Учебный день закончился почти в четыре часа и я со своими подругами вышла из университета. Одна из них была близка мне ещё со школьного двора, да и жили мы рядом. Со второй мне довелось познакомиться на первом курсе, когда я поступила на факультет искусства, о чем всегда мечтала. Вернее, отец считал, что мечтала, поэтому я здесь. Что касается меня, то у меня никаких особых желаний в выборе профессии не было. У меня было всего понемногу, а если чего-то хотелось, и об этом узнавали родители, то и помногу. И, как человек мало ограниченных возможностей, я выросла не зная, кем таким могу стать, чтобы достичь больше того, что у меня уже есть. А отец видел эталоном настоящей корейской женщины традиционную домохозяйку, умеющую рисовать, готовить и музицировать. Вот и лепил из моего мягкого характера то, что считал нужным.
Я не знаю, безвольный я человек или индифферентный, но мне всегда хватало того, что решали за меня мама и папа. Наверное, это отсутствие темперамента или что-то вроде того, но меня это не тяготило. Да и друзьям со мной всегда было просто. Я редко возражала против каких-либо предложений, не оспаривала ни чьи вкусы и чаще поддерживала все их начинания, если они не были очевидно глупыми и вредными. Поругаться за курение или обзывательства я могла. Но судить то, что противоречило моим вкусам? Увольте. Иногда ТэРи, та, что моя подруга с детства, дразнила меня «Мисс Справедливостью», потому что я умела отличить личную заинтересованность от объективного и говорила, что я должна была пойти на философский. Мол, там такие же пофигисты, которым не интересна собственная жизнь. Почему же она мне неинтересна? Очень даже.
Вторая подруга — КванХэ, красивая и элегантная, стройная и похожая на телезвезду, преуспевала на факультете больше всех. У неё были амбиции, мечты стать знаменитой танцовщицей балета и она к этому успешно стремилась. На доске почета то и дело висела её фотография, но, в своих узких кругах не совсем простой молодежи, у которой родители занимали какие-нибудь должности или владели доходным бизнесом, она была известна и без подобных хвалебных акций, поскольку встречалась с Ли ДжинКи, более известным как Онью. И, благодаря своей «индифферентности», я, кажется, единственная из женской части университета не завидовала этому факту, превзойдя даже нашу молодую преподавательницу эстрадной пластики.
Я вошла домой и была встречена мамой, поцеловавшей меня в щеку. В белом переднике, с забранными в высокую прическу волосами, она была такая замечательная, что в такие моменты я думала, что хочу быть в будущем именно такой и отец прав, примиряя на меня роль хранительницы очага.
— Привет, мам, — поздоровалась я и повела носом. Из кухни приятно пахло обедом.
— Привет, родная, как дела? Устала? — ох уж эти вечные волнения изо дня в день об одном и том же. Ну, что со мной могло случиться на ежедневном маршруте? Я ответила, что всё хорошо и выпрыгнула из туфель. — Отец хотел тебе что-то сказать перед едой. Зайдешь к нему?
— Ладно, — она стянула у меня с плеча сумку, и я пошла в его кабинет. Это была удача, что он дома, потому что директор звукозаписывающей компании обычно появлялся поздно и о семейных трапезах мечтать не приходилось.
Постучав в дверь и получив разрешение, я быстро добежала до папы и обняла его за шею.
— День добрый! — он улыбнулся и прижал меня к себе на мгновение, после чего указал на стул напротив.
— Хорошо, что ты пришла, я поговорить хотел. Садись.
Я послушно села, расправив складки юбки.
— Я тебя слушаю, — внимательно посмотрела я на него, улыбаясь тоже.
— Дочка, я вот о чем хотел сказать… — папа странно замялся, но быстро вернул свой деловой тон. За столько лет занятия ответственного поста, он уже научился не тянуть и ловко разрешать любые вопросы. Не то что бы он был тираном, но если он считал своё решение верным, то его уже не переломило бы ни каким доводом несогласия. — тебе уже двадцать три года. Через пару лет ты окончишь своё обучение и должна будешь как-то определиться в жизни. Ты согласна?
— Да, конечно, — я незаметно зашлепала пальцами по подолу, в нетерпении ожидая продолжения.
— Так вот, — отец кашлянул в кулак. — я считаю, и ты знаешь, что моё мнение всегда таковым было, что женщинам не пристало трудиться на каких-то фирмах, просиживать всё своё время в офисах, или гоняться по командировкам. Это мужское занятие. Девушки рождены для другого и — это ты тоже знаешь — это другое, конечно же, семья и замужество.
Я поняла, к чему он вел свою прелюдию. Он собрался организовать мне брак. Вот так-так. Должна ли я удивиться или начать волноваться? Но ведь мне двадцать три и я уже не маленькая. У меня подходящий возраст. Я включила свою рациональность и сделала глубокие вдох и выдох. Всё логично и разумно. К этому всё шло.
— Ты хочешь, чтобы я нашла себе жениха? — уточнила я свою догадку.
— Нет, — отец дернул уголками рта, но не улыбнулся в этот раз, — не хочу.
Я расслабила плечи. Что же тогда?
— Я уже нашел его, — выдал папа, и я вытянулась, как по команде «смирно». Как уже нашел? Когда? Кого? — да, не смотри на меня так удивленно. Я давно задумывался по поводу твоего будущего и нашел подходящего во всех отношениях человека. Он уже зрелый, состоявшийся. Я его много лет знаю, у нас хорошие отношения и я ему доверяю.
— Но… кто это? — поборов дрожь в голосе, она зашла с другой стороны и атаковала мои руки.
— Ли МинУ, помнишь его? — я напрягла свои извилины, перебирая всех знакомых отца. Но мозг, как назло, забарахлил, скрипя и не контача. — Ну, певец!
Подсказка тут же поставила всё на свои места. Перед глазами предстало лицо нужной знаменитости.
— Ли МинУ?! Из Shinhwa? — мне не верилось. Хотя я привыкла говорить о звездных именах без подобострастия, но такой поворот события смутил меня, как ничто раньше. Да, я знала и помнила его. Лет пять назад я его даже у нас в гостях видела. А в ещё более давнее время, когда была подростком, несколько раз. Отец с ним почти дружил. А теперь решил и породниться. Много ли сейчас значил тот факт, что я его практически не знала?
— Он самый, — кивнул папа.
— Почему именно он? — попыталась я узнать что-то конкретное о планах отца.
— Я так решил, — он подтянул к себе какие-то бумаги и уткнулся в них. Прием окончен. — скажи матери. Она тоже ещё не в курсе. И передай, что я сейчас приду есть.
Я вышла на неверных ногах. Это не было сильным потрясением. И не должно было быть. Почему же я не готова? Нет, это всё девичьи бредни. Отец, конечно же, знает, как лучше. Тем более, у меня нет молодого человека, и я не страдаю безответно ни по кому, чтобы страшиться свадьбы с предложенным кандидатом. Моё сердце свободно. Даже, пустовато, я бы сказала. Почему бы не попробовать полюбить человека, с которым меня скрепят узы брака? В старшей школе я встречалась с молодым человеком, но родители его не одобрили, и я без зазрений совести порвала отношения. Наверное, я не любила его, поэтому так всё просто и вышло. Чем же ситуация изменилась сейчас? Ничем. Разве что мне надо было хотя бы немного пообщаться с мужчиной, который должен стать мне мужем. И почему он сам на это согласился? Почему он выбрал меня? Мне предстояло подумать о слишком многом. Хотя чем больше мы думаем, тем сложнее становится наша жизнь. Может, не стоит тогда рассуждать о том, что неизбежно, и чему я не собиралась сопротивляться? Лучше отвлечься на что-нибудь. Нет, не так быстро.
Я постучала в кабинет к отцу ещё раз. Тот снова пригласил войти. Но я сунула только голову, показывая, что не отниму много времени.
— Пап, а сколько ему лет? — это можно было и в интернете посмотреть, но я должна была с чего-то начать.
— Тридцать четыре, — он поднял лицо и провел ладонью по своим седеющим волосам.
— А день свадьбы ты уже выбрал? — он улыбнулся моей наивности.
— Нет, не так сразу. В течение года, я думаю. Ты не против? — вопрос риторический. Кто-нибудь разве мог пойти ему наперекор? Я согласно кивнула. — Вот и отлично. Заодно подружиться успеете.
— Я как раз хотела попросить кое-что по этому поводу… — несмело начала я, но видя, что отец расположен, продолжила. — могу я с ним увидеться и пообщаться хоть немного?
— Конечно-конечно, — стало быть, не такая уж это щепетильная тема и я могу надеяться на то, что в брак вступлю не совсем как в прошлые века. — я сам думал об этом и собираюсь устроить вам на днях встречу. Он и сам намекал мне на это. Он очень достойный человек. Он понимает, что ему всё это проще дастся, поэтому хочет снять с тебя испуг неизвестности. Всё, дай мне доделать дела.
Я извинилась и прикрыла за собой. Какой же он, этот МинУ? Сильно ли важно было, чтобы мы нашли общий язык и стали жить душа в душу? Глядя на маму с папой, я могла сказать, что подобное не так уж значимо. Мои родители редко проводили свободное время вместе. Отец никогда не спрашивал советов матери. Но мы были крепкой семьёй, а разве не это первостепенно?
Крепкой, но не дружной. Моя старшая сестра уже была замужем, и у меня рос маленький племянник, но мы не часто виделись, а почему? Вырвавшись из-под опеки, сестра создала своё гнездо по другой схеме, отличающейся от нашей. Хотя её замуж выдали примерно так же. Нашли суженого и поженили их. И неплохо они теперь жили, чем я хуже?
Загруженная разными мыслями, я поделилась с мамой тем, о чем говорила с отцом, но она, кажется, сама догадывалась, зачем он меня звал. Назвав происходящее превосходной идеей, она позвала нас за стол. Я ела молча, да и они больше не подняли этой темы. Не доев до конца, я поблагодарила за обед и ушла к себе. Завтра были занятия, довольно сложные предметы по истории искусства, но мне было ни до того, чтобы готовиться к ним. В компьютере я набрала имя Ли МинУ и листала фотографии, смотрела видео, выступления, новые и старые. Он был мил, сексуален, мужественен. Но восторга у меня не вызывал.
Часто говорят, что браки по расчету крепче, чем браки по любви. Так ли это? Возможно, мне предстояло проверить на собственном опыте. Помимо того, что я не осилила прочесть ни одной главы учебной литературы, я проворочалась полночи, скомкав под собой простыню. Подушка нагрелась, и было неуютно спать. Моя обычная невозмутимость куда-то подевалась, и мне её стало очень не хватать. Я призывала её обратно, обещая покладистость, честность и много-много всего положительного, но она не пришла. Обиделась за что-то, видимо. Или взяла отпуск. Как не вовремя!
Ли МинУ… Свалился же ты на мою безмятежную голову. А каково тебе? Держа перед глазами твой образ, почему-то думалось, что тебе всё равно. Что ты спокоен так, как мне не научиться никогда в жизни. Это хитрое выражение, ухмылка, прищур и уверенные черты лица, говорящие о потаённых глубинах. Какой же ты на самом деле?
Столовая университета была огромным помещением с высоченными потолками и окнами в пол стены, выходящими на спортивную площадку. Вид на неё слегка вуалировали ветви деревьев, растущих тонким рядом. Столы стояли друг за другом, но достаточно свободно. За какой-то набивалось побольше народу, за какой-то поменьше. За нашим нас было всего трое. В другой ситуации мы бы повторяли записи своих конспектов, но сегодня я сообщила подругам личную новость и нам было что обсудить без этого.
— Да уж, вот свезло, так свезло, — ТэРи болтала остатками сока на дне стакана, прицокивая языком. — какое счастье, что мои предки не такие замороченные! Они точно знают, что однажды я приведу им домой какого-то охламона и представлю, как зятя.
— А что такого ужасного в обручении? — оправдывала я отца, как и во всех случаях, когда что-то касалось его распоряжений. Он был авторитетом, с которым я выросла, как же могло быть иначе? — Кто тебе сказал, что ты будешь счастлива со своим охламоном? Родителям виднее, кто лучше, а кто хуже. У них опыт.
— Кстати, об опыте, — ТэРи покосилась на КванХэ. — давай, как единственная, имеющая его среди нас, рассказывай, каково это — быть отягощенной охламоном?