Открыл одону створку, зашел в просторное помещение, напоминающее аудиторию со столами островками, оборудованными по последнему слову техники.
— «Да, отец молодец, не экономит.» С такими возможностями, в этом раю химика, огромна вероятность изобрести лекарство от рака.
Осмотрелся, народ гудел, обсуждая, споря, доказывая у интерактивной доски, висящей на стене, кто в чем прав. За одни из столов, замечаю сидящую девушку, склонившись над микроскопом, периодически что-то записывает в журнал. Увидев рядом пустующий стул, решил проверить удачу, составить ей компанию. Как потом показало, было большой моей ошибкой.
Подхожу, отодвигаю стул усаживаясь, смотрю на ее профиль — она очень красивая, черты лица будто аристократы наследили. Девушка не реагирует на меня, но я заметил, как вздрогнула от скрипа ножек стула об кафельную плитку. Вижу, что поняла кто сел рядом, так как вся напряглась и замерла в ожидании. А я вспоминаю инцидент в лифте, и ухмыляюсь, она сейчас сидит тут, и на ней нет трусиков. И вот опять, поползла по телу дрожь возбуждения, хочу ее утащить, как пещерный человек перекинув через плечо. Встряхнул головой, гоня прочь все мысли о сексе с ней.
— «Стоп, хватит себя мучить, надо трезвыми глазами смотреть на то, что может предпринять».
Она продолжает анализ, фиксируя данные, добавляет какие-то компоненты на стекляшку у объектива микроскопа, не обращая внимания, что я сижу, и пялюсь на нее. Думаю, разговором с ней, привлечь внимание.
— Привет, еще раз дикая киса! — Улыбаясь иронично, говорю.
Делает вид, что нет меня рядом, молчит игноря, продолжает опыт, и опять царапает гелиевой ручкой по бумаге, фиксируя данные результата. Начинает буйствовать эго, не имеет права не отвечать своему работодателю. Пододвигаю стул ближе, плечом касаюсь ее плеча, снова вздрагивает, не могу понять ее реакции, я же не монстр, чтоб так меня боятся.
Девушка отодвигает стул, не смотря мне в глаза, говорит:
— Утренний омлет не пошел вам на пользу. Забыли правило? Смотреть можно, трогать нельзя! — Надменно сообщает.
А мне смешно и, до чесотки в кулаках, злостно, о напоминании, как чуть не остался бездетным.
Осмотрел периметр, на наличие любопытных по наши тела, не заметив таковых, наклоняюсь к ее ушку очень близко, касаясь губами мочки, со всей сексуальной энергетикой, что так и прет из меня, шепчу:
— А я, разве трогаю? Как чувствуешь себя без трусиков? — Усмехаюсь. — Поверь, если я начну тебя касаться, ты будешь дрожать, и просить еще, и это произойдет не здесь, а в моей постели, там, мы будем заниматься сексом, а утром завтракать на столешнице.
— Тут, — указываю рукой, обводя пространство помещения, — мы занимаемся работой, желательно усердно, качественно, на стопроцентный положительный результат. Вижу, что прав был отец, у тебя неплохие результаты, но много недочетов, не пробовала вначале записывать формулы добавлять к ним компоненты просчитывая результаты. Химия — точная наука, не терпит неуважения в расчетах. — Сообщаю тоном не терпящим возражений.
Орлова дерзко поднимает взгляд, пылающий злобой, набирает полную грудь воздуха, готовиться к высказыванию того, что она обо мне думает, видя такой запал, перебиваю, не дав заговорить:
— Послушай, отец просил взять тебя под свое крыло, сказал, что ты крутой спец на этих просторах, а так как я уверен меня тебе не переплюнуть, предлагаю мир, и пожать руки о совместном сотрудничестве. Обещаю научить многим интересным процессам. — С улыбкой чеширского кота на губах, говорю ей. Вижу, как девушка закашливается, давясь, набранным полные легкие, воздухом. Пытаюсь постучать ей по спине, но уворачивается подскакивая со стула от моей руки. Смотрит на меня, и во взгляде, столько иронии, хватило бы крутануть вокруг планеты. На мое предложение отвечает:
— Спасибо, за такое великодушное пожертвование, от такого, как Вы…, но я, как то справлялась до, и мои проекты все уже в работе. А новые, не заставят сомневаться Павла Кирилловича в их индивидуальности, и превосходстве над предложенными конкурентами.
Она отходит к шкафу, доставая какие-то колбы с жидкостью, и сыпучем веществом, мне становиться интересно чем еще может удивить. Сейчас, меня сильно впечатлила, своими новаторскими изобретениями в области химии поверхности. Просмотрел ее записи, понял, изучает процесс окисления моноксида углерода на поверхности платины, реакции использующейся для каталитической очистки автомобильных выхлопов. Даже гордость заиграла за таких сотрудников в нашем концерне.
Выслушав, такую высокую оценку моих способностей, зарвавшегося барина, задохнулась от плескающейся у горла желчи. Момент, и в воображении вижу, какую реакцию могу ему устроить в ответ, на столь щедрую подачку «помощи». Молча, подхожу к шкафу с реактивами, достаю нужные компоненты для представления: перекись водорода, раствор аммиака, сульфат меди, жидкое моющее средство. Возвращаюсь к столу, где стоит, и строит из себя великого химического гения, Хисин. Он вносит свои правки в мои записи, проговаривая, что и где я не догоняю с реакциями, и формулами. Бесит невыносимо, зажимаю зубы, и чувствую, как крошиться эмаль. Ставлю на столешницу колбы с жидкостями, начинаю правильными пропорциями и компонентами смешивать, в итоге, перед ним ставлю два сосуда указывая какой в какой надо влить. Он встает со стула, смотрит улыбаясь, а я скалясь в ответ, говорю:
— Ну, раз говоришь умнее меня, посмотрим, как сможешь извлечь для меня семя кристалликов! Удивите меня, Кирилл Павлович! — Ирония бъет из меня ключом.
Он не задумываясь, берет стеклянные емкости. Номер один наполнена перекисью водорода, которую вливает в емкость номер два, держа второй рукой. Тут же происходит реакция выброса белоснежной пены, заливая поверхность стола мягким облаком, расползаясь как осьминог во все стороны, Хисин резко бросает колбу, та разбивается, и вся масса, а ее довольно много, устремляется еще быстрее разбежаться, на его штаны, в район паха, попадает не много, так как он успевает отскочить, и слава всевышнему, пена очень горячая, ожог обеспечен, если попадет на кожу. В этот момент, не передать словами, какие эмоции играют у него на лице, но последнюю улавливаю четко — парень меня сейчас разорвет на лоскутки для будущего, ручным пошивом, одеяла. На нас сразу все обращают внимание, кто-то начинает смеяться, а кто знает Хисина, судорожно носятся, в поисках салфеток.
Срочно бежать, и прятаться, возникает мгновенно отрезвляющая мысль. Но, на последок я должна ему ответить, за все выпады в мою сторону, чтоб в будущем, боялся связываться.
Улыбаясь, оскалом модным в Голливуде, радостно говорю:
— Милый, вижу, как ты рад видеть меня, что я даже трусики потеряла! Но надо было до дома подождать! Я конечно рада, такой твоей реакции на меня, но не на работе же? — И на ухо, шепотом, — заметила, что с детородным органом все в порядке, и моя душа спокойна за продолжение рода Хисиных!
Кирилл, хлопая ресницами, опять завидую густоте их, похож на речного рака, глаза выпучены до неземной орбиты, трусит клещнями, отряхаясь от пены, слова выговорить не может, заикается.
Я пускаюсь наутек из лаборатории. Слыша в спину его крик, что попала на пожизненный срок гонений.
Несусь по коридору, словно ведьма на шабаш, пролетаю мимо лифтов, а на меня все пялятся в удивлении, как на умалишённую. Доходит до сознания мой вид со стороны сейчас, вот дожила, всегда собранная, и спокойная Орлова перевоплотилась, на душе сразу так горько аж плакать хочется. Опять страдает моя репутация из-за этого паршивца.
- «Он ко мне кем приставлен, чтоб жизнь портить?» — Возмущенно вопит мое подсознание.
Сама виновата, повела себя, как дурочка несмышлёная, зачем сцепилась с ним. Теперь, точно покоя мне не видать. Бегу вниз по ступеням, перепрыгивая через несколько. Пробегаю холл, точно ставлю рекорд на олимпиаде по спортивной ходьбе. Охранник уже с шоком на лице провожает меня взглядом, — «Да уважаемый не удивляемся, я бываю разная, но хорошо скрываю свои способности!»
Несусь мимо зеркала, и взгляд цепляет отражение, вот это да, шок беспощадно кривит мое лицо, такой я себя никогда не видела — халат расстегнут, платье задралось, настолько высоко, что можно на киноплощадку в любовной сцене сниматься, кружево чулок почти соблазнило встретившихся на пути мужчин. Судорожно, начинаю на ходу поправлять край подола, натягивая к коленям, волосы собранные в пучок растрепались словно только проснулась, а во сне ворочалась, как осьминог в бешенстве.
Выбегаю на улицу, и понимаю, что сумка осталась в кабинете заведующей. Возвращаюсь в здание, как воришка крадусь, озираясь по сторонам, к пропускному посту. Прошу телефонную трубку, и звоню Люде, она моя коллега, и хорошая подруга. Прошу ее забрать мои вещи, и принести в парк, где собиралась спрятаться.
Напротив здания концерна, раньше был заброшенный ипподром, благодаря Павлу Кирилловичу, теперь на его месте раскинулся зелёный красавец — с аллеями, цветочными клумбами, мягкой газонной травой, и главное достояние парка — могучий водопад, собранный из природных камней. Одним словом релакс тут обеспечен. Это место, стало любимым для большинства жителей города. Некоторые с окраины приезжают сюда для прогулок.
Присаживаюсь на скамью, жду подругу, наблюдая за гуляющими мамочками с колясками, и так на душе светло стало от их счастливых улыбок, что невольно сама заулыбалась, неприятности ушли на второй план. Люда подходит, и в удивлении поднимает брови от моего блаженного вида, говорит:
— И что мы такие счастливые? В лаборатории все на ушах, а ты тут радостным солнышком светишься! Хисин рвет и мечет искры, словно бенгальская палочка. Он сорвался за тобой, и сейчас ищет повсюду, в жажде оторвать твою умную голову, думаю, на работу тебе не стоит возвращаться. Она тяжело вздыхает с последней фразой.
— Ты мою сумку не принесла? — Улыбки, как и не бывало на моем лице.
— Нет, я все в кабинете пересмотрела, нет ее там! Вот, — протягивает мне купюру, — возьми деньги и езжай домой, не стоит сейчас туда возвращаться, указывает в сторону здания, — завтра найдем твою сумку, я скажу, что тебе плохо стало, и ты уехала домой.
Благодарю Люду за такую заботу. Молодец, умеет она, из безвыходной ситуации, быстрый выход найти. Я, наверно до вечера сидела бы здесь, ждала, когда охотник, по мою душу, уедет.
Уже в метро понимаю, что ключи от дома тоже в сумке, и телефон с документами там. Вспоминаю, что запасной ключ есть у Андрея, вручила ему, на всякий случай, если меня дома нет или в командировке, он поливает мне цветы, и кормит Шурика, но знает, дальше кухни не ходить, моя паранойя, не могу терпеть посторонних, и даже друзей, в моем убежище. Вздохнула с облегчением, как все-таки хорошо, что есть верные друзья.
Метро в это время еще не заполнено, как в час пик, доезжаю за полчаса, направляюсь в сторону дома соседа. У меня даже мысли не возникло, что он еще не вернулся с работы, так как только шестой час. Звоню в дверь в ответ тишина, успокаиваю себя ожиданием его в своем саду. Пересекаю проезжую часть, неспеша подхожу к забору, открыв калитку, захожу. У стола усаживаюсь на рядом стоящий стул — всегда люблю сидеть тут вечером перед сном, снимая туфли, ступаю на траву, и по ногам, от пяток к коленям, стремится мягкая, пенящаяся волна блаженства. Поднимаюсь, начинаю прохаживаться, утаптывая перину зелени. Поднимаю взгляд к входу, и на меня обрушивается видение, мысленно подмечаю — «дежавю или я схожу с ума?», — лицезрю, как черные злющие глаза моего охотника сканируют меня, до костей пробивая током. Хисин стоит в проеме, открытой на распашку двери, облокотившись о косяк, смотрит изподлобья. Замираю, как хамелион перед опасностью, вот еще бы иметь такую способность цвет менять под окружающую среду, а стопы продалжают жить своей жизнью утаптывая газон.
Мы стояли, и пялились друг на друга молча, минут пять, не выдержав его надменного, пылающего адовым пламенем взгляда, закрыла глаза, и вздохнула, тяжестью океанской волны. Открываю глаза, начинаю понимать, что он вторгся в мой дом, не спросив разрешения, ходил по комнатам, как хозяин, и трогал мои вещи. Откуда-то из глубин желудка начинает подкатывать к горлу тошнота, от понимания — чужак в моем доме, и топтал, своими грязными ногами, полы. Голову поднимает та самая ведьма, которая спешила на шабаш. Помните фильм «Охотники на ведьм», вот я сейчас похожа на главную. Начинаю движение в сторону, где стоит, думаю уже бывший зверобой, так как я в бешенстве страшна, научили жизненные обстоятельства постоять за себя. Подхожу в плотную к мужчине, ткнув пальцем в каменную грудь. Зубы стискиваю, до крошева, губы кривятся в гневе, начинаю шипеть на него:
— Кто дал тебе право зайти в мой дом, своими грязными ногами пачкать мое личное пространство? Пошел вооон! — Чуть не плевком в лицо ему говорю. Последнюю фразу почти рычу, как злая львица.
Его взгляд меняется, со зловещего на не понимающий, сейчас он стал похож на нашкодившего мальчишку. Весь запал ненавидящей мощи пропадает, это видно, как он растерянно смотрит мне в глаза. Видеообзор длится, буквально мгновение, и вот он опять собран, и тысяча чертей, танцуют ритуальный танец над жертвой, в его очах.
Хисин грубо хватает меня за локоть, заталкивает в коридор, продолжает тянуть в сторону гостиной, бросает на диван, сам нависает надо мной. Я слышу, как рвано он дышит, словно пробежал стометровку, побив мировой рекорд. Наклоняется, совсем близко к моему лицу, и начинает высказывать всю накопившуюся любовь.
— Кем ты себя возомнила, лаборантка! Как посмела выставить меня лопухом перед подчинёнными? Я не посмотрю на то, что находишься под опекой моего отца, уволю к чертям! Ты избалованная мужским вниманием стерва, посмела перечить мне! Охмурила моего друга, очаровала отца, что ты задумала, кто первый клюнет, того и заграбастаешь? Но сильно ошибаешься, я этого не допущу, скоро у меня будет вся информация, и думаю, там много чего интересного узнаю. — Желваки на его скулах ходят ходуном, из-за лютующей ненависти.