— Не господское это дело мужицкие побаски слушать.
— Да-а, братцы мои, — снова заговорил рассказчик прежним тоном, как только я отошел, — и стоит, значит, перед ним седенький, седенький монашек и говорит ему тихим голосом: «Не пужайся, мол, служитель Божий, а слушай и объяви народу, что, мол, означает твоя видение. А означает она ба-альшие дела…»
Но, начав громко, рассказчик мало-помалу стал понижать голос. Тщетно я вслушивался — все тонуло в ропоте колес и в тяжком храпе спящих. Заслышав сквозь этот ропот и храп далекий заунывный свисток паровоза, возвещавший о станции, с лавки возле меня поспешно вскочил юнкер в очках, оглянулся вокруг себя странными глазами и, опять быстро опустившись на скамью и облокотившись на свой сундучок, тотчас же опять заснул. Какая-то пожилая женщина в темном ситцевом платье поднялась, болезненно морщась, и поплелась в сени. Лежащие, мешки, сундуки и полушубки составляли грубую и печальную картину, которая раскачивалась передо мною. Мужик, рассказывавший про петухов, сидел, подавшись вперед к рыжему, и что-то негромко, но горячо говорил, но, когда я насторожился, чтобы расслышать, что он говорит, из дымного сумрака против меня ничего не было слышно, только блестели серьезные и злые глаза.
1903
Сб. «Знание», кн. 1, СПб., 1904, вместе с рассказом «Золотое дно» под общим заглавием «Чернозем». Печатается по тексту книги: «Петлистые уши». Нью-Йорк, издательство им. Чехова, 1954.
Бунин принимал самое деятельное участие в горьковских сборниках «Знания». Его произведения печатались в шестнадцати книгах. Для первого сборника Бунин сначала предполагал дать, помимо стихотворений, рассказ «В хлебах» («Далекое»), но, видимо, не успел закончить работу над ним. 11 декабря 1903 г. он писал Горькому и Пятницкому: «…шлю Вам рассказ, но не тот, который обещал. Он меня измучил, ибо думаю, его надо написать в пять раз больше. Поэтому посылаю два очерка, связанных одним заглавием и одним настроением, — один из них тот, который я читал Вам, Алексей Максимович. — Боюсь только цензуры. Если что-нибудь нужно вычеркнуть для цензуры — сделайте это, пожалуйста. Мне так горячо хочется, чтобы это прошло!» (Нинов А. Бунин в «Знании». — Журн. «Русская литература. Л., 1964, № 1).
Первый сборник «Знания» и, в частности, рассказы Бунина, помещенные в нем, вызвали большую прессу. Появление в «Черноземе» новых для Бунина тем и образов, естественно, привлекло внимание критики прежде всего. Уж очень были не похожи на благодушных незлобивых крестьян из ранних рассказов Бунина герои «Чернозема» — сторонящиеся барина, сумрачно ведущие беседы на особицу от барина, явно ждущие перемен в деревне.
А. Амфитеатров под псевдонимом Аббадонна писал: «…г. Бунин — художник эскизный и лаконичный. Предвзятость и преднамеренность ему чужды. Он — очень художник… Если его образы принимают публицистическое значение, то не по замыслу, а лишь потому, что необычайная правдивость умелого воплощения делает их неопровержимо типическими» (газ. «Русь», СПб., 1904, № 149, 12 мая).
Критик М. Неведомский с удовлетворением отмечал поворот Бунина к социальной теме. По его мнению, рассказ охватывал «огромный круг явлений нашего сельского существования, он шире прежних по замыслу, а форма его изящнее» (журн. «Мир божий», СПб., 1904, № 8, август).
Весьма сурово отзывался В. Короленко: «… «Чернозем» — это легкие виньетки, состоящие преимущественно из описаний природы, проникнутых лирическими вздохами о чем-то ушедшем…» Но дальше Короленко отметил, что Бунин показал в рассказе «те толки угрюмым шепотом о старом и новом, которыми делятся в сумраке вагона III класса неясные серые фигуры… но… случайно или не случайно г. Бунин их не дослушал» (журн. «Русское богатство», СПб., 1904, № 8, август).
Бунин, высоко ценя Короленко, все же не мог согласиться с его мнением и справедливо считал, что он «совершенно извращает смысл этих рассказов».
Подготавливая «Сны» незадолго перед смертью для сборника «Петлистые уши», Бунин закончил его припиской:
«Рассказ „Сны“ написан мною в конце 1903 года — полвека тому назад! — сдан был наспех в первый сборник „Знание“ — и напечатан в нем без моей корректуры… чем и объясняются многие погрешности этого рассказа в его первой редакции (ныне мною устраненные)… Однако вот что писал о нем Чехов в письме к Амфитеатрову 13 апреля 1904 года… „Сегодня читал "Сборник изд. „Знания"… прочел там и великолепный рассказ Бунина. Это в самом деле превосходный рассказ, есть места просто на удивление, и я рекомендую его вашему вниманию»“».
Бунин не точно цитирует Чехова, писавшего: «…и великолепный рассказ Бунина „Чернозем“» (Чехов А. П. Собр. соч., т. 12. М., 1964, с. 534). Таким образом, Чехов давал оценку двум рассказам, Бунин же относит ее только к рассказу «Сны». Возможно, что именно похвала Чехова, мнением которого Бунин чрезвычайно дорожил, побудила писателя включить этот сравнительно ранний рассказ в свой последний сборник, состоящий только из произведений 1910—1930-х годов. Трудно сказать, какие «многие погрешности» первопечатного текста рассказа имел в виду Бунин, поскольку правка этого рассказа и при дореволюционных переизданиях, и при издании сборника «Петлистые уши» была сравнительно незначительной.
Но во всех дореволюционных изданиях диалог между мещанином и рыжим мужиком полнее раскрывал степень озлобления народа и родившееся у крестьян чувство независимости. После слов «да твои свояки» в этих изданиях было:
«Мещанин быстро поднял голову с чуйки и как будто даже с радостным изумлением раскрыл глаза.
— Ну, смо-отри! —сказал он, покачивая головою. — Смотри, как бы я не потолковал с тобой посурьезней.
— Ужли побьешь? — с радостной злобой спросил и рыжий мужик, оборачиваясь к мещанину и глядя на него веселыми глазами.
— А ты что ж, сукин сын, думаешь, на вас теперь и управы нету ?
— Не суйся, нос сшибешь!»