Человек в зеленых хакама (содрогнувшись). Но ведь это же все полнейшая безвкусица! Как можно…
Человек в хаори со змеей (неприятным голосом). Вы, любезный, собираетесь родину спасать или свой художественный вкус демонстрировать? Ежели вы насчет вкуса — так вам направо (кивает подбородком в сторону, куда удалился человек с белым веером сотоварищи). А если насчет родины — то извольте работать в соответствии… Воспитывать вкус белых варваров поздно надо ориентироваться на тот, что есть.
Человек в синем хитатарэ. Простите, сенсэй, я не понял: мы что, должны переписать под этот самый европейский вкус все наши древние рукописи?
Человек в хаори со змеей. Нет, конечно! Нахрен они кому сдались, те рукописи? Запомните: никакой истории, помимо той, что описана в художественной литературе, попросту не существует! Так что вы перепИшете не японскую историю, а японскую литературу — так проще, — а уж история помаленьку придет ей в соответствие сама собою. Между прочим, эту технологию тоже открыли европейцы. (Подходит к стопе книг, раскрывает по закладке одну из них.) Вот, извольте ли видеть: король Артур и его рыцари Круглого стола; все ознакомились?.. (Согласные кивки.) Так вот… «Нарисованная Мэллори в „Смерти Артура“ картина закрепилась как обязательная; литература полностью вытеснила историю и реальность — если, конечно, принять, что Артур — лицо реальное. Рассуждения „историков“ и „реалистов“ мы слушаем без удовольствия либо с ходу отметаем. А, пусть себе болтают, что, мол, у Камелота, если он вообще существовал, не могло быть высоких стен и стрельчатых, расцвеченных знаменами башен, а напоминал он скорее всего холм, на вершине которого за деревянным частоколом стояла крытая соломой хибара. Пусть говорят, что Артур, Ланселот и Гавейн не могли в V–VI веках носить полных пластинчатых лат и шлемов с подвижными забралами, что носили они в лучшем случае примитивные кольчуги, либо римские лорики, надетые на бараньи кожушки и шерстяные тартаны; что „рыцарский турнир“ был для них понятием абсолютно неизвестным, а ни один из принимаемых нами сегодня за добрую монету рыцарских обычаев и церемониалов (например, посвящение) не существовал даже в зародыше. Что состязание на пиках, этот столь любимый нами вид рыцарского поединка, был во времена Артура совершенно невозможен — в Европе в те времена еще не знали стремян, без которых такая борьба неосуществима, и еще не изобрели пустотелых пик, которые можно было бы крушить. Наконец, что „сэр Ланселот“ и „сэр Гавейн“ не могли быть никакими „сэрами“, ибо титул этот (равно как и саму идею рыцарственности) принесли в Англию лишь норманны Вильгельма Завоевателя… Пусть „реалисты“ твердят что хотят, и сколько хотят — мы-то знаем лучше! Литература — всегда права!» (Захлопывает книгу.) Вот как надо работать! И помните: ваша задача будет считаться исполненной тогда, когда в европейских странах эту сочиненную вами «японскую историю» будут знать — и почитать! — больше своей собственной. Да, это тяжелая задача, почти невыполнимая — но вы, ядрена мать, самураи или кто?!
Самураи медленно расходятся, унося под мышками охапки книжек. В зале остаются двое — человек в хаори со змеей и человек в лимонном ками-симо. Зал между тем помаленьку начинает наполняться другой публикой — судя по пошлой роскоши одежд и жуликоватым рожам, олигархи-дзайбацу: вторая смена.
Человек в хаори со змеей. Руководителем литературного проекта назначаетесь вы. Сроку — год. Об исполнении доложить.
Человек в лимонном ками-симо. Сенсэй, но это же совершенно нереально! Во-первых, они все просто слабые литераторы. Вот если б у нас был Сайкаку, или Керай…
Человек в хаори со змеей (с характерным акцентом). У меня нэт для вас других литэраторов. Работайте с тэми кадрами, что есть.
ЗАНАВЕС
Г. Ю. Любарский не соврал, написав, что «специальное слово для обозначения индивидуальности (кодзин) зафиксировано только в 1890 г.»; фишка, однако, в том, что слово бусидо зафиксировано еще того позже… Об этом со смехом поведали мне знакомые ориенталисты, ознакомившись с приведенными измышлениями на тему: «Как японцы переписали всю свою литературу на европейский лад, лишь бы прослыть белыми людьми». Литературоведы, в свой черед ознакомившись с текстом, меланхолично поведали, что да, пуркуа бы и не па: когда японцы в мэйдзийскую эпоху открыли для себя европейскую литературу, у них действительно форменным образом сорвало крышу именно на европейском романтизме; ну, а с чего начинает романтизм? правильно, с подражаний и фальсификаций! Что известнейшая наша переводчица с японского по поводу Сэй Сенагон только рукой машет — «Господи, ну какой десятый век, о чем вы, право…» Что писать тексты от лица женщины — это устоявшаяся дальневосточная традиция с еще чуть ли не «до нашей эры», и в литературе Тан для этого есть даже специальное название — тоска наложницы… А тут еще я наткнулся на восторженную рецензию Хьюго Янга на монографию Нормана Дэвиса «История Британских островов» (нет, блин, ну почему у меня с такой мистической регулярностью вылезает это связь — Англия-Япония?), в которой доказывается, будто всю историю Британских островов — как мы ее знаем — состряпали в Викторианскую эпоху под вполне понятный политический заказ… И вот тут я решительно сказал себе: «Стоп!»: надо остановиться, пока все еще можно свести к хохме. Потому что я, как легко догадаться, сугубый японофил; для меня Хэйан — это вроде как Лориен для толкиниста, и я совершенно не хочу, чтоб Сэй Сенагон на поверку оказалась мужчиной.
Один крупный политтехнолог в разговоре со мной грустно заметил, что это, мол, вам, простофилям, кажется, будто «Хвост виляет собакой» и «Generation П» — сатира и фантасмагория, а на самом-то деле это — скучные производственные романы…Помнится, раньше очень в ходу были словопрения об «ответственности ученого»; нынче же, похоже, самое время подискутировать об «ответственности болтунов» — симптомы постиндустриализма, однако.
Так что на всякий случай — для тех, кто в танке:
Все упомянутые страны, события и люди есть плоды авторского воображения, и за их совпадение с одноименным людьми, событиями и странами из текущей реальности администрация ответственности не несет.
То, что существующая в наших мозгах картина окружающего мира представляет собою в основном интерпретацию, самими же этим мозгами и выработанную, и лишь в небольшой части (физиологи, занимающиеся высшей нервной деятельностью, сходятся на 7-ми примерно процентах) — «объективную реальность, данную нам в ощущениях», вполне общеизвестно. Уточню: то, что информационными моделями (интерпретациями) являются и возникшая 4,5 миллиарда лет назад из газо-пылевого облака шарообразная Земля, вращающаяся вокруг центрального светила спектрального класса G-2, и созданный Творцом 8 тысяч календарных лет назад плоский Мир с «четырьмя ангелами по углам», покрытый хрустальным куполом небесной тверди, ясно и так. Мы же сейчас говорим о том, что и картина, якобы «непосредственно» наблюдаемая вами «здесь и сейчас» — сиречь журнальная страница (или компьютерный монитор), откуда вы считываете данный текст, и чашка горячей тёмной жидкости со специфическим, т. н. «кофейным», ароматом, стоящая слева от вас на краешке стола, — созданы вашим зрением, обонянием и осязанием лишь на те самые 7 процентов, остальные же 93 вы попросту домыслили.
С тем, что мы вполне объективно живём в мире домыслов, умные люди смирились давно. Но вот с иллюзией, что домыслы те непременно должны иметь под собой хоть какую-то реальную основу, расстаться не выходит — ну никак! И когда по ходу дела выясняется, что очередное расхожее представление не имеет даже такой вот, «семипроцентной», связи с реальностью, умные люди обижаются иной раз совершенно по-детски.
Всякий раз, слыша, как очередной «интеллектуал-державник» (или как-бы-историк Радзинский) с придыханием цитирует Черчилля — что Сталин, дескать, «получил Россию с сохой, а оставил её с атомной бомбой», я (мысленно) возвожу очи горе: «Ё-моё, ну сколько ж можно!.. Ну не произносил сэр Уинстон ничего подобного!» — ни про соху и бомбу, ни уж тем более про «великое счастье для России, что в период испытаний её возглавлял гений и непоколебимый полководец И. В. Сталин»; как никогда не было в стенах английского парламента и самой речи, посвящённой товарищу Сталину (на которую ссылаются, цитируя по кругу друг дружку, означенные «державники») — да и с чего бы там такому спичу быть, если чуток вдуматься?
Нечто отдалённо похожее, правда, можно отыскать в публицистике Чарльза Сноу:
«От деревянных сох к атомным реакторам. Мрачная история Сталина. Триумфальный взлёт России. Страшная цена для целого поколения. Удивительно, во всяком случае, для меня, что человеческие существа могут быть столь жизнестойки. Многие русские, мои сверстники, вынесли гражданскую войну, Сталина, войну с Гитлером — испытали то, что нам и представить себе невозможно.»
Однако согласитесь: панегирик из уст «непримиримого врага Советской власти и России» и сдержанное высказывание левого интеллектуала и «большого друга Советского Союза», в коем понятия «война с Гитлером» и «Сталин» признаны для России явлениями из одного ряда — это даже не «две большие разницы», а древний анекдот про уточнение слуха о том, что Рабинович выиграл в лотерею автомобиль «Волга»: «Не Рабинович, а Иванов; не „Волгу“, а „Победу“; не автомобиль, а часы; не в лотерею, а в карты; и не выиграл, а проиграл — но в остальном верно».
Можно сказать, что эта вымышленная «цитата из Черчилля», обретя под родными осинами самостоятельную квази-жизнь (поисковик «Гугль» выдал мне сегодня 882 (!) упоминания той бомбосохи в русском интернете) и обратившись, таким образом в мифологему, имеет нулевую связь с реальностью. Бывают, однако, случаи и более интересные: когда связь мифологемы с реальностью не «семипроцентная», и даже не нулевая, а отрицательная; хороший пример тут — «Протоколы Сионских мудрецов». Уточню: говоря о мифологеме, имеющей «отрицательную связь с реальностью», я в данном случае имею в виду не концепцию «Всемирного Заговора» вообще, а именно конкретную историю «Протоколов» as is.
Часто пишут, будто «Протоколы» были «сфабрикованы царской охранкой». Это не совсем так: похоже, что создатели сего «литературного памятника», шеф заграничной агентуры Охранного отделения Пётр Рачковский и его парижский агент Матвей Головинский, работали не от Конторы, а от себя; слив в прессу (в нынешних, опять же, терминах) осуществили через православного публициста Нилуса — этот, похоже, был задействован втёмную и искренне верил в подлинность документа. Конспирологический триллер про евреев, норовящих править миром, произвёл глубокое впечатление на публику определённого толка; в фэн-клубе «Протоколов» засветился и сам Государь-Великомученик, изукрасивший поля книжки собственноручными каментами, вроде «Какая глубина мысли, какая предусмотрительность!», «Какое точное выполнение своей программы!» А поскольку Государю впарили туфту, будто оригинал «Протоколов» был отважно украден русским разведчиками из потайных загашников Главного Сионистского Логова, тот распорядился наградить по-царски всех участников операции; на Рачковского со товарищи пролился золотой дождь. Вот это-то, похоже, их и сгубило, ибо коллеги по охранке, понятное дело, возревновали…
Возглавлявший в ту пору МВД Столыпин — это вам не Государь-Великомученик (простая душа!); этот-то сразу сообразил, что документы ДСП (в каковом качестве были анонсированы «Протоколы») в такой кудрявой стилистике никто никогда не пишет, и приказал начать секретное служебное расследование. «Искусствоведы в штатском» (история, как это ни удивительно, даже сохранила их имена — жандармские офицеры Васильев и Мартынов) сработали на совесть, и заключение их гласило: «Фальшак, однозначно!» Николая, во всяком случае, доклад Столыпина на сей предмет убедил совершенно: разгневанный самодержец распорядился изъять и уничтожить тираж фальшивки, а на прошении лидеров «Союза Русского Народа» дозволить-таки им пользоваться книжкой в антиеврейской пропаганде — жалко, дескать, ведь раскрученный уже брэнд пропадает! — изволил начертать (обмирая, надо полагать, от собственного благородства): «Протоколы изъять, нельзя чистое дело (sic! — КЕ) защищать грязными способами» (конец цитаты). Правда, о судьбе орденов и денежных премий, щедро розданных незадолго перед тем монаршей рукой, история умалчивает…
Надобно заметить, что ребята по любому дёшево отделались. Финальная точка в истории с «Протоколами» была поставлена позже, в 1921 году, когда доподлинно выяснилось: Рачковский с Головинским — мало, что фальсификаторы, так они ещё и плагиаторы! Собственный текст шпионам писать было недосуг, так что они, не мудрствуя, взяли старый памфлет французского публициста Мориса Жоли и передрали его — где абзацами и страницами, а где и целыми главами. Согласитесь: впаривать Самодержцу, под видом Доподлинных Планов Мировой Закулисы, сорокалетней давности (!) бульварную книжонку (!!) какого-то не то макаронника, не то лягушатника (!!!) — за такие хохмочки сотрудникам Органов должны бы были напрочь отломать задницу даже в таком прекраснодушном государстве, как предреволюционная Российская Империя…
…К этой истории мы ещё вернёмся; пока же замечу вот что. Говоря выше о «Протоколах» как о «мифологеме, имеющей отрицательную связь с реальностью», я имел в виду вовсе не то, что уйма народу по всему миру продолжает, вопреки всякой очевидности, считать их подлинными, а наезды на них, соответственно — элементом всё того же Заговора. Ну, любит публика конспирологические хорроры про то, как «евреи правят миром», так что этот «сектор рынка» всегда будет как-то, да освоен (вспомните хоть стивен-кинговского фашиста Грега, начинавшего свою карьеру с разъездной торговли брошюрками протестантской секты «Американский праведный путь» «Коммунистическо-еврейский заговор против наших Соединённых Штатов»)…
Тут гораздо интереснее совсем иной аспект. Морис Жоли, чью книгу «Диалог в аду между Монтескьё и Макиавелли» как раз и сплагиатил Рачковский, был на самом деле остроумным и язвительным публицистом либерально-демократических убеждений, а памфлет его, написанный в 1864 году, во многом предвосхищает классические антиутопии 20-го века — Замятина, Хаксли, Оруэлла. Речь там идёт о «новой тирании» (в псевдолиберальном обличье), основанной не на прямом насилии, а на многоуровневом манипулировании общественным сознанием; так вот, одним из механизмов такого манипулирования служат, по мысли автора, конспирологические страшилки — каковые страшилки он и расписывает подробно и со вкусом.
Надобно заметить, что сам нигде впрямую не названный адресат сатиры Жоли — режим Наполеона III — все намёки понял отлично, и наградил автора престижнейшей по тем временам литературной премией: полутора годами тюрьмы. Тираж книги был арестован и уничтожен, она стала библиографической редкостью (что и затруднило поиски источника плагиата)… Изящный ход, согласитесь: человек сочиняет текст, издевательски пародирующий конспирологические конструкты, а текст тот берут — и, ничего в нём не меняя, просто-напросто объявляют Чистой Правдой, превращая его в эдакий иридиево-платиновый эталон конспирологии, от которой автор-то как раз всеми силами и остерегал… Вот это я и называю «мифологемой, имеющей отрицательную связь с реальностью».
Столь длинная вводная понадобилась мне для того, чтобы попытаться классифицировать одну из структурообразующих мифологем советско-постсоветской картины мира: о Великом-и-Ужасном ЦРУ. Ну, вы знаете: «ЦРУ, через своих агентов влияния Яковлева и Горбачёва, успешно развалило Советский Союз», «Аналитики ЦРУ и Рэнд-Корпорейшн пришли к выводу, что для дальнейшего процветания Америки России следует вовсе исчезнуть с карты мира», и тэ-дэ, и тэ-пэ. Удивительное дело: произошедшая на наших глазах полная демифологизация Всемогущего-и-Вездесущего КГБ (оказавшегося на поверку обычной бюрократической конторой, доведённой к тому же внутренними Паркинсоновыми эффектами до полной недееспособности) ничуть не затронула романтически-инфернального образа их коллег-оппонентов из Лэнгли. Более того, по странному закону сообщающихся сосудов Всемогущество-и-Вездесущность КГБ как бы перетекли (в общественном сознании, я имею в виду) к разведслужбе страны-победителя, вроде как сила и доблесть ритуально съеденного врага.
Кто же, например, не слыхал, что грядущий распад Советского Союза был тщательно, по пунктам, расписан ещё в конце 40-х в знаменитом «Плане Даллеса»?.. Беда только в том, что никакого «Плана Даллеса» в природе не существует. Единственный реальный документ, как-то перекликающийся с мифическим «Планом», это Директива Совета Национальной Безопасности США 20/1 от 18 августа 1948 года (NSC 20/1); советскому читателю она известна в виде крайне тенденциозной «нарезки» выдранных из контекста цитат, приведённой, например, в небезызвестной в своё время книжке Н. Яковлева «ЦРУ против СССР» (полный, не урезанный, русский перевод NSC 20/1 имеется, например, тут: http://www.sakva.ru/Nick/NSC_20_1R.html). Однако, в любом случае, тот скучный чиновничий циркуляр о «стратегии сдерживания коммунизма» не содержит ничего, напоминающего кочующие из одного патриотического сочинения в другое Даллесовы (якобы) откровения, вроде:
«Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного народа».
В качестве истинного источника тех цитируемых по кругу сентенций чаще всего поминают роман «Вечный зов» соцреалиста первой гильдии Анатолия Иванова, где они вложены в уста бывшего жандарма, а ныне шпиона Лахновского. Однако дело, похоже, обстоит ещё интереснее! Как две капли похожий монолог наличествует и в шпионском романе «У чёрных рыцарей» замечательного, но полузабытого ныне детективщика Юрия Дольд-Михайлика:
«…Над Россией сияет ореол спасителя человечества от фашизма. Этот ореол мы должны развеять. Мы заплатим немецким генералам десятки, сотни, тысячи долларов, и они создадут нам мемуары по истории второй мировой войны в нужном нам аспекте. Докажут, что не на Востоке, а в Африке, в Италии и на Тихом океане ковалась победа, апофеозом которой стало открытие второго фронта. <…> Русские, украинцы, белорусы склонны к юмору. Поможем им! Вооружим любителей острого словца анекдотами, высмеивающими их настоящее и будущее. Меткий анекдот распространяется с молниеносной быстротой, иногда даже людьми, беззаветно преданными советской власти. У русских есть неплохая поговорка: „Для красного словца не пожалею и отца“. Анекдот это великая сила. Мимо одного проскользнёт незаметно, а у другого оставит в сознании тонкий налёт, который послужит своеобразным катализатором для всего антисоветского. <…> Надежда каждой нации — её молодёжь! Мы обязаны сделать так, чтобы эта надежда обманула большевиков. Молодёжь склонна увлекаться, и это надо помнить, подбирая ключи к её умам. Отравляйте душу молодёжи неверием в смысл жизни, пробуждайте интерес к сексуальным проблемам, заманивайте такими приманками свободного мира, как модные танцы, красивые тряпки, специального характера пластинки, стихи, песни… Дети всегда найдут, в чём упрекнуть родителей. Воспользуйтесь этим! Поссорьте молодых со старшим поколением… и т. д.»
Текст этот произносит американский генерал Думбрайт, детали биографии которого (участие в тайных переговорах с нацистами в Швейцарии) вполне позволяют числить его за Даллеса. Ну, а поскольку текст Дольд-Михайлика был опубликован несколькими годами раньше, чем Ивановский, я — чисто по Бритве Оккама — предположил бы вариант… как бы это помягче… «литературного заимствования», во! (Эта версия, кстати, хорошо объясняет любопытное обстоятельство: отчего в первом издании «Вечного зова» «План Даллеса» (в изложении шпионожандарма) приведён в виде единого монолога, а в следующих — раздёрган на кусочки и конспиративно рассован по разным главам.)
Кстати, раз уж к слову пришлось… Помянутая выше идентичность «Протоколов Сионских мудрецов» с давнишним французским памфлетом была установлена в 21-ом году в Константинополе неким русским белоэмигрантом, случайно наткнувшимся там на чудом уцелевший оригинал книги Жоли. А вот свёл того эмигранта с редакцией «Таймс» якобы… не кто иной, как Аллен Даллес, подвизавшийся об ту пору в Константинополе по тогдашним своим корпоративно-нефтяным делам (см.: http://en.wikipedia.org/wiki/The_Protocols_of_the_Elders_of_Zion). Вот оно где выплыло-таки наружу — Сионистский Заговор с ЦРУ в одном флаконе… Так что — товарищи конспирологи, ваш выход! Но только — «В очередь, сукины дети, в очередь!»
Ну ладно, возразит кто-то, пускай «План Даллеса» и вправду выдуман в СССР, как вторая производная от советского же шпионского романа, и проходит, таким образом, по разряду «мифологем, имеющих отрицательную связь с реальностью». Но это ведь — про наши здешние заморочки, а само-то ЦРУ тут при чём? Си-Ай-Эй — это вам всё ж таки не Всемирный Масонский Заговор, а вполне реальная Контора. Советский Союз, как-никак, сорок лет был Врагом Номер Раз — так что Даллес там или не Даллес, но какие-то стратегические планы, как тот Союз развалить, им было по штату положено и разрабатывать, и как-нито проводить в жизнь! Денег и иных ресурсов у них на это дело было — несчитано-немерено, а ребята там башковитые, инициативные и решительные — читай, вон, хоть ихнего Клэнси, хоть нашего Семёнова…
Ну, если об уровне работы американской разведки судить по Клэнси и Семёнову (а паче того — по голливудскому телесериалу «Никита») — оно конешно. Но вот ежели держаться чуток поближе к этой самой «семипроцентной реальности»…
Многократно помянутый тут всуе отец-основатель ЦРУ Аллен Даллес оставил после себя весьма любопытные мемуары «Искусство разведки», сразу наречённые агиографами «Библией разведчика». Библия — не библия, но как образец грамотно построенной пропаганды книга та несомненно заслуживает внимания и уважения.
Рассуждая о непредсказуемых случайностях, могущих сорвать даже самую продуманную разведывательную операцию, Даллес приводит в пример историю, приключившуюся со знаменитым Берлинским туннелем. В 1955 году ЦРУ совместно с британской СИС осуществили операцию «Золото»: они прокопали — можно сказать, прямо под сапогами у советских патрулей — 500-метровый туннель из Западного сектора Берлина в Восточный, с ювелирной точностью выйдя на подземный кабель связи штаба ГСВГ. Установленная в туннеле подслушивающая электроника (ещё ламповая, естественно) нуждалась в определённом температурном режиме, поддерживаемом обогревателями и кондиционерами. Так вот, в один прекрасный день в Берлине случился внезапный снегопад; и можно себе представить ужас американцев, узревших среди свежих сугробов тянущуюся вдоль всего тоннеля (и на советской стороне тож) дорожку-проталину, вроде как над подземными теплотрассами! Отопление в туннеле, естественно, немедля вырубили, проталину почти тотчас же замело, так что русские — слава те, господи! — ничего заметить не успели, но седых волос у «детей подземелья» за те минуты, надо полагать, прибавилось… «Таким образом, едва не был допущен промах при осуществлении одного из самых смелых и эффективных разведывательных мероприятий» (конец цитаты).
Даллес бестрепетной рукой писал сии слова в 1963 году — спустя год после публикации доклада парламентской комиссии лорда Рэдклиффа, подведшей убийственные (для англичан) итоги советского шпионажа на Острове: Кембриджская пятёрка, Портлендское дело группы Лонсдейла, и прочая, и прочая. Так что не только бывший шеф ЦРУ, но и любой желающий мог к тому времени открыть отчёт комиссии (вовсе даже не секретный), найти раздел, посвящённый советскому «кроту» в СИС Джорджу Блейку, и убедиться, что план «одного из самых смелых и эффективных разведывательных мероприятий» (с) был известен КГБ во всех деталях аж в 1953 году — когда из будущего туннеля не было вынуто ещё ни кубометра грунта.
Весь год существования туннеля КГБ использовало его как канал стратегической дезинформации. Иметь такой канал — редкостная удача; использовать, однако, его надлежало с крайней осторожностью — так, чтобы не показать своей осведомлённости о «Золоте» и не «засветить», таким образом, Блейка (это — обычная дилемма, с которой сталкивается разведка: чем ценнее агентурная информация, тем меньше возможностей использовать её на практике, при принятии военных или политических решений, не рассекретив её источник; в невоенное время это частенько порождает у разведслужб, располагающих по-настоящему ценной агентурой, своеобразный «синдром скупого рыцаря»). В конце концов в Москве, похоже, смекнули, что цена тех подлинных сведений, в которые приходилось «упаковывать» для достоверности скармливаемую противнику дезинформацию, несообразно высока; операцию свернули, имитировав «случайное» обнаружение туннеля ремонтниками. Свою роль в принятии этого решения, кстати, вполне могла сыграть и та даллесова протаявшая дорожка — советские наблюдатели (которые, уж конечно, это дело зафиксировали) могли счесть, что американцы подают им знак: «Я знаю, что ты знаешь, что я знаю»… Можно ли считать историю с берлинским туннелем крупной победой советской разведки (как часто пишут отечественные авторы) — далеко не факт, но вот то, что это был грандиозный провал для ЦРУ и СИС — сомнений не вызывает.
Даллес, однако, о прекрасно известных ему провальных результатах операции «Золото» не упоминает ни единым словом — вот ещё!.. Вместо того он мастерски развлекает читателя «фронтовыми байками», создавая у того отчётливое впечатление, что, невзирая на все те напасти, в конце кина наши победили. Этот приём («Следите за руками!») у Даллеса, кстати, один из излюбленных: к примеру, способная украсить любой книжно-киношный детектив история о том, как он вычислил нацистского агента в Бернской резидентуре УСС изложена им подробно и со вкусом — и хоть бы словечко о том, чем он, собственно, сам в той Швейцарии занимался… И правильно! Ведь любые исследования о разведке (где многое всё равно навсегда скрыто за кадром) по сути дела представляют собою исторические романы. А при написании исторического романа факты следует принимать во внимание лишь в той мере, в какой они работают на авторскую концепцию — на убедительность повествования соответствие его «исторической основе» влияет в последнюю очередь.
Умница Даллес, похоже, одним из первых додумался до очень простой, в сущности, мысли: что в полувиртуальном мире разведслужб понятия «успех» и «неудача» разделены подчас весьма зыбкой гранью (кто и как сейчас определит сравнительную ценность той информации и той дезинформации, что шли тогда по «Берлинскому туннелю»?), а реальная цена всех тех тайных побед и поражений не слишком велика (по крайней мере, в невоенное время) по сравнению с тем пропагандистским эффектом, что может возникнуть при грамотном их обнародовании. Вот на этом, последнем, и следует сосредоточиться всерьёз — ибо реальная-то борьба между спецслужбами идёт именно в сфере пиара, т. е. поводов для создания конкурирующих мифологем. Так что, если вдуматься, создатели фильма «Мёртвый сезон» принесли своей стране несравненно большую пользу, чем настоящая группа Лонсдейла…
Отсюда понятно, например, отчего популярнейшим среди англо-американских авторов эпизодом противостояния тамошних спецслужб и КГБ стала история с побегом Олега Гордиевского (отражённая как бы не всеми тамошними мастерами шпионского жанра — каждым на свой манер). Сама по себе измена крупного разведчика, главы Лондонской резидентуры Комитета, раскрывшего уйму чекистов, работавших под дипломатической крышей по всей Европе — это бы ещё полбеды, в тогдашней борьбе спецслужб случалось порою и не такое (вроде ухода на Восток шефа западногерманской контрразведывательной службы Ханса-Йоахема Тидге). Несравненно серьёзнее тут было иное.
В 1985-ому году Гордиевского почти что уже вычислили (он стал одной из жертв знаменитого советского «крота» в ЦРУ Олдрича Эймса); резидента грамотно выманили из Лондона, где тот мог в любую минуту уйти к англичанам, в Москву и там задушевно предложили во всём признаться в обмен на сохранение жизни. Подозреваемый, однако, предпочёл уйти в глухую несознанку. Реальных улик не нашлось, а времена были уже не те, чтоб арестовать человека (тем более резидента КГБ — это номенклатурная должность, между прочим) на основании одних лишь подозрений; внутреннее расследование забуксовало, а Гордиевский тем временем жил-поживал под некоторым подобием домашнего ареста и, разумеется, под неусыпным наблюдением.
Вот тут-то британская разведка и учинила нечто, по тогдашним временам, немыслимое: организовала своему погоревшему агенту побег за границу из столицы враждебного тоталитарного государства, прямо из-под носа у якобы всесильного КГБ… С прагматической точки зрения та сверхрискованная операция вообще никакого смысла не имела (спокон веку известно: «шпионы умирают в одиночку»), однако долговременный пропагандистский эффект её оказался огромен — ибо рушил одну из основополагающих советских мифологем: «КГБ всеведуще и всемогуще». В общем-то, для последующего крушения советского мифа побег Гордиевского вполне сравним с полётом Матиаса Руста — камешки, сдвинувшие лавину…