Трудный параграф все-таки одолели. Валька сказала:
— Конечно, если подольше над ним посидеть, так я, может, и сама додумалась бы… А то вот не знаешь, что сначала делать — уроки учить или картошку чистить.
Валя встал и решительно прошелся из угла в угол.
— Знаешь что! Надо поговорить с твоей матерью.
— Поговори, — сказала Валька.
— Что ты! Я? — испугался Валя. — Да она ж меня не послушает!
— Верно, не послушает, — согласилась с ним Валька. — Она вот и Ирины Осиповны не послушалась, сказала: «Кроме Вальки, помогать мне некому».
— Да почему же ты одна все! — воскликнул Валя. — А Вовка? А Димка? А Аркадий, в конце концов? Он же полдня дома, не работает, а в институте учится!
— Так они ж мальчишки. Вот ты, небось, тоже ничего по хозяйству не делаешь! Все мать!
Валя разом захлопнул рот.
— Но… но я помогаю, — сказал он через некоторое время, уже не очень воинственно. — Я вот сегодня кастрюлю вымыл.
— Покажи-ка, — заинтересовалась Валька.
И когда Валя подал ей вымытую им кастрюлю, она спросила:
— Холодной водой мыл?
— Угу.
— Из-под крана?
— Угу.
— Горе от таких помощников! Лучше бы уж не брались помогать! Грей воду, я помою.
Валя было запротестовал, но Валька строго прикрикнула на него, как покрикивала на братьев:
— Ладно! Без тебя знают!
Когда кастрюля была вымыта. Валя, чтобы хоть чем-нибудь отблагодарить Вальку, предложил:
— Давай я тебе задачи по геометрии объясню. Знаешь, какие на завтра трудные задали! Еле справился!
Валька подумала и сказала:
— Лучше я сама попробую, А ты мне картошки помоги начистить.
Чистить картошку Валя не умел.
Толстые скользкие картофелины то и дело выскальзывали у него из рук и шлепались на пол. Вале приходилось лазить за ними то под плиту, то под стол, то еще куда-нибудь. Валька хохотала, да и Вале было весело.
Потом они вместе варили рисовый суп с томатом, а потом Валька научила Валю мыть кастрюли. Горячей водой и мочалкой.
Пришли зимние каникулы.
По физкультуре у Вали в табеле вышла четверка (спасла погода: лыжных вылазок на уроках физкультуры больше не устраивали), и он был доволен.
У Вальки в табеле оказалась одна двойка, и она тоже была довольна.
— Могло быть хуже, — сказала она Вале. — В прошлом году все зимние каникулы за спиной три двойки провисели. И елка не в елку была… Слушан, а ты к нам на елку-то придешь? Приходи!
Валя уже забыл, когда последний раз имел дело с елкой, — считал он себя давно уже вышедшим из «елочного» возраста, но на елку к Вальке пришел.
Кроме него, на елку были приглашены две крошечные лупоглазые приятельницы маленького Василька и три одноклассника десятилетнего Димки. Все они под Валькиным руководством восторженно визжали, носились вокруг елки, танцевали, скакали, пели.
Валя и Вовка оба стояли в уголке комнаты, терлись спинами о стену, снисходительно поглядывали на Вальку, но молчали и друг на друга старались не смотреть.
Под конец Валька все-таки перетянула Валю на свою сторону, и он вместе со всеми хором пел «елка, елка, елка, зеленая иголка». Потом проскакал галопом вокруг елки, сшиб с ветки ватного зайчика, и они с Валькой долго ползали под елкой, разыскивая этого зайчика, и крепко стукнулись лбами.
— Примета есть такая — породнимся с тобой когда-нибудь, — сказала Валька, потирая ушибленный лоб.
— Каким же это образом? — удивился Валя.
Валька села на пол, подумала и спросила:
— Тебе Клава Добрикова родственницей не приходится?
— Нет. А что это за Клава Добрикова?
Валька оглянулась по сторонам, убедилась, что на них никто не смотрит, и на ухо Вале сказала:
— Мы с ней скоро породнимся. Это на ней наш Аркашка скоро женится. В марте свадьбу будем играть.
Валька прижала к груди ватного зайца и умоляюще сказала:
— Господи, хоть бы теща хорошая попалась. Он ведь к ним жить-то пойдет!