— Ну, я должен был узнать, с кем встречается мой лучший друг!
Тут двери лифта опять открылись, и я, вылетела из него, словно пробка из шампанского. Он не отставал. Мы вместе подошли к двойным стеклянным дверям приемной. В ней было пусто. Хисин указал мне на другие двери, и я прошла в указанном направлении.
Стены в конференц-зале оказались стеклянными, и, если бы не частично закрытые жалюзи, можно было бы подумать, что ты находишься в аквариуме, наверное, поэтому зал для переговоров Павел Кириллович решил сделать таким, как гласит поговорка — «Как рыба в воде». Думаю, тут принималось не мало важных решений, и подписывались многомиллионные контракты. Середине зала занята круглым столом из черного камня, мягкие кресла, из оранжевой кожи, на колесиках вокруг, несколько шкафов с разноцветными папками документаций. Очень стильно, но уютно. Вся шикарная обстановка говорила о финансовом положении концерна. Я подняла брови в удивлении, что стол пустовал. — «Ну и где же все?», - мысленно проговорив себе, подошла к панорамной стене, и посмотрела на утренний город, с высоты птичьего полета это было завораживающе.
Решила воспользоваться моментом, чтобы рассмотреть всю эту дорогущую обстановку. Как раз подошла к шкафам у стены, когда услышала голос парня, доносящийся с другой стороны стеклянной перегородки. Очевидно, он меня не видел, когда произнес:
‒ Не думаю, что принять на работу Орлову, было хорошей идеей.
Мое сердце, упало на дно желудка. Во рту пересохло.
‒ Почему? ‒ узнала голос Павла Кирилловича, когда он ответил ему.
‒ У нас была вакансия, и она прекрасно для нее подходила. Ты не знаешь, сколько она выгоды, и новинок разработала нашему концерну.
‒ Она не вписывается сюда. Ты много знаешь о ней, как живет, чем дышит, ты проверял ее резюме. Я не доверяю ей.
‒ Что за ерунда, Кирилл? — слышу возмущение в голосе пожилого мужчины.
‒ Не усложняй мне жизнь, отец. Просто распрощайся с ней и все. — Настойчиво требует молодой.
Я не видела Павла Кирилловича, но могла представить, как он скрестил руки на груди, когда спрашивал.
‒ Назови мне причину?
‒ Потому что я так сказал.
‒ Нет! — решительно, и дерзко ответил Хисин старший. В этот момент, улыбка коснулась моих губ.
‒ Нет? — поднялись мои брови в удивлении, почему он так ее защищает. И опять тараканы недоверия в моих мыслях. Что отца связывает с этой девушкой? Неужели и его она охмурила?
‒ Ты не ослышался, — ответил отец. — Ты суров к Марии, потому что она красива, и, очевидно, нравится тебе, а у тебя связаны руки. Но это все равно, что отказывать человеку, потому что он старый или имеет увечья. А она, очень талантливая и быстро учится, схватывая информацию моментально.
— Не забыл, что у тебя есть невеста? Просто не обращай внимание на нее.
‒ Ты неправ. Дело не в этом.
‒ Тогда в чем? Назови мне хоть одну реальную причину, почему я не должен работать с ней? Орлова прекрасно подходит для этой должности, у нее не стандартное мышление, и опыты проводит с 80 % успехом. Учитывая, что я хотел расширить деятельность лаборатории в ближайшее время. Тем более сейчас заведующая на больничном, а она ее всегда замещает, и в дальнейшем, когда Валентина Михайловна уйдет на пенсию, может взять на себя ее должность.
‒ Без разницы. Поступай как знаешь, но я против, она не внушает доверия мне. — Ответил я отцу, не находя какие аргументы еще высказать, чтоб он ее уволил.
Задумавшись, долго стоял, смотрел в панорамное окно на проснувшийся город, и как теперь работать рядом с невероятно сладким шоколадом. Когда в лифте, она чуть было не упала, подхватил за тонкую талию, и наелся запахом, напоминающий благоухание выпечки с неповторимым запахом ванили и шоколада, понял, что встречи с этой девушкой будут для меня жестоким испытанием воли.
‒ Я, так и делаю, это пока еще мой концерн, и волен распоряжаться, кто на меня будет работать, а кто нет. ‒ Его голос прозвучал тише, видимо уморился спорить с сыном.
Закрыв глаза, я глубоко вздохнула. Решение пришло сразу. Естественно, не собиралась работать там, где являлась нежелательной персоной, которой нет доверия, но мне, все же нужно было, поблагодарить Павла Кирилловича, прежде чем уйти.
Сообразив, не тратить время на бесполезные раздумья, направилась в приемную, собираясь, попросить секретаря, пропустит меня в кабинет, но, как только вышла из конференц-зала, сразу увидела Хисина, идущего на встречу мне. Быстро повернув, в противоположную от него сторону, пошла прямо по коридору, не зная, куда этот путь меня приведет.
‒ Мария Александровна, ты куда? — Услышала, голос с ухмылкой, в дагонку.
‒ Вам, не все равно? ‒ огрызнулась, на ходу. Сердце билось о ребра, как испуганная птица в клетке. Злость, все большими дозами, вливалась в кровь.
Он, догнал меня и пошел рядом.
‒ Что произошло? — С удивлением спросил.
Он вел себя так, словно ничего не случилось, а это, до чертиков меня разозлило. Поэтому, остановилась, и резко повернулась к нему лицом, прежде чем продолжить.
‒ Слышала ваш разговор с отцом. Я ухожу, увольняюсь, испаряюсь — так понятно! — прошипела, сквозь стиснутые зубы.
Хисин, закрыл глаза и прошептал:
‒ Дерьмо.
‒ Точно! — щелкнув пальцами, разочарованно улыбаясь, проговорила я.
— Именно так, я сейчас себя и чувствую — дерьмом!
Резко отвернулась, намереваясь уйти, но, парень поймал меня за локоть, завел в пустой кабинет, и закрыл за нами дверь.
Вздохнув, он провел рукой по волосам. По своей черной, как смола, шелковистой, уложенной в идеальную прическу, шевелюре. И я, с ужасом поняла, как хочу до них дотронуться, почувствовать их мягкую шелковистость.
‒ Извини. Я вел себя, как невоспитанный придурок. — Проговорил, смотря куда угодно, только не мне в глаза.
‒ Как придурок в пятой степени. Наверно, в тебе сыграл Тиоацетон (самое вонючее вещество в мире).
Кирилл, опустил голову и усмехнулся. Он понял, о чем я говорю, и во мне взыграл интерес, как велики его познании в химии.
‒ Я смотрю, вы с отцом, отлично поладили. Что у вас за отношения? — голосом, полным раздражения и подозрений, спросил меня.
‒ Как, я понимаю…, - тут, ударом грома о землю, до меня, до шел смысл вопроса.
— Ты, на что намекаешь, Идиот, и это не персонаж из книги, что я флиртую с твоим отцом? — думаю, вы представляете, сейчас мое лицо и эмоции на нем. Я зла, как сто чертей, нет наверное больше. Мне были не важны теперь вежливые манеры.
Хисин покачал головой, подтверждая мою догадку.