— Значит, их отослали в Накхаран вместе с царевной, чтобы передать Шираму как подарок на свадьбу... — Он повернулся к одному из воинов. — Ты посчитал, сколько тел на кострище лесовиков?
— Не меньше восьми.
— Похоже, тут была нешуточная схватка. А если венды решили сжечь тела прямо здесь, значит спешили. Иначе бы потащили их с собой.
— Там, в отдалении, я нашел обрывок ленты, — подошел один из следопытов.
— Нашей?
— Нет, женской.
— Значит, Аюна со свитой точно здесь побывала, — задумчиво проговорил Даргаш.
— Вероятно, такие ленты будут еще, — добавил следопыт.
— Почему ты так думаешь?
— Эта не просто зацепилась за ветку — ее наскоро примотали.
— Тут могут быть еще следы. — Даргаш поднял голову и приказал: — Обыщите здесь все!
Ширам прибыл на место расправы тем же днем. Увидев обезображенные трупы сородичей, саарсан помрачнел и стиснул зубы. Будь он, как прежде, всего лишь главой рода Афайя, ничто не помешало бы ему прямо сейчас пуститься в погоню, чтобы отомстить вендам за поругание братьев.
Но теперь он еще и правитель Накхарана! Уйти в вендские леса по следам врагов значило бы отбросить его замысел выманить Кирана из столицы и поймать в западню, как говаривал Хаста — точно хорька в тыкву.
А ведь есть еще новости о том, что Аюр жив, — и они важнее всего! Следует немедленно начать поиски, пока его не опередил тот же Киран или кто-нибудь еще, желающий смерти наследника...
Ширам тяжко вздохнул. Он чувствовал себя так, будто его тянут в разные стороны, пытаясь разорвать на части. С тех пор как он стал саарсаном, он не знал ни мгновения покоя. И все равно каждое его решение плодило все новых недовольных.
«Что я делаю не так?» — с болью подумал он.
— Мои люди обшарили здесь каждый куст, — рассказывал Даргаш. — Неподалеку от дороги в овраге нашли пару дюжин объеденных зверями тел. Должно быть, это была свита и охрана царевны. Тела ободраны до нитки. Женщин и добро венды прихватили с собой. Тут поблизости много чего нашли — обрывки лент и платьев, рассыпанные бусы, речной жемчуг... Отряд был довольно большой — не меньше пяти десятков. Ушли, не особо скрываясь, выследить будет несложно. Но венды торопились. Они наверняка уже за рекой.
— Значит, хорошо знали, кого ждут, — задумчиво произнес Ширам. — Знали, сколько охранников будет в обозе царевны. И что подмоги ей ждать неоткуда...
Саарсан вспомнил свою беглую невесту. Еще совсем недавно, возвращаясь с Великой Охоты, он думал о ней ежедневно, с душевным волнением. Представлял, как будет беседовать с ней, и в его мыслях царевна отвечала ему разумно и ласково. Он тщательно подыскивал слова, чтобы рассказать о себе и народе, в который ей предстояло войти его женой. Но его мечтания обратились в прах. Сгорели вместе с крепостью в столице, разлетелись с пеплом подожженной им степи.
Теперь Ширам старался думать о царевне холодно и спокойно — так, будто венды похитили почти неизвестную ему девушку. Ведь она же оттолкнула его, выбросила из своих мыслей, как выбрасывают золу из очага! Сколько презрения и ненависти обрушила тогда на его голову! Нет, он сам не поедет искать Аюну — она этого не заслужила. Просто отошлет Даргаша с его людьми на поиски. Заодно пусть родич разорит ближайшее селение вендов в отместку за погибших братьев. А еще лучше — захватит какого-нибудь племенного вождя с семейством. Даргаш — ловкий следопыт и опытный воин. Он хорошо знает эти земли и уж точно не оплошает.
«Скорее всего, венды, убившие моих воинов и похитившие царевну, вернувшись домой, устроят пир. Если соглядатаи им донесли, что мы пошли на Двару, они будут уверены, что я там завязну. Во время празднеств венды становятся неосторожными. Помнится, одна из жен моего отца этак погубила два десятка вождей за одну ночь...»
Ширам хищно улыбнулся.
«Если Исвархе будет угодно и Даргаш найдет Аюну — пусть тащит сюда. А уж там разберемся, как с ней обойтись...»
Он вдруг одернул себя.
«Нет, о чем я? Она все же сестра Аюра! Ее надо будет сопроводить в Накхаран со всем подобающим царевне почетом...»
Что ж, если Аюна найдется — он возьмет ее в жены, хочет она того или нет. Таково было решение государя Ардвана. Это поможет принести мир и восстановить справедливость. Но для себя Ширам ничего доброго не ждал от этого брака.
— И еще... — добавил Даргаш, окликая погрузившегося в раздумья саарсана. — Мы тут нашли диковинные следы.
— Что еще за следы?
— Погляди сам.
Он указал повелителю на ствол одной из растущих поблизости сосен.
— Кто-то рвал кору когтями. Огромными когтями! А там, на пепле, мы нашли отпечатки лап. Как будто два зверя вроде горного льва, один побольше, другой поменьше, и оба ходят на задних лапах...
Ширам пристально поглядел на него:
— Быть может, это вендские оборотни? Я немало слышал о них. Венды зовут их волколаками...
— Или это один хищник, но тогда и вовсе невиданный, — продолжал Даргаш. — Ибо передние лапы у него гораздо больше задних.
— Покажи-ка мне эти следы, — велел Ширам.
Они отошли к кострищу, на котором не так давно пылали мертвые тела вендов. Ширам присел над вдавленными в пепел отчетливыми, хотя уже и несколько сглаженными следами.
— Вот это да! — пробормотал он.
— Ты знаешь, что это за следы?
— Да, мне приходилось видеть такие — очень далеко отсюда. Если бы я не знал доподлинно, что этот зверь тут не водится, я бы решил, что это молодой саблезубец.
— Зверь появился здесь после того, как костер потух, — добавил Даргаш. — И, судя по отметинам на стволах деревьев, он тоже идет по следу вендов.
* * *
— Ну вот, опять завязка порвалась! Да что ж такое!
Янди остановилась, опустилась на колено, и принялась не спеша связывать кожаный ремешок, обвивавший лодыжку. Рядом недовольно сопел мохнач. Они уже давно бродили по лесу и все никак не могли выйти к вендской стоянке!
Закончив связывать ремешок, Янди выпрямилась, устало потянулась, выгибая спину, и долгим взглядом поглядела на солнце, уже начавшее алеть и клониться к закату. Не слишком ли быстро они идут? Если Аоранг и впрямь решит сейчас в одиночку броситься на толпу распаленных кровью вендов, то, пожалуй, не проживет и мгновения, чтобы всплеснуть над ним руками. В этом случае ей не хватит времени, чтобы увести в лес Аюну... Но посвящать мохнача в тонкости своего замысла Янди не собиралась. А значит, нужно и дальше изображать из себя дворцовую служанку, развлекавшую царевну пением и танцами. Как такой беспомощной певчей птичке не потеряться в лесу?