Представляет интерес анализ «работы психологического Радара» любовного аддикта. Подсознательный страх интимности Приводит к неполностью осознаваемой фиксации представляющих Опасность объектов, в круг которых входят лица, склонные к установлению близких, интимных отношений. Оценка ситуации Проходит под девизом «Я не смогу с этим справиться, это слишком много для меня. А поскольку эти отношения превысят мои возможности, значит они заранее обречены». Поэтому, подсознательно выбирается партнер, изначально неспособный на глубокие контакты. Следовательно, предпочтение оказывается человеку, который удовлетворяет двум противоречащим друга признакам. С одной стороны, он должен проявлять интерес к любовному аддикту, импонировать ему, а, с другой - объект страсти не должен навязывать систему опасных для любовного аддикта близких отношений. Таким человеком оказывается аддикт избегания.
У аддикта избегания есть свои психологические проблемы. Ему в такой же степени свойственно чувство крайней неуверенности в отношениях с людьми, его также беспокоит страх, присутствующий как на сознательном, так и на подсознательном уровне. Однако, локализация содержания страха у аддикта избегания иная: на уровне сознания преобладает страх интимности, психологической близости, на уровне подсознания-страх быть покинутым.
Несмотря на страх интимности, аддикт избегания испытывает потребность в установлении контактов с человеком, которого он выбирает. Воображение рисует яркие картины таких контактов, переживания, связанные с ними, носят приятный, волнующий характер.
Наряду с этим, он понимает, что такие контакты содержат в себе реальную возможность ограничения его свободы. Он боится попасть в ловушку зависимости от выбранного им человека. Поэтому, вступая в отношения, он прибегает к маскировке своих слабостей и реальных психологических проблем.
Одним из методов такой маскировки является придумывание мнимой проблемы, которая, на самом деле, не существует. Это позволяет аддикту «сбросить» всю энергетику на псевдопроблему, поиграть в ее решение. Вступая в отношения с партнером, аддикт избегания скрывает истинную систему своих ценностей, особенности характера, предпочтения. Он постоянно играет одну или несколько заменяющих истинную идентичность ролей. Поэтому партнеру «не за что зацепиться» в таких отношениях.
Несмотря на то, что аддикту избегания трудно находиться наедине с самим собой, он навязывает любовному аддикту дистантные отношения, т.к. близких отношений он боится. Это приводит к тому, что у любовного аддикта не стимулируется страх интимности.
Аддикт избегания пытается легализовать, объяснить и оправдать свою дистантность разными способами, к числу которых могут относиться уход в работу, в алкоголизацию, скрытая сексуальная связь с другим человеком и др. Эти виды деятельности требуют от аддикта избегания максимального расхода энергии на поддержание других видов аддиктивных отношений, не допускающих интимности.
Отношения между аддиктом избегания и любовным аддиктом носят напряженный, конфликтный, тяжелый для каждого из них характер.
Отношения между любовным аддиктом и аддиктом избегания можно назвать соаддиктивными (Mellody, 1992).
Возможно возникновение трех типов таких отношений в рамках анализируемых аддикций:
1. Наиболее типичным вариантом являются отношения между любовным аддиктом и аддиктом избегания;
2. Более редкой формой являются отношения между двумя любовными аддиктами.
3. Отношения между двумя аддиктами избегания.
Отношения между двумя любовными аддиктами отличаются чрезвычайной интенсивностью. Каждый из участников этих отношений «смешивается» с другим, вторгается в его психическое пространство. Возникает «растворение» границ собственного Я и полная зависимость одного партнера от другого, которая носит симбиотический характер.
Окружающие, не представляющие, с точки зрения партнеров, ни малейшего интереса, как правило, исключаются из этого процесса. Драматизм ситуации заключается в том, что из сформировавшейся системы отношений исключаются даже собственные дети, которые не получают эмоциональной поддержки в связи с тем, что родители не обращают на них никакого внимания.
Воспитание таких детей осуществляется в обстановке эмоциональной депривации и постоянной покинутости как отцом, так и матерью. Это приводит к трудности формирования их идентичности. Фиксация партнеров друг на друге носит напряженный характер в связи с интенсивностью, навязчивостью и насильственностью отношений. Все, что не входит в сферу этих контактов, вычеркивается, исключается и не замечается ими.
Если один из аддиктов имеет более выраженную степень отклонений, его стремление к полному растворению с партнером выражено более сильно. Противоположная сторона начинает ощущать себя поглощаемой, этим объясняется возникающее у нее желание уйти от слишком интенсивных отношений. В такой ситуации у «преследуемого» любовного аддикта могут появиться черты, свойственные аддикту избегания.
Любовные, созависимые отношения между двумя аддиктами Избегания чаще встречаются в обществах, (например, в Швеции, Норвегии и др.), в которых они более культурально приемлемы.
Особенное значение здесь имеет не формальное, а действительное равноправие женщин. Эти отношения имеют очень низкую интенсивность. Два сосуществующих друг с другом партнера заключают «контракт», договор о взаимном невмешательстве в дела друг друга, об удержании интенсивности отношений на низком уровне, поскольку каждый из партнеров расценивает такой стиль отношений как очень комфортный для себя. При этом в сфере общения с другими у таких людей могут формироваться контакты, характеризующиеся интенсивностью, навязчивостью и насильственностью. Аддикты избегания создают интенсивность отношений на стороне. Так, например, один из членов семьи может быть работоголиком, проводить все время на производстве, удерживая отношения дома на эмоционально низком уровне в связи со своей занятостью, а второй, (например, жена), может быть занят благотворительной, социальной, общественной, религиозной работой, полностью «вкладываясь» в них. В рамках отношений возможен и такой вариант, при котором оба аддикта избегания заняты совместной реализацией какого-либо проекта, общего бизнес-плана и пр., но при этом они не вступают в глубокие отношения друг с другом. Несмотря на то, что различные увлечённости, поглощенность работой, безусловно, полезны, в рамках отношений между аддиктами избегания эти формы активности выступают как препятствие для интимных отношений друг к другу, т.к. каждый из партнеров бессознательно создает различные интенсивные активности на стороне, для того, чтобы избежать интимности в отношениях друг к другу (Mellody, 1992). Наш опыт показывает, что в семейных отношениях между аддиктами избегания возможны случаи, когда один из брачных партнёров является мыслительным экстравертом, а другой чувственным интровертом (по классификации Юнга).
Существуют варианты, при которых роли любовного аддикта и аддикта избегания могут переплетаться в жизненном сценарии одного из партнеров, т.е. один человек может проявлять черты обеих ролей, например, одновременно являться аддиктом избегания в отношениях с основным партнером, и, в то же время, проявлять себя как любовный аддикт в отношениях с другим партнером. Например, сексуальный аддикт женат на женщине, которая по отношению к нему является любовным аддиктом. Внутри этого брака муж выступает в роли классического аддикта избегания, но вне брачных отношений он является любовным аддиктом, у которого сформирована любовная связь с женщиной, которая сама является таким же сексуальным аддиктом. Таким образом, аддикт избегания избегает интимности с женой, но по отношению к своей любовнице он действует как любовный аддикт, поскольку она выступает как сексуальный аддикт. При этом образуются сложные соаддиктивные отношения с большой Напряженностью.
В случае здоровых отношений между людьми, внутренние границы собственного Я человека защищают его от посягательств на него аддиктивной части Я окружающих его аддиктов. Человек оказывает сопротивление такому «насилию», старается дистанцироваться от него и не вступать в созависимые отношения.
К сожалению, все участники соаддиктивного процесса обедняют Себя эмоционально. Постоянное нахождение в сфере интенсивных эмоциональных переживаний, их сила и напряженность лишают йх качественного своеобразия, оттенков тонкого нюансирования эмоций. Создается впечатление, что любовный аддикт в определенном смысле менее консервативен, чем аддикт избегания. Любовный аддикт, стремящийся к аддикту избегания, буквально «переполнен» постоянно присутствующем в нем желанием Новизны, стремлением улучшить отношения. Нацеленность на получение большего внимания и увеличения продолжительности общения приводит его к использованию тактики создания новых интересов и приглашения партнера к участию в интересных с его точки зрения видах совместной деятельности. Аддикт избегания стремится сохранить статус кво, он не любит выходов в «свет», новых контактов, демонстрации своей связи с любовным аддиктом. Он старается, с одной стороны, удерживать отношения на стабильном и предсказуемом уровне, а, с другой, - следит, чтобы они не стали слишком эмоциональными и не выходили из под его контроля. Опасаясь перемен, аддикт избегания рассматривает поведение любовного аддикта как попытку покуситься на его время, навязать ему сковывающую интимность.
Анализ причин взаимного притяжения любовного аддикта и аддикта избегания друг к другу представляет особый интерес. Любого человека привлекают в другом какие-то «знакомые» ему черты, которые этот другой проявляет. Эти черты не обязательно должны быть положительными. Они могут носить даже неприятный, вызывающий психологическую боль характер, но при этом должны удовлетворять основному условию - быть знакомыми с детства.
Ни любовный аддикт, ни аддикт избегания не устанавливают сколько-нибудь значимые эмоциональные связи с неаддиктивными Яйцами. При встрече любовного аддикта или аддикта избегания с человеком, который не является аддиктом, сравнительно быстро возникает реакция отторжения. Впечатление об этом человеке формулируется примерно так: «Какой скучный человек», « Я думаю, что у нас с ним нет ничего общего, и мы не сможем понять друг друга».
Отрицательные личностные качества, влекущие одного из аддиктов к другому, базируются на эффекте похожести, способствуют созданию соаддиктивных отношений, блокируя образование других видов отношений. До тех пор, пока любовный аддикт и аддикт избегания не приобретут более здорового способа мышления, организации своих эмоций и поведения, «здоровые» люди, не имеющие аддикций, будут казаться им малопривлекательными.
К основным факторам, влекущим любовного аддикта к аддикту избегания относят следующие (Mellody, 1992):
1. Влечение к чему-то привычному, включая признаки созависимости. Взаимное «притяжение» любовного аддикта и аддикта избегания может основываться на опознавании каких-то знакомых, «родственных» особенностей. К последним относятся присущие каждому из аддиктов признаки созависимости (Mellody, Miller,1992):
а. затруднение в самооценке, неумение хорошо относиться к себе;
б. неумение устанавливать функциональные границы с другими людьми, отграничивать собственное Я от Я другого человека, что затрудняет защиту селф;
в. неспособность отделить свой качественный мир от качественного мира другого человека, затрудняющая определение собственных потребностей и желаний; недостаточная забота о себе;
г. трудности в поиске «срединного пути». Крайняя полярность в оценке происходящих событий и явлений. Все воспринимается в максималистской форме. Неумение вести себя лабильно в различных ситуациях и соответствовать своему возрасту.
В дисфункциональных семьях дети уже на ранних стадиях своего развития привыкают к определенным способам поведения. Они обучаются вести себя так, чтобы максимально сохранять чувство комфорта и уверенности. По мере взросления и поиска партнера их влечет к тем, кто чем-то напоминает близких им в детстве людей. Поскольку в детстве любовный аддикт уже пережил чувство покинутости и брошенности, он уже научился находиться в одиночестве, не предъявлять особых требований к окружающим, чувствовать свою ненужность, быть тихим и неназойливым, чтобы не беспокоить родителей. Такие паттерны поведения и мышления ведут к тому, что в дальнейшем человека подсознательно влечет к людям, которые не стремятся к установлению с ним близких отношений. Те, кто привлекает любовного аддикта, обычно уже включены в одну или несколько других аддикций. Они воспринимаются любовным аддиктом как умеющие позаботиться не только о себе, но и проявить к нему ту заботу, о которой он мечтал в детстве и хотел получить ее от родителей. Любовный аддикт воспринимает аддикта избегания как человека, который, с одной стороны, похож на его родителей, с другой, - способен компенсировать недостаточность внимания, игнорирование, проявляемые ими.
2. Влечение к повторению травмирующих ситуаций детства с надеждой на то, что связанные с ними отрицательные эмоциональные переживания могут быть вылечены. Этот фактор может быть лучше понят с позиции трансференса (переноса) на любовного/брачного партнёра/партнёршу ситуации и какой-то из значимых фигур раннего детства.
Часть личности любовного аддикта, связанная с самооценкой, была травмирована в детстве, потому что процесс покидания родителями обозначал для него то, что он не заслуживает внимания к себе. Магнетическое стремление к аддикту избегания заключается в том, что, находя его похожим на своих родителей, он может надеяться, что на этот раз проблемы в отношениях с этими людьми будут решены на новом уровне. И если он не мог справиться с этими проблемами в детстве, то сейчас, будучи взрослыми, он способен сделать это. Таким образом, у него появится возможность восстановить попранные чувства собственного достоинства и самоценности.
3. Влечение к возможности реализовать созданные в детстве фантазии.
Любовный аддикт ищет контакта с тем, кто соответствует его детским фантазиям о спасителе, который защитит и обеспечит комфортное существование. Он ищет человека, который станет Для него Высшей Силой. Аддикт избегания ощущает значимость Для любовного аддикта этих надежд и начинает играть роль человека, который может их реализовать.
Анализ этой проблемы под другим углом зрения позволяет выделить факторы, способствующие влечению аддикта избегания К_любовному аддикту:
1.Влечение к тому, что привычно, включая признаки созависимости.
Аддикт избегания с детства был приучен к определённым стереотипам поведения, которые заключались в том, что его оставляли выполнять родительские функции, например, заботиться о младших сиблингах. Он привык иметь дело с зависимыми, беспомощными, нуждающимися в чём-то людьми, например, больными, за которыми необходим уход. Забота об этих людях давала ему ощущение контроля, уверенности и силы. Во взрослой жизни «эмоциональный радар» аддиктов избегания «сканирует» тех, кто нуждается в помощи. Тот, кто может заботиться о себе сам, кто может думать ассертивно и прямо заявлять о своих потребностях и решать собственные проблемы, не голько не представляет интереса для аддиктов избегания, но, более того, может восприниматься ими как определённая угроза. такие люди производят на аддиктов избегания впечатление слишком независимых, не нуждающихся в них. Поэтому, например, аддикт избегания мужчина рассматривает независимых женщин как угрозу для себя, используя в качестве психологической защиты обвинения их в недостаточной нравственности.
Классический психоанализ уделяет большое внимание комплексу Эдипа. Современный психоанализ подчеркивает значимость не только влечения сына к матери, но и одновременно желания сына оттолкнуться от неё, т.к. мать на подсознательном уровне стремится быть максимально близкой к сыну, удержать около себя в состоянии зависимости, препятствовать его росту и самостоятельности для того, чтобы как можно дольше сохранить интимность отношений. Этот процесс может иметь значение в качестве основы формирования поведения избегания. Влечение к ситуациям, позволяющим заново «разыграть» психотравмирующие ситуации детского периода и на новом уровне «взять реванш» за первичные поражения.
Психические травмы в детстве аддикта избегания связаны с эксплуатацией его родителями, которые вели себя неправильно по отношению к нему, заставляя его заниматься выполнением родительских функций. С одной стороны, такая стратегия вызывала у ребенка приятные эмоции, т.к. позволяла ощущать себя «взрослым», а, с другой, - способствовала возникновению у него чувства дискомфорта, связанного с ощущением того, что его сначала используют, эксплуатируют, а потом бросают. Поэтому аддикта избегания влечет к бессильным, зависимым, легко ранимым людям, поведение которых легко контролировать. Аддикт избегания убежден в том, что отношения с такими людьми, как любовный аддикт, позволят ему освободиться от травм детского периода. Он/она надеется, что сможет контролировать ситуацию и на этот раз не окажется в положении покинутого.
Хотя аддикта избегания и любовного аддикта влечет друг к другу, в то же время существуют силы, действующие в противоположном направлении.
Любовный аддикт чувствует себя покинутым, когда аддикт избегания проявляет аддиктивное поведение на стороне. Боль, страх, злость и другие отрицательные эмоции любовного аддикта наслаиваются на старые детские чувства, связанные с процессом покидания. В результате появляется психологический дискомфорт, а иногда и более сильные эмоциональные реакции, например, отвращение и чувство унижения.
Аддикта избегания привлекает в этой ситуации ощущение знакомости, но отталкивают повторные попытки партнера навязывать ему нежелательный для него характер отношений. С этим связаны, появляющиеся в поведении аддикта избегания, маневры дистанцирования, с целью избежать интенсивности в отношениях, которой требует любовный аддикт.