На подготовленную планету были доставлены по пятьсот представителей каждой расы. Расселены и созданы им условия для жизни, — продолжал свой монолог Охош, — мы, совместно с членами координационного совета эксперимента следили за его ходом. Когда обнаружили, что на планете, которую мы выбрали, все-таки была жизнь с зачатками разума, то ход эксперимента пришлось корректировать. Но не успели. Практически все представители первых поколений переселенцев истребили себя сами и откатились в своем развитии на многие тысячелетия назад, — с грустью добавил Хранитель, — тогда координационный совет эксперимента принял решение использовать зарождающуюся на планете Разумную жизнь в качестве исходного материала. И это, скорее всего, была ошибка. Оставшимся в живых была дана религия, каждому своя, но с одним изначальным, исходным кодом…
— Религия? — удивился Арст.
— Да, религия. Практически все Цивилизации и расы в своем развитии проходят через веру, религию…
— Но зачем, в чем разница?
— Зачем? Ответ на этот вопрос очевиден — для корректного вмешательства в эксперимент, — продолжил Охош, — а разница большая. Ответь мне, сколько будет один плюс один.
— Два, — не задумываясь, ответил Арст.
— Ты «веришь» в это, или «знаешь» это? — хитро спросил Хранитель.
— Я, знаю! — уверенно сказал Арст.
— Вот и особенность религии в этом. Религия состоит в постулате «Я — Верю». Все Цивилизации проходят этот период «Я — Верю», но верить можно и в абсурдные вещи, а нами в постулаты скатившимся в век дубины и первобытных, животных инстинктов были даны общегалактические ценности.
— Так почему же война началась? — опять спросил Арст.
— Из-за нарушения чистоты эксперимента, — как бы ни слыша вопроса, стал говорить Охош, — вмешательство в исходные данные той, не учтенной разумной расы, которая была на планете изначально. Этот разумный вид оказался склонным к агрессии и самоуничтожению, стал превалировать над всеми типами разума, стал опасен для всего разумного в Галактике. Когда это выяснилось, тогда наши представители в Координационном Совете предложили прекратить эксперимент и уничтожить жизнь на планете. Но это решение не поддержали. Нами были предприняты попытки уничтожения эксперимента, но они оказались не удачными. Так и началась война между нами и Объединением.
— Что с той планетой сейчас? Они уничтожили сами себя?
— Нет, но все ближе и ближе к этому. Они уже достигли достаточного уровня развития, чтобы преодолевать пространство в пределах своей звездной системы, но их развитие искусственно сдерживается. Осуществляется противодействие к выходу за пределы звездной системы и встрече с другими разумными существами, продвижению научного, философского и социального прогресса. Но это все ненадолго. Они уже стоят на краю, и от Конца их отделяет один только шаг, так говорят Священные Таблицы, — Охош воздел руки вверх и сделал жест, открытыми ладонями, что в символике Акхнов означает Истину.
— Кто такие другие? Почему они идут сюда? — спросил Арст.
— Другие… Наши ученые их стали называть еще Вантабы, — они другие, чуждые нашей Галактики. Есть предположение, что у них иное Мышление, другие константы физических законов.
— В чем разница? Я не понимаю вас.
— У нас с вами один тип Мышления. Если не вдаваться в подробности и объяснить просто, то на конкретный поставленный вопрос, мы с вами сможем дать множество ответов «да» или «нет», но число ответов будет конечно. А Вантабы могут на тот же поставленный вопрос ответить «да» или «нет» бесконечное число раз. Вот в чем основное отличие нас от них. Мы просто друг друга не понимаем, не можем вступить в контакт.
— Все равно не понятно. А тот эксперимент, цель его разве не появление нового типа мышления?
— Верно, заметил. Есть только одно «но», с иными, чуждыми физическими константами любые действия Вантабов приводят к нарушению целостности пространства нашей Галактики. Трудно представить какими энергиями они оперируют или на чем строится их физический мир, если он у них существует в нашем понятии. Они пришли сюда разрушать.
Арст задумался. Странно как-то все это. Одна из старейших Цивилизаций и не знает, как противодействовать пришельцам.
Военно-тренировочная база «Гессор».
Самал уже, который день водил к академику группы бойцов из его подразделения для каких-то исследований. Он был назначен старшим группы, составил график прибытия, сопровождал их, вел учет, координировал действия, чтобы не создавать неудобства ученым.
Эта была рутинная работа, но ему это нравилось. Каждый день он встречался с Амалой, этой умницей — красавицей, но так толком заговорить или тем более пригласить её куда-нибудь сходить, развеяться у него не хватало смелости. Оставалось еще несколько дней и все — он отбудет назад в свое расположение и займется тренировками.
— Самал, теперь ваша очередь, с вас снимем показатели, — вывела его из раздумья Амала, — сегодня академик Краснов отбыл для доклада к руководству и оставил меня на хозяйстве, так что во второй половине дня больше ни кого не приводите. Сейчас с вами закончим и на сегодня всё.
С грустью на душе Самал полез в ложемент. Он уже много раз наблюдал, как его сослуживцы проходят тестирование и какие выходят после него: уставшие, изможденные, «выжитые как лимон», но не физическими нагрузками, а морально. Теперь это предстояло пройти Самалу.
Усевшись по удобней он, расслабился и неосознанно стал вспоминать начало своей военной карьеры. Посадку на корабль, встречу с Арстом, его первую операцию, проведенную совместно с лейтенантом, прибытие на «Гессор» и будни военного, в которых иногда случались приятные моменты, которых было не так и много. Еще исчезновение Арста. Почему-то именно эта мысль сейчас не давала покоя ему.
Раздался зуммер. Самал открыл глаза.
— Самал, как вы меня слышите, с вами все в порядке? — приятным, но беспокойным голосом спросила Амала.
— Все нормально, что-то не так? Аппаратура не сработала? Все быстро как-то произошло, да и ощущения, хоть и не приятные, но не сильно, — начал говорить Самал.
— Аппаратура сработала штатно, но вот первичные полученные данные отличаются от всех. Необходимо провести дополнительное тестирование.
— Если надо, проводите, я не против, — ответил Самал.
Через час после повторного исследования Амала сидела за рабочим столом в окружении своих помощников. Самал расположился, напротив в кресле. Он не понимал, что происходит. Все громко разговаривали, о чем-то спорили, тыкали в свои коммуникаторы и не обращали на него внимание. Решив уйти по-тихому, Самал встал и направился к двери. Если нужен, то найдут, он так подумал.
— Самал, вы куда? — обратилась к нему Амала.
Застигнутый в врасплох, Самал не знал, что ответить и сказал первое, что пришло ему в голову: «Покушать бы. Обеденное время прошло, а я еще не обедал».
Амала сидела и смотрела на него с удивлением. После не большой паузы сказала: «Давайте устроим перерыв на обед, за это время рабочей группе подготовить свои предложения». И уже обращаясь к Самалу добавила: «Самал, вы не будете против, если вовремя обеда составлю вам компанию? У нас в секторе есть хорошее заведение и кормят там не как в солдатской столовой».
Радости и удивлению Самала не было предела. Это он хотел предложить такой неприступной внучке академика сходить с ним погулять по палубе, а тут вдруг она сама его приглашает, да и еще спрашивает его разрешения.
Они сидели в уютном кафе, обедали. Среди посетителей военных никого не было. Они явно сюда нечасто захаживали.
— Это заведение в основном для гражданского персонала и для ученых, таких как я, — на немой вопрос ответила Амала, — не волнуйтесь, здесь мы можем спокойно поесть и поговорить.
— Что-то с моими тестами не так? — робко спросил Самал.
— Трудно сказать на первый взгляд, но он отличается от всего того, что было раньше. Расскажите, о чем вы думали, что переживали во время тестирования?
— Я думал о своем друге Арсте, о том, как мы с ним хорошо начинали вместе. Как воевали, как отдыхали, как общались я, Арст и брат мой — Рамал. Ему кстати завтра по графику на тестирование приходить. Все, больше ни о чем я подумать не успел, как-то все быстро закончилось.
— Арст тоже находится на базе? Он в вашем подразделении?
— Нет, он исчез во время операции на Дранге. Больше о нем сведений не было, — грустно ответил Самал.
— Насколько я помню, в сводке не указывались потери на планете Дранга.