Она вышла. Александр повернулся, ища что-то взглядом.
– Миша, передай-ка мне «Пти Паризьен», – попросил он. – Там, на угловом столике.
Брат выполнил его просьбу, и Александр стал листать страницы.
– Ты что-то ищешь? – спросила Ксения.
– Да, – ответил брат. – Вот, пожалуйста. «Дюперрон и компания». Реклама на полстраницы в самой популярной газете страны должна недешево стоить. – Он сложил газеты и отдал их горничной, чтобы та вернула их на место.
– Думаешь, он и есть заказчик? – спросил Михаил.
– Семейная фирма с филиалами даже в Южной Америке, – ответил Александр. – Шоколадный король. Конечно, это он.
– Какой еще заказчик? – заинтересовалась Аделаида Станиславовна.
Но тут старая дама заметила, что Казимир тайком утащил из вазочки конфету, которые ему строго-настрого запретил доктор, швейцарское светило, и принялась громко отчитывать брата, как набедокурившего школьника.
– Я читал в какой-то статье, – промямлил Казимир в свое оправдание, – что сладкое полезно для мозга.
– Вот именно! – вскинулась Аделаида Станиславовна. – Зачем оно тебе?
Ксения, не удержавшись, фыркнула.
– Тебе должно быть совестно, Казимир! – бушевала старая дама. – Даже ребенок (ребенок был ровесником века, Ксении исполнился двадцать один год) над тобой смеется!
– Я не смеюсь, – сказала Ксения. Но лукавые ямочки на ее щеках говорили об обратном.
Казимир вздохнул и вернул конфету обратно в вазочку. Никто, впрочем, не заметил, что, проделывая эту манипуляцию, он умудрился стащить леденец.
– Что-то мать долго с ними разговаривает, – заметил Михаил, поглядывая на часы.
Наконец Амалия вернулась и села за стол.
– Что-нибудь случилось? – спросил Александр.
– Кто это вообще был? – подала голос Аделаида Станиславовна.
– Луи Дюперрон – человек, который был влюблен в актрису Лантельм, – пояснила Амалия. – А Пьер Видаль – известный журналист, которого он нанял, чтобы расследовать ее смерть. Сейчас они хотят, чтобы я возглавила расследование. Видаль объявил, что согласен на роль моего помощника и ни на что более не претендует. Дюперрон сказал, что навел обо мне справки, и они его более чем устраивают. Ему, мол, нужен самый лучший человек, способный понять, что действительно произошло десять лет назад на яхте, и он счастлив встретить такого человека в моем лице.
– И что ты решила? – спросил Казимир.
– Сколько он заплатит? – поинтересовалась практичная Аделаида Станиславовна.
– Достаточно, – отозвалась баронесса. – Но я теперь не уверена, что все это вообще мне нужно. Во-первых, срок давности, во-вторых, если там и было что-то криминальное, то убийца почти наверняка умер во время войны. Да и вообще в том деле масса сложностей. Пока я сказала Дюперрону, что подумаю над его предложением.
– Значит, «нет»? – спросила Аделаида Станиславовна, которая, помимо практичности, была еще и очень проницательна.
– Мне не хочется оставлять фонд, – коротко пояснила Амалия.
– Михаил может тебя заменить, – предложил Александр.
Баронесса вскинула на него глаза, и сын ответил ей выразительным взглядом.
– Почему бы тебе все-таки не заняться расследованием, – продолжал он. – По крайней мере, мне дело кажется довольно интересным.
– Не знаю, интересное или нет, – заметила Аделаида Станиславовна, – но, если Дюперрон заплатит хорошие деньги, мы сможем тогда не продавать виллу на юге.
Амалия задумалась. Если бы речь шла о ней одной, она бы с легкостью ответила отказом, но Александр недвусмысленно предлагал занять чем-то Михаила, вот это было важнее всего. Старший сын никогда не просил ее о помощи, но его потерянный, неприкаянный вид говорил сам за себя. Кроме того, баронессе было известно кое-что о его семье, точнее, о Лизе и одном из ее кузенов (тот до возвращения Михаила слишком часто захаживал в дом напротив), и она боялась, что это окончательно может добить сына.
– Я обещала дать ответ завтра, – сказала Амалия. – До завтра у нас еще есть время, чтобы все обсудить.
– Думаю, тут нечего обсуждать, – заметила Ксения. – Все зависит от того, хочешь ли ты сама взяться за расследование.
– Да, конечно, – рассеянно ответила баронесса. И, вызвав горничную, попросила нести чай.
– Вам назначено? – спросил секретарь, худощавый брюнет с боковым пробором немыслимой безупречности.
– Нет, – ответила Амалия. – Но меня все равно ждут. Передайте вашему хозяину, что пришла баронесса Корф.
Секретарь поклонился и исчез. Впрочем, вернулся он даже чуть более быстрым шагом, чем уходил.
– Прошу, сударыня… Мсье Дюперрон вас ждет.
Проводив ее до кабинета, секретарь тщательно прикрыл дверь. При появлении Амалии Луи Дюперрон поднялся с места. Это был невысокий, чисто выбритый шатен лет тридцати пяти, с волнистыми волосами и светлыми глазами. Лицо у него было уставшее, лоб прорезали глубокие морщины, которые больше подошли бы человеку лет на двадцать старше.
– Рад видеть вас, сударыня… – Мужчина обошел стол и по-французски учтиво поцеловал гостье руку. – Значит, вы согласны?
– Почему вы так решили?
Дюперрон усмехнулся.
– Иначе бы вы не пришли ко мне, – объяснил он. – В наши дни об отказе принято сообщать по телефону, чтобы не тратить ничье время зря. Так я угадал?
– Вы угадали, – кивнула Амалия. – Главное условие, вероятно, вам уже известно. Я веду расследование, как считаю нужным, а мсье Видаль может мне помогать, и только. Если главной буду не я, а кто-то другой, боюсь, ничем не смогу вам помочь.
– Вы будете главной, – сказал Дюперрон спокойно.