюда!
Девид распознал дядино мычание через всю комнату.
— Привет, Дядя Дон. Привет, Джохансон.
Увидев его, Ориел чуточку разволновалась, но быстро пришла в себя.
— Девид, милый, как я рада тебя здесь видеть. Ты мне ничего не говорил.
— Я всего несколько часов назад прилетел из Ниццы. Мне сказали, что ты здесь.
— И не ошиблись, — весело проговорила она. — Ну, а как твои дела, дорогой мой?
— Теперь уже не уверен.
Он взял ее под руку и увел от остальных. Дон чуть пробурчал что-то себе под нос, а Джохансон улыбался.
— Это мой первый шанс повидаться с тобой после той ночи, — прошептал Девид. — Ну, как прошло с контрактом, все в порядке?
— С контрактом? Ты о чем?
— Ты что, не помнишь тот контракт, который я тебе приготовил? Ты должна была его уже подписать. Ты получила его?
Она захихикала.
— Ах, это. Случилось самое восхитительное! Я взяла его с собой на собеседование, как ты сказал. Но твой Дядя Дон — право же, он очень мил — и этот милый мистер Пеллигрини дали мне гораздо лучший контракт. Там забита масса денег, гораздо больше, чем прежде, хочешь верь, хочешь нет, и высшие строки в афишах.
— Ориел, — промычал Девид, хватая ее за плечо, — ты просто не понимаешь, что ты наделала? Ты вычеркнула свою жизнь на всем протяжении этого контракта! Почему ты меня не послушала, Ориел, почему? Почему?
— Девид, ты делаешь мне больно!
Дон и высокий молодой человек стали приближаться.
— Объясни-ка мне, в чем тут дело? — промямлил Дон. — Здесь ведь предполагается праздничное собрание, а ты, дорогой племянничек, выглядишь, как на похоронах.