— Великий человек! — сказал «Бентли».
— Высокий дух! — сказал «Фрейзер».
— Он наш! — сказал «Блэквуд».
— Кто он? — спросила миссис Bas-Bleu.
— Что он? — спросила старшая мисс Bas-Bleu.
— Где он? — спросила младшая мисс Bas-Bleu.
Но я не обратил на них ни малейшего внимания, а взял и зашел в мастерскую некоего живописца.
Герцогиня Шут-Дери позировала для портрета; маркиз Имя-Рек держал герцогинина пуделя; граф Как-Бишь-Его вертел в руках ее нюхательный флакон; а его королевское высочество Эй-не-Трожь облокачивался о спинку ее кресла.
Я подошел к живописцу и задрал нос.
— Ах, какая красота! — вздохнула ее светлость.
— Ах, боже мой! — прошепелявил маркиз.
— Ах, ужас! — простонал граф.
— Ах, мерзость! — буркнул его королевское высочество.
— Сколько вы за него возьмете? — спросил живописец.
— За его нос! — вскричала ее светлость.
— Тысячу фунтов, — сказал я, садясь.
— Тысячу фунтов? — задумчиво осведомился живописец.
— Тысячу фунтов, — сказал я.
— Какая красота! — зачарованно сказал он.
— Тысячу фунтов! — сказал я.
— И вы гарантируете? — спросил он, поворачивая мой нос к свету.
— Гарантирую, — сказал я и как следует высморкался.
— Великий человек! — сказал «Бентли».
— Высокий дух! — сказал «Фрейзер».
— Он наш! — сказал «Блэквуд».
— Кто он? — спросила миссис Bas-Bleu.
— Что он? — спросила старшая мисс Bas-Bleu.
— Где он? — спросила младшая мисс Bas-Bleu.
Но я не обратил на них ни малейшего внимания, а взял и зашел в мастерскую некоего живописца.
Герцогиня Шут-Дери позировала для портрета; маркиз Имя-Рек держал герцогинина пуделя; граф Как-Бишь-Его вертел в руках ее нюхательный флакон; а его королевское высочество Эй-не-Трожь облокачивался о спинку ее кресла.
Я подошел к живописцу и задрал нос.
— Ах, какая красота! — вздохнула ее светлость.
— Ах, боже мой! — прошепелявил маркиз.
— Ах, ужас! — простонал граф.
— Ах, мерзость! — буркнул его королевское высочество.
— Сколько вы за него возьмете? — спросил живописец.
— За его нос! — вскричала ее светлость.
— Тысячу фунтов, — сказал я, садясь.
— Тысячу фунтов? — задумчиво осведомился живописец.
— Тысячу фунтов, — сказал я.
— Какая красота! — зачарованно сказал он.
— Тысячу фунтов! — сказал я.
— И вы гарантируете? — спросил он, поворачивая мой нос к свету.
— Гарантирую, — сказал я и как следует высморкался.