— По правде говоря, ни для чего. Я сделал ее просто для того, чтобы на практике проверить, верны ли мои уравнения. Я полагаю, теория единого поля Эйнштейна вам не очень хорошо знакома?..
Чарли сокрушенно улыбнулся и поднял руки, показывая, что сдается.
— Рассказать о ней нелегко. Говоря упрощенно, предполагается, что существует связь между явлениями, между всеми формами энергии и вещества. Вы знакомы с самыми простыми преобразованиями: переходом тепловой энергии в механическую, как, например, в двигателе, электрической энергии в свет…
— Электрическая лампочка!
— Правильно. Исходя из этого было выдвинуто предположение, что существует связь между временем и световой энергией, так же как между гравитацией и светом — это уже было доказано, — между гравитацией и электричеством. Именно эту область я и исследовал. Я предположил, что внутри гравитационного поля существует некий заметный градиент энергии, подобный градиенту силовых линий, под действием которого железные опилки располагаются в магнитном поле. Нет, это сравнение не годится, пожалуй, лучше сравнить с проводником, в котором ток может бесконечно циркулировать в условиях сверхпроводимости, возникающей при низких температурах…
— Профессор, я запутался. Мне не стыдно в этом признаться. Может быть, вы объясните все на примере? Ну, скажем, что происходит в этом маленьком приемнике?
Сэм осторожно покрутил рычажок настройки, музыка стала чуть-чуть громче.
— Здесь интересна не радиопередача. Этот блок приема радиопередач лишь наглядно показывает, что я обнаружил утечку — нет, правильнее сказать, перепад между гравитационным полем Земли и гравитационным полем вот этого кусочка свинца в углу коробки.
— А где батарейка?
Сэм гордо улыбнулся.
— Вот в этом-то и соль — батарейки нет. Электроэнергия поступает извне, из…
— Вы хотите сказать, что ваш радиоприемник работает на гравитации? Получает электричество даром?
— Да… хотя на самом деле это не совсем верно…
— Но выглядит-то именно так!
Чарли был явно возбужден. Он низко наклонился над столом, стараясь получше разглядеть, что в коробке.
— Я ничего не понимаю в электронике, но энергетическими ресурсами экономика занимается достаточно подробно. Можно ли усовершенствовать этот ваш прибор, чтобы он вырабатывал электричество при небольших затратах или вообще без затрат?
— Не сразу. Это лишь первая попытка…
— Но в конце концов можно? А ведь это означает…
Сэм решил, что молодому человеку вдруг стало плохо.
Его лицо посерело, как при потере крови, в глазах застыл ужас. Он медленно опустился на стул. Прежде чем Сэм успел спросить, что случилось, в дверях бара раздался зычный голос:
— Видел кто-нибудь парня по имени Чарли Райт? Ну, быстро. Отвечайте! Кто скажет мне правду, тому бояться нечего.
— Святой Иисус… — прошептал Чарли и буквально вжался в сиденье. Бринкли вошел в бар, держа руку на рукоятке пистолета, прищуренными глазами всматриваясь в полумрак зала. Ему никто не ответил.
— Кто вздумает прятать его, тому будет плохо! — прорычал он. — Все равно найду этого черномазого прохвоста!
Полицейский направился в глубь зала. Чарли, схватив сумку, перемахнул через перегородку кабины и метнулся к задней двери.
— Вернись, сукин сын!
Прыгая, Чарли зацепил ногой стол. Стол зашатался, и коробка из-под сигар соскользнула на пол. Прогромыхали тяжелые сапоги. Дверь скрипнула, Чарли выскользнул на улицу. Сэм нагнулся, чтобы поднять коробку.
— Убью! Держите его!
Приемник был цел. Сэм облегченно вздохнул и выпрямился, держа в руке дребезжащую коробку.
Из двух выстрелов он услышал только первый: второй он услышать не мог — пуля попала ему в затылок, и Сэм рухнул на пол. Смерть наступила мгновенно.
Патрульный Марджер, выскочивший из полицейской автомашины, ворвался в бар с пистолетом наготове и увидел Бринкли, входившего через заднюю дверь.
— Удрал, будь он проклят, будто испарился.
— Что здесь случилось? — спросил патрульный, засовывая пистолет в кобуру и глядя на лежавшее у его ног худое скрюченное тело.
— Не знаю. Должно быть, он подвернулся под пулю, когда я выпалил в того, который сбежал. Во всяком случае, наверно, тоже коммунист. Они сидели за одним столом.
— Могут быть неприятности из-за этого…
— Какие неприятности? — возмутился Бринкли. — Всего-навсего еще один старый мертвый ниггер…
Двинувшись к выходу, он наступил сапогом на коробку из-под сигар. Она лопнула и рассыпалась на куски под тяжелым каблуком.
— Ты выйдешь из воздушного шлюза и сразу же отправишься искать приключений на свою задницу, — сказал капитан. — Вооружения у тебя достаточно для того, чтобы развязать небольшую войну. Кстати, именно этого от тебя и ожидают. Проваливай и переверни там все…
— А как насчет того, чтобы для начала выпустить кишки вам, кэп, — прервал его Чесни и молниеносно выхватил лазерный пистолет; даже тяжелый скафандр не помешал ему. Он нацелил оружие в живот капитану и нажал на спуск. Послышался громкий щелчок.
— Побереги свой боевой пыл до тех пор, пока не окажешься снаружи, холодно сказал капитан, — а потом все будет зависеть от тебя. В твоем скафандре нет ни грамма продовольствия и очень небольшой запас воды. Ты останешься там, пока не сделаешь все как следует. И твоя работа должна понравиться мне, потому что я и только я буду твоим судьей. Если ты плохо сработаешь или не сработаешь вовсе, я просто оставлю тебя там, чтобы ты умер и сгнил в своем бронированном скафандре. Просто подумай о том, что ты носишь на себе свой собственный гроб и что я являюсь единственным человеком, который может вызволить тебя из него. Чесни, сделай так, чтобы я остался доволен.
Чесни громко и внятно обругал его, но капитан не дал себе труда услышать.
— Вышвырните его вон! — приказал капитан, и два сержанта сразу же крепко схватили Чесни за руки и швырнули в раскрытый люк воздушного шлюза.
— Вы хотите, чтобы я совершил самоубийство, — сказал Чесни, когда люк уже начал закрываться. — Кто дал вам право убить меня?
— Ты сам, Чесни, когда стал бунтовать против Адмирала-Императора. А подтвердил это право суд, признав тебя виновным в измене и приговорив к смерти. Ты сам, добровольно, выбрал эту работу вместо смертной казни…
Чесни постарался неслушать дальше. Внутренний люк почти закрылся, но щель еще была достаточно широкой для того, чтобы можно было кинуть на ту сторону гранату! Он схватился за правое бедро, где был закреплен короб с гранатами глубокомысленно обозначенный красным крестом, символом смерти, — но замок был накрепко заперт, и он не смог открыть его. Внутренний люк встал на место, со щелчком закрылся, и тут же с угнетающей медлительностью начал открываться наружный люк. Из переговорного устройства, вмонтированного в шлем, раздался голос капитана, и он не мог ни приглушить, ни выключить его.