- Симфоническое трио шестого «г» класса. Римский Корсаков «Снегурочка». Дирижирует Глеб Луковкин. Играй, - шепнул он мне.
Алька ударил в барабан.
- Что играть? - шепнул я Глебу.
- «Снегурочку», - шепнул он, размахивая руками.
- Я не знаю, - шепнул я.
- Ну, и зря, - зашептал Глеб. - Играй.
Я заиграл.
Вот что был хохот. Все в зале прямо катались со смеху. Алик Зуев хотел убежать. Я замолчал.
- Всё хорошо, - зашептал мне Глеб, удерживая Альку. - Играй.
- Не буду, - зашипел я.
Глеб перестал махать рукой (другой он держал Альку) и объявил публике:
- Лермонтов. «Бородино». Прочтёт Алёша Петров.
И я начал читать «Бородино».
Я здо?рово читал. С выражением. Иногда Алька подыгрывал мне на барабане, и получалась полная картина сражения.
Мне хлопали минут десять.
- Ты великий талант, - сказал мне Глеб, когда мы с концерта шли домой. - Ты должен всех научить так читать. Весь класс. Мы дадим концерт. Прочтём хором какое-нибудь стихотворение. Все ахнут. Приходи завтра вечером. Это дело надо обдумать.
Рано утром кто-то прошёл по стене нашего дома снизу вверх.
Ещё вчера было холодно, но потом потеплело, иней на стенах дома стал белым, и по нему чёрным по белому шла цепочка следов человеческих ног. Хорошо ещё, что это произошло во дворе, а не снаружи, - иначе смотреть на следы сбежалась бы вся улица.
- Чертовщина какая-то, - мрачно сказал управхоз Андрейцев, глядя вверх. - Никому ни слова, - сердито добавил он публике, - сами должны разобраться.
- Как ни говори, а что-то выше нас есть, - вздохнула бабушка в платке крест-накрест.
- Замолчите! - цыкнул побледневший Андрейцев.
Все заволновались.
- Акробат, - сказала бабушка Павлова из двадцать седьмой квартиры. - Это акробаты. Это они умеют так ходить. По стенкам.
В этот момент восьмиклассник Сенька утащил меня в подворотню.
- Ты, конечно, ещё дурачок, - сказал он мне, - дурачок, потому что учишься всего-навсего в пятом классе, но кое-что я попытаюсь тебе объяснить. Эти следы оставил не бог и не чёрт, а человек.
- Не ври, - сказал я, хотя я отлично знал, что бога нет и что чёрта тоже нет.
Сенька не обратил на это никакого внимания.
- Напряги свой скудный умишко, - сказал он. - Дом и земля составляют прямой угол. Мы - люди - составляем с землёй тоже прямой угол. Если лечь на землю и упереться ногами в дом, то мы составим прямой угол с домом. Дальше, - продолжал он, - если долго так лежать, то силой человеческого разума можно убедить себя, что земля - это дом, а дом - это земля, а убедив себя в этом, легко преодолеть земное притяжение и пойти по стене дома снизу вверх. Понятно?
Но я не успел ответить, - человек десять народу, с управхозом Андрейцевым во главе, гуськом вошли в подворотню и направились к двери домовой конторы.
- Будет собрание! - крикнул Мишка Зайцев. - Насчёт следов!
Я не очень-то этому поверил. Какое ещё там собрание, когда все люди на работе, но на всякий случай мы с ребятами тоже направились в домовую контору. Вся эта история нам очень нравилась: какой-то необыкновенный человек или существо прогуливалось ночью по стене нашего дома. Здо?рово ведь! Соседние мальчишки, наверное, лопнут от зависти.
Мы заглянули в домовую контору и увидели, что вокруг Андрейцев а сидят: бабушка в платке крест-накрест, бабушка Павлова, которая говорила про акробата, длинный бухгалтер, юрист в очках, паспортистка, дворник и милиционер.
- Собрание считаю открытым, - сказал Андрейцев.
Все заволновались и стали готовиться к выступлениям. Андрейцев вышел к нам и сказал:
- Ребята, кто из вас знает, кто из жильцов дома сейчас дома?
- Профессор из девятой квартиры и дедушка Кирюша! - сказал Мишка Зайцев, который всё знал.
- Сбегай, чтобы пришли на собрание, - сказал Андрейцев.
Мишка убежал, а мы стали слушать, что будет дальше.
- Наше дело такое, - сказал милиционер, - на одном месте не стоим. Может, я пошёл в один конец, а он в момент и шмыгнул…
- Простите, кто «он»? - спросил юрист.
- Он! - вскрикнула бабушка в платке крест-накрест. - Он!!
- Ужас, - сказала паспортистка.
Длинный бухгалтер возмутился.
- Стыдно, - сказал он, - очень стыдно в наше время верить во всякое такое.