— Ты думаешь, его убили в машине?
— Не уверен, — осторожно произнес Мерфи. — На сиденье крови не было. Тот, кто застрелил его, мог подложить труп в машину, А может быть, крови было совсем немного, поэтому она и не попала на сиденье и на пол.
— Спасибо, док, — ответил я.
— Когда у тебя объявится еще какой-нибудь труп, я буду счастлив покромсать его для тебя. Только, пожалуйста, не находи его так рано. Это утомляет: когда я возвратился домой, жена уже совсем проснулась и потребовала такого секса, который мы обычно оставляем на четвертую пятницу каждого месяца и...
Я мягко повесил трубку, когда он еще продолжал фантазировать. Сверкающие голубые глаза Эннабел задумчиво смотрели на меня поверх машинки:
— Я не помню, чья сегодня очередь — твоя или моя? — сказала она.
— Вообразить не трудно, — сочувственно сказал я. — Лифчик на тебе сегодня есть, трусики — шелковые. Если хочешь, я могу тебе это доказать.
— А я то хотела сказать, что уже целую неделю ты не приставал ко мне, и даже начала думать, что у тебя наступила мужская менопауза или еще что-нибудь в этом роде.
— Ну а как насчет поужинать сегодня?
— У меня сегодня свидание, — самодовольно ответила она.
— Чего же ты тогда хочешь, чтобы я приставал к тебе или не приставал?
— Я просто проверяю, — сказала она. — Любой девушке хочется знать, представляет ли она еще из себя объект сексуального влечения, даже если сам мужчина ей и не интересен.
— Сексуального влечения... — удивился я. — Это означает, хочет ли он тебя трахнуть?
— Так, не хочешь ли ты поговорить с шерифом у него в кабинете, — мило сказала она, — или я сейчас так завизжу, что он сам выйдет сюда?
Эх, прирожденный неудачник, думал я, выходя из приемной. Мне показалось, что шериф Лейвере выглядел добряком, когда я предстал перед ним в его внутреннем святилище. Все его подбородки мелко затряслись при моем появлении, а затем скрылись в густых клубах сигарного дыма.
— Это Уилер, если память мне не изменяет, — сказал он.
— Мой день начался сегодня где-то в пять тридцать, шериф, — со всей искренностью начал я, — и еще не закончился. Но, говорю я всегда, служба превыше всего...
— Садись! — рявкнул он.
Я сел на неудобный стул для посетителей и стал ждать.
— Сэнджер сообщил мне прежде всего о героине, — сказал он. — И тебе не нужно разъяснять, что он уже надежно запрятан в сейфе. Ты нашел еще в антикварном магазине?
— Я еще там не искал, — ответил я.
— Ты,что?! — его лицо побагровело. — Я-то думал, черт возьми, первое что ты сделал, эго получил ордер на обыск и распотрошил эту гнусную лавочку! Ты понимаешь, что это самый большой за все время улов героина в графстве?
— Это вопрос приоритетов, — осторожно сказал я.
— Приоритетов! — завопил он. — Каких еще чертовых приоритетов?
— Чего мы хотим больше? Найти еще героин или обнаружить убийцу?
— Что ты там еще бормочешь?
— Если мы начнем обыскивать магазин, мы насторожим тех, кто занимается торговлей наркотиками, — сказал я, — в число которых, вероятно, входит и убийца Хеймера. Тот, кто убил его, не знал, что в машине был героин, иначе он бы там его не оставил, верно?
— Думаю, что в чем-то ты прав, — проворчал он. — Ну а если еще десять унций чистого героина спрятаны сейчас где-то в магазине, а завтра они уплывут? Ты представляешь, к чему это приведет?
— О конечно, — ответил я, — если мы обнаружим их, то завтра же все наркоманы страны будут вынуждены приступить к курсу лечения путем принятия доз холодной индейки, поскольку будут перекрыты все противозаконные поставки героина.
Лейвере свирепо запыхтел своей сигарой и снова скрылся в облаке голубого дыма. Я терпеливо ждал, пока три его подбородка опять не стали видимы.
— Хорошо, — сказал он изменившимся голосом. — Что тебе уже удалось сделать?
Я выдал ему тщательно отредактированную версию событий дня, а когда закончил, установилось тягостное молчание.
— Если я немного понял, — сказал он ровным голосом, — Хеймер вчера был на ужине у Минервы Трент, и ты думаешь, что он убит кем-то из гостей.
— Что-то вроде этого, — согласился я.
— И за весь день ты выяснил только то, что все они — сексуальные извращенцы.
— Я бы не стал так ставить вопрос, — пробормотал я.
— Ни одного факта, — тяжело сказал он, — ты не дал мне ни одного факта из всего этого мусора, Уилер.
— Да, — ответил я. — Нет, нет, если подумать... Видите ли...
— Проваливай отсюда, — рявкнул он. — Я даю тебе сорок восемь часов для того, чтобы ты приволок сюда убийцу Хеймера. Если ты этого не сделаешь, я разнесу на части эту антикварную лавку, а потом сделаю то же самое и с тобой.
Я вылетел из его кабинета и увидел, что о присутствии Эннабел Джексон в приемной напоминала только аккуратно зачехленная пишущая машинка. Сев в автомобиль я проехал десяток кварталов до отеля «Старлайт». Дежурный администратор сказал мне, что Конни Эннис занимает номер тысяча двести десять и поинтересовался, нужно ли известить ее обо мне. Я ответил, чтобы он не беспокоился, потому что мы, насильники, предпочитаем внезапность. Парень был начисто лишен чувства юмора — он не засмеялся даже тогда, когда я показал ему свою жестянку. Лифт поднял меня на двенадцатый этаж, и я долго бродил по коридору, пока не нашел нужный мне номер. Я постучал в дверь.
Дверь открылась, и предо мной предстала, вопросительно глядя на меня, девушка с длинными каштановыми волосами. Одета она была в ярко-красный облегающий комбинезон из эластичного джерси, и на ней он действительно сидел очень плотно. Поддерживался комбинезон двумя бретельками шириной с палец, которые удерживали его верхний край на пару дюймов выше сосков. Облегающая тело ткань выделяла все — и прекрасной формы грудь, и выпуклость внизу живота, и длинные изящные ноги. С некоторым опозданием я понял, что у нее карие глаза, вздернутый нос и очень возбуждающий рот.
— Конни Эннис? — спросил я.
— Я — Конни Эннис, — согласилась она.
— Лейтенант Уилер из офиса шерифа, — сказал я ей.