— Пойдемте со мной, будем работать в моей лаборатории, — и быстрым шагом направился по коридору.
Самал с трудом успевал за быстрым, уверенным шагом «паренька».
Лаборатория оказалась обычным кабинетом, заставленным коробками, ящиками, и всяким еще не понятным для Самала оборудованием. Только одно сильно удивило его. Это женщина, даже нет, не так, а Кра-Си-Ва-Я девушка встретила их на пороге лаборатории. На вид ей было до тридцати, хотя все сейчас, после проведения процедур «остановки старения» выбирали примерно этот возраст — около тридцати лет женщины и тридцать-тридцать пять мужчины. Определить на глаз точный биологический возраст было очень проблематично.
— Амала, — начал говорить Краснов, — покажите нашему помощнику, что и куда надо поставить, переставить, поднять и отнести. Сегодня он в нашем распоряжении и всю организационную работу надо выполнить. Завтра, после настройки аппаратуры начнем эксперименты. А я пока свяжусь с военными и попрошу присылать нам тех, с планеты «Дранга».
— А что там, на планете, мне тоже приходилось там бывать, — не отрывая глаз от девушки, спросил Самал.
— Вы подверглись излучению на планете? Вы были в той группе, которая совершила посадку во время нападения? — не скрывая своего удивления, спросил Краснов.
— Да, я со своим подразделением был там, после посадки у меня заклинил скафандр и я простоял столбом почти шесть часов, пока меня не извлекли, — чуть смущаясь, ответил Самал.
— Очень интересно, очень, — потирая ладони, сказал Краснов, — тогда позвольте представиться, я академик Краснов и не смотрите на мой внешний вид такими удивленными глазами. После процедуры ОС, что-то пошло не так и меня заморозили примерно, — он закатил глаза и продолжил, — даже уже не помню на сколько лет. И вывели из криогенного сна, когда смогли разобраться, что произошло тогда во время процедуры ОС, но побочный эффект все-таки остался и я выгляжу не совсем презентабельно.
— Кстати, познакомьтесь, — продолжил академик, — это Амала моя внучка.
— Рядовой Самал 17 космодесантная рота, — с еще большим удивлением представился Самал. Его глаза смотрели то на академика, то на Амалу.
— Ну что ж, давайте вы нам все-таки поможете расставить все это, — академик обвел руками, заставленное помещение, — по местам, и тогда уж моя группа приступит к изучениям сложившегося феномена. Военные свою версию отрабатывают, а я попробую доказать свою гипотезу.
Работа у Самала двигалась споро. И силушкой от рождения он не обделен, и проявить себя перед красивой девушкой уж очень ему хотелось. Но всякий раз, когда их взгляды встречались или приходилось общаться стоя рядом друг с другом, он как-то робел, краснел и не находил, что такого заумного сказать.
Когда работа вся была сделана. Приборы распакованы, установлены, все лишнее вынесено на склад, Самал, переминаясь с ноги на ногу, стоял у выхода из лаборатории и искал причину как бы еще раз поступить в распоряжение академика, то есть встретиться и увидеть Амалу.
— Что ж молодой человек, — обратился к нему академик, — мы с вами быстро управились, я грешным делом думал, что и завтра придется возиться с установкой по местам приборов. А так, я смогу начать исследования уже завтра, как только проведу проверку и настройку оборудования. У вас есть задания на завтра?
— Нет, на завтра распорядок дня до нас еще не доводили, — ответил Самал.
— Понятно. Я попрошу вашего командира, чтобы вы с еще тремя сослуживцами, бывшими на «Дранге» после обеда прибыли к нам. Вас это устроит? Будете помогать мне вести учет. Если вы согласны, конечно.
— Хорошо, я согласен, — скрывая радость, сказал Самал. И широко улыбаясь, пошел в свое крыло.
Прибыв в расположение Самал доложив командиру о своем прибытии, пошел в свой кубрик. Застал там своего брата Рамала, который как он понял, только проснулся и, принеся из столовой что-то съестное, хоть это и было запрещено, вознамеривался позавтракать, или поздно поужинать, это смотря с какой стороны посмотреть.
— Где ты был брат, — опять ходил к связисточкам? — спросил у него Рамал, — и почему мне не принес ничего пожевать? Самому пришлось идти в столовую, — печально добавил он.
Но Самал его не слышал, переодевшись в спортивную одежду, он пошел в спортивный зал, чтобы как-то перебить свои мысли об Амале, которые у него не выходили из головы всю дорогу.
Центральная звездная система Акхнов. Хранилище Священных Таблиц.
Охош сидел в своем помещении и размышлял. «Предтеча» как предсказывали Священные Таблицы, появился, сомнений в этом нет. Он сейчас находился в соседнем крыле здания, а он, — Хранитель, ни как не может узреть знак или какой-то сигнал или подсказку к началу разговора с ним. Все анализы, расчеты и различные спектро-, свето-, звуко-, магнитограммы сделаны. И откладывать начало общения ему удается все трудней.
— Хранитель, — войдя в помещение, обратился один из его помощников, — все указания выполнены, все результаты получены, введены в Священные Таблицы, именно он, кто сейчас у нас здесь является «Предтечей», — помощник чуть склонил голову, — есть еще, какие указания?
— Да, я понял это, друг мой по Знанию, именно тот, кого мы искали находится у нас, и мне пришло время поговорить с ним, — вставая из-за стола, уставленного приборами, рукописными книгами и артефактами произнес Охош, — пока будем идти, расскажи как он провел последние дни?
— Хранитель, как вы знаете, его поместили в специально оборудованное изолированное помещение со шлюзовой камерой. Микроклимат в ней соответствует требованиям жизнедеятельности «гладких». Питание разработано с учетом опыта пленных. Суточный цикл так же используется стандартный для его вида. Все время нахождения в одиночестве он сначала пытался выйти на контакт, затем после приема пищи просто спал. А когда, как мне кажется, ему это все надоело, стал заниматься не понятными телодвижениями. Наши специалисты усмотрели в ней аналог нашей спортивной гимнастики. Больше ни каких изменений в его поведении установлено не было.
— Военные приезжали? — осведомился Охош.
— Да, они пытались пройти к нему и допросить, но были отправлены к вам за дозволением, после этого ни военные, ни кто другой с просьбами, требованием доступа к нему не появлялись, — ответил помощник.
— Понятно, они до меня так и не дошли, — задумчиво произнес Охош.
Идя по коридору к месту, где находился в плену «Предтеча» Охош все больше рассматривал варианты дальнейшего развития событий. Как поведет себя «Предтеча», что ему нужно, на чью сторону он встанет. Столько много вопросов, а ответ зависит от какого-то человека, который с большой долей вероятности даже не представляет, кто он и что дано ему.
С этими мыслями он подошел к помещению, около которого была выставлена охрана из его помощников. Конечно, против военных или хорошо подготовленного отряда они не выстоят, но их задача была не в этом, а в том, чтобы ограничить доступ любопытных, пытающихся попасть в комнату наблюдения за самым ценным и важным заключенным, который когда бы то ни было, находился в Хранилище Священных Таблиц.
Охош вспомнил доклад одного из офицеров, который проводил захват. Его противник, оставшись один, умудрился покинуть скафандр и его сигнатуры, эмоциональный фон показывал, что он будет драться до конца — не за свою жизнь, не за жизнь расы, не во исполнение приказа, а ради того, чтобы уничтожить больше врагов. И это пугало Охоша, такого безумства, по мнению как его самого, так и представителей всей его расы и представить было трудно. В самых тайных, закрытых частях Священных Таблиц были упоминания о таком типе Сознания, но все, в том числе и он — Охош, считал, что это вымысел. В Галактике не может быть такого типа мышления, по определению, так как они бы не достигли нужного уровня развития, а погибли на начальной стадии. Всегда, при всех критических ситуациях — главное это сохранение и продолжения рода. Все можно перетерпеть или смириться. Но «загнанный в угол» противник в практически безвыходной ситуации дрался не за себя, не за род, не за долг чести, а просто, чтобы убивать.
С этими мыслями они с помощником подошли к двери, вошли внутрь. Большую часть комнаты занимали многочисленные приборы. Во всю стену был большой прозрачный экран, через который просматривалось, что происходило за стеной. Помощники, находившиеся в следящей комнате, поприветствовали Хранителя и уступили ему место у пульта переговоров. Переговорное устройство было с устройством интегрального перевода. Так как речевой аппарат Акхнов и людей был не идентичным, то приходилось пользоваться автоматикой. Даже выучив язык противника, ответить с точностью, чтобы передать и не потерять смысл речи, не было физиологической возможности.
Через экран Охош видел, как не высокий, по меркам расы Акхнов, человек с пепельно-белыми волосами делал какие-то упражнения, стоя посередине комнаты.
— Добрый день, — удостоверившись, что ведется запись и включен голосовой коммуникатор, произнес Охош, — меня зовут Охош, я Хранитель Священных Таблиц.
— Ну, наконец-то, — буркнул под нос себе Арст, — а то уже от безделья я с ума сходить начал, — еще тише произнес он, прекращая выполнять отжимания.
— Кто вы и что вам от меня надо. Не знаю я ни каких Хранителей, — уже громче произнес Арст.
— Я Хранитель Священных Таблиц Охош, — повторил Хранитель, — вы находитесь на центральной планете Акхнов, в ее столице. Как к вам обращаться?
— Зовите меня Арст. Что с моими друзьями? Они погибли? Почему меня тут держат уже так долго?
— У вас много вопросов, Арст, но не на все на них я смогу ответить, нам надо с вами поговорить.
— Ну, так заходите и давайте поговорим. Что скрываться-то?
— Кто вы и откуда Арст? — проигнорировав явный вызов, спросил Хранитель.
— Я, Арст, с планеты Землянуха, подписал контракт на военную службу и нахожусь на ней и в настоящее время. Вы думаете, я вам, что-то могу рассказать секретное, раскрыть военные и государственные тайны? Так я всего лишь командир отделения и ничего не знаю.
— Есть методы, которые применив, раскроют все тайны. И мы уже знаем о вас все или почти все. Теперь необходимо выслушать вашу версию.
— Что с моими друзьями? Они погибли при спасательном десантировании? — настойчиво спросил Арст.