— А сейчас поторопись. Нужно схоронить этого парня, подлечить Рыкуна и приготовить еду для нас и для него.
* * *
Янди придирчиво оглядывала свою длинную разрезную рубаху — разорванную, пропитанную потом и заляпанную кровью дикой свиньи. Прежде это была превосходная рубаха из тонкого льна, с изящной цветочной вышивкой по вороту. Но теперь она, увы, никуда не годилась.
— Надо искупаться. И переодеться. Я похожа на мясника!
— Там много одежды, выбери себе что-нибудь, — буркнул Аоранг, заканчивающий перетаскивание тюков с добычей к берегу.
— Тебе тоже надо вымыться, — заявила девушка. — Видел бы ты себя сейчаc — вылитый волколак! Если бы Аюна тебя увидела, упала бы в обморок...
Мохнач остановился и после недолгого раздумья кивнул:
— Да, ты права. К тому же этот... — Он нахмурился, вспоминая убитого им человека. — Надо смыть его смерть. Всякий, кто прикасался к трупу, должен пройти очищение водой. Таков закон.
— Да. Вот видишь!
— В реке купаться нельзя, — задумчиво сказал Аоранг. — Если утром нас заметили с той стороны, а затем снова увидят вечером, то поймут, что мы чего-то ждем.
— Тут неподалеку есть ручей.
— Откуда ты знаешь?
— Пока тебя искала, наткнулась, — объяснила Янди.
Аоранг поглядел на нее искоса, однако ничего не сказал.
Над лесом сгущались ранние сумерки, и времени до темноты было еще довольно много.
— Пойдем, — согласился он.
Как и говорила «служанка Аюны», ручей с чистой и обжигающе холодной водой и впрямь оказался неподалеку. Аоранг залез в воду, поморщился и принялся оттирать пятна крови с рук и груди.
Янди украдкой разглядывала его из-за кустов. Охотник и впрямь был могуч. Он не был похож ни на кого из гордых арьев, ценивших превыше всего соразмерность красоты и силы. Мохнач был чересчур широк и коренаст, и ручищи его никак нельзя было назвать изящными. Ходил он прямо, но когда останавливался и задумывался, то начинал заметно сутулиться. Однако при всем этом Аоранг был преисполнен какой-то совершенно нечеловеческой силы, которая даже Янди невольно внушала почтительную робость. Что уж говорить о бедняжке Аюне!
Лазутчица сравнила его со своими саконами. Когда-то ушедшие за нею из отчего дома три брата верно служили ей много лет. Но двое сложили головы совсем недавно, а третий... Янди недовольно тряхнула головой, не желая думать о нем. В любом случае надо их кем-то заменить. Отчего бы и не этим силачом? На несведущих он производит впечатление угрюмого простака, но оно и к лучшему...
Между тем Аоранг вылез из ручья и, отряхнувшись, стал натягивать порты.
— Твой черед, — окликнул он Янди, поворачиваясь к кустам.
— Только ты не подсматривай! — строго приказала девушка, появляясь на берегу.
— Хорошо, — кивнул мохнач.
— Я ведь буду совсем голая!
— Угу.
Аоранг вновь кивнул и направился вдоль ручья — туда, где тот впадал в реку.
— Куда ты? — встревожилась Янди. — Я боюсь одна здесь оставаться!
— Рыкун! — крикнул воспитанник Тулума.
Подбежавший зверь потерся о бедро хозяина и недовольно мявкнул.
— Лежи! — велел Аоранг и повернулся к Янди. — Людей здесь нет, а звери не подойдут, пока он тут.
Девушка прищурилась, с насмешкой поглядев на ученика жрецов:
— Ты что, боишься меня?
Аоранг пожал плечами:
— Чтобы искупаться, я тебе не нужен.
Янди хмыкнула, в один миг скинула одежду, потрогала воду пальцам ноги и, взвизгнув, бросилась в ручей.
— Брр, как холодно!
Она принялась плескаться, смывая с себя кровь и пот, но то и дело поглядывала на маячившую ниже по ручью широкую спину своего спутника. Тот же таращился куда-то в сторону реки и, похоже, за все время ее купания так и не повернулся.
— Аоранг! — в конце концов не выдержала Янди. — Подойди сюда!
— Зачем?
— Мне очень холодно, разотри меня!
Она выскочила из ручья, подхватила чистую красивую расшитую рубаху из приданого Аюны и подбежала к мохначу. Тот оглянулся и смерил ее равнодушным взглядом:
— Ты уже почти обсохла. Одевайся.
— Но я же замерзла!
— Сейчас вовсе не холодно.